Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Разлука

Перевод Р. Морана

«Скачите сюда, кабальеро, К столбу привяжите коня, Пику воткните в землю И выслушайте меня: С мужем моим на чужбине, Быть может, встречались вы?» «А кто он, скажите, сеньора, Приметы его каковы?» «Мой муж белокож и статен, Он знатен, учтив, умен; Он страстный любитель шахмат И картами увлечен; Сверкают гербом маркиза Эфес его шпаги и щит, Камзол его золотом вышит II алым шелком подбит; Добытый в бою турнирном, На древко его копья Прибит португальский вымпел У самого острия». «Судя по этим приметам, Ты стала уже вдовой: В дому одного генуэзца За картами в час роковой В Валенсии неким миланцем Супруг был заколот твой. О нем кабальеро скорбели И много прекрасных дам, Но дочь генуэзца, пожалуй, Была всех печальней там; Молва говорит: был близок С той девушкой ваш супруг; Не пренебрегите мною, Коль нужен вам новый друг». «Не надо, сеньор, не надо, Не надо смущать меня, Уйду в монастырь, навеки Верность ему храня». «Не можете вы, сеньора, Исполнить замысел свой, Ведь это ваш муж любимый Пред вами стоит живой».

Бланка Флор и Филомена

Перевод Р. Морана

Вдоль по берегу над речкой В час прогулки неизменной Ходит с дочками Уррака: С Бланкой Флор и Филоменой. И король, владыка мавров, К ним свернул с пути однажды, С матерью завел беседу О своей любовной жажде. К старшей дочке, к Филомене, Сватался король влюбленный — Младшая ему досталась От Урраки непреклонной; Лишь из вежливости Бланку Согласился взять он в жены. «Обещай, король Туркильо, С ней не обращаться худо». «Вы, сеньора, не тревожьтесь, Я ей добрым мужем буду; То вино, что буду пить я, Разделю с моей женою, И тот хлеб, что буду есть я, Будет есть она со мною». Повенчались и умчались, Мать оставили в печали; Девять месяцев со свадьбы Старую не навещали. На десятый месяц только К ней король приехал снова. «Здравствуй, зять, король Туркильо, Бланка Флор моя здорова?» «Будьте в добром здравье, теща, Никогда не знайте горя; Ваша дочь вполне здорова, Ждет она ребенка вскоре. Я приехал с порученьем: Филомену к нам доставить, Чтобы ей на время родов Вместо Бланки домом править». «Рано отпускать девицу Из дому в страну чужую, Но сестру свою проведать, Так и быть, ей разрешу я. Пусть она через неделю Возвратится — ведь нескромно Девушке простоволосой Долго быть вдали от дома». На коня гнедого сел он, А она — на вороного, И они, семь лиг проехав, Не промолвили ни слова. На восьмой — король Туркильо С нею пошутил немного И любви стал домогаться Тут же, посреди дороги. «Что ты делаешь, опомнись, Ты попутан сатаною, Зятем ты мне стал, Туркильо, Сестры мы с твоей женою!» Он мольбы ее не слушал, Соскочил с коня угрюмо, Руки ей связал и ноги, Сделал с нею, что задумал. Голову отрезал, вырвал Ей язык и бездыханный Труп закинул в ежевику, Где не ходят христиане. Но, ведом рукой господней, В этой чаще ежевичной Брел пастух, и божьей волей Речь обрел язык девичий: «Ты мне письма, ради бога, Напиши, пастух… Сначала К матери моей несчастной,— Лучше б вовсе не рожала! А потом к сестрице милой,— Лучше бы меня не знала!» «Нет пера и нет бумаги, Чтоб помочь вам бога ради…» «Пусть пером тебе послужит Волос мой из черной пряди. Нет чернил — моею кровью Ты пиши оледенелой, Если не найдешь бумаги, Ты возьми мой череп белый». Но летел письма быстрее Слух о том, что совершилось. Бланка Флор в тот час недобрый Мертвым сыном разрешилась; Скинутого в час недобрый Бланка Флор в котле сварила, Чтобы покормить с дороги В дом вошедшего Туркильо. «Чем меня ты угостила, Чем, скажи, я пообедал?» «Собственной вкусил ты плоти, Потрохов своих отведал; То был вкус твоей же крови, Но тебе ведь, несомненно, Более пришлись по вкусу Поцелуи Филомены!» «Что, изменница, ты мелеть, Как ты все узнала, сука? Голову тебе отрубят Той же саблей те же руки!» Матери, мужей для дочек Лишь в родном ищите крае; Я когда-то двух имела, И судьба у них такая: От меча одна погибла И от злой любви — другая.

Донья Альда

Перевод Р. Морана

В поля ускакал дон Педро, Он долго был на охоте,— Собаки его устали, И сокол пропал в полете. Охотника смерть настигла, И тень его мертвой плоти Домой в ту ночь возвратилась В посмертной своей заботе: «О мать, помолчи, — ни слова Моей донье Альде милой, Она ведь еще ребенок, И горе б ее убило. Пускай она сорок суток О смерти моей не знает…» На сносях была донья Альда, И сына она рожает. «Скажи мне, свекровь, скажи мне, Скажи, свекровь дорогая, По ком это колокол гулкий Звонит, звонит, не смолкая?» «То в церкви к вечерней мессе Колокола трезвонят». «Ты слышишь, хор отвечает, Кого они там хоронят?» «То празднуют день патрона Торжественной службой в храме». Вот пасха пришла, и в церковь Идет донья Альда с дарами. «Какое надеть мне платье, Скажи, свекровь, посоветуй?» «Для стройных и белолицых Нет лучше черного цвета». «Да будет здоров дон Педро, Сокровище моей жизни, Успею носить я траур, Еще далеко до тризны». Служанки шествуют в черном, Хозяйка — в наряде пасхальном. Веселый пастух с волынкой Встречает их словом похвальным: «Что за вдовушка-щеголиха! Что за вдовушка, что за краля!» «Скажи мне, свекровь, скажи мне, Что крикнул пастух, играя?» «Что надо прибавить шагу, Что месса начнется скоро». На паперти с доньи Альды Люди не сводят взора. «Почему на меня так смотрят, Разглядывают так странно?» «Скажу тебе, донья Альда, Я правды скрывать не стану: Здесь прах королей хоронят И первых грандов Кастильи, И здесь твоего дона Педро Недавно похоронили». «Ах, горе мне, бедной, горе, Не в трауре, не вдовою, Пришла я сюда нарядной Матерью молодою! В недобрый час родила я Тебя, мой сыночек кроткий, Себе на беду ты будешь Расти без отца сироткой».

Когда мне было пятнадцать лет

Перевод Р. Морана

«Пятнадцатилетней девчонкой Влюбилась я в дона Родриго. Лишь знает владыка небесный, Что жизнь моя — тяжкое иго. Полы волосами моими Подметает муж бесноватый; Скажи я отцу об этом, Ответит: сама виновата; Признайся я матери в этом, Заплачет, горем объята; Скажи я об этом сестрам, Не выйдут замуж, поди-ка; Скажи я об этом братьям, Убьют они дона Родриго. Разумные жены без жалоб Терпят и боль и попреки, Они от людей скрывают Супругов своих пороки». Услышал ее дон Родриго: «Ты что там, жена, бормочешь, Иль кто тебя так обидел, Что ты сдержаться не можешь?» «Одна из моих служанок Перечит мне, вот досада!» «Хватит болтать — при муже Жене помалкивать надо».

О Геринельдо

Перевод В. Столбова

«Геринельдо, Геринельдо, Паж любимый короля, С кем ты ночью, Геринельдо, Под окном моим стоял?.. Мне сдается, Геринельдо, Нынче очередь моя». «Вы все шутите, сеньора, С вашим преданным слугой». «Бог свидетель, Геринельдо, Не до шуток мне с тобой». «И когда, моя сеньора, Навестить могу я вас?..» «В полночь замок засыпает, Приходи сегодня в час». Час уже часы пробили, Геринельдо нет как нет. «Неужели, Геринельдо, Позабыл ты обо мне?» «Открывайте дверь, сеньора, Или ставень на окне!» «Кто проник в мои покои? Чей там голос? Что за стук?» «Это я, моя сеньора. Это я, ваш нежный друг». Дверь инфанта отворила, Гостя в спальню повела. В долгих ласках, в поцелуях Незаметно ночь прошла. А под утро сон опутал Утомленные тела. Весь в поту король проснулся, Что привиделось ему? «То ль похитили инфанту, То ли враг в моем дому…» Второпях пажа он кличет В предрассветной тишине: «Геринельдо! Геринельдо! Принеси одежду мне!» Трижды глас его раздался. Тишина была кругом. И пошел король к инфанте, Опоясавшись мечом. Видит он девичье ложе, Двух любовников на нем. «Заколоть мне Геринельдо — Воспитал его я сам… Дочь убить — тогда кому же Королевство передам? Меч пусть ляжет между ними, Будет он свидетель мой…» Вышел в сад король, согнувшись Под нежданною бедой. Вздрогнула во сне инфанта, Пробудилась и глядит — Между нею и любимым Королевский меч лежит, И высоко в небе синем Солнце ясное горит. «Просыпайся, Горинельдо! Поднимайся, милый мой! Лег на ложе меч отцовский Между мною и тобой». «Как бы мне уйти отсюда, Не попавшись королю?» «Незаметно выйдешь садом, Помни, я тебя люблю, И с тобой судьбу любую До конца я разделю». «Что с тобою, Геринельдо, Ты белей, чем белый плат?» «Я ходил, король мой добрый, Посмотреть цветущий сад, И согнал со щек румянец Белой розы аромат». «Уж не той ли, что сорвал ты? В том порукою мой меч». «Знаю, смерти я достоин И готов в могилу лечь». Тут инфанта подбежала, Слезно молит короля: «Мой отец и повелитель, Дайте мне его в мужья. А убить его велите — Вместе с ним погибну я».

О короле мавров

Перевод В. Столбова

«Валенсия, ах, Валенсия! Валенсия, валенсианка! Вчера была мавританкой, Сегодня ты христианка. Но скоро вернутся мавры, Я это тебе предрекаю, Королю христиан я саблей Бороду обкорнаю; Супруга его, королева, В служанках моих завянет, А дочь его, недотрога, Наложницей моей станет». Добрый король эти речи Услышал по воле божьей; Пошел во дворец к инфанте, Она почивала на ложе. «Дочь моя дорогая, Немедля покинь свою спальню! Радость моего сердца, Надень свой наряд пасхальный, И выйди навстречу мавру, И его задержи речами». «Скажи мне, скажи, красотка, Почему ты одна на поляне?» «Отец мой в поход уехал, В часовне мать на молитве, А старший брат мой, Фернандо, Врагами зарублен в битве». «Скажи мне, скажи, красотка, Что за крики сюда долетают?» «Это пажи в конюшне Коням овес засыпают». «Скажи мне, скажи, красотка, Не копья ли там засверкали?» «Это пажи толпою Охотиться поскакали». И часу не миновало, Король мавританский схвачен. «Скажи мне, скажи, красотка, Какой мне конец предназначен?» «Заслуги твои нам известны, Конец тебя ждет по заслугам: Сожгут на костре тебя, нехристь, И пепел развеют над лугом».

Романсы морискские и пограничные

Об утрате Антекеры [508]

Перевод П. Карпа

У ворот Гранады мавры Собирались утром рано, Свой они хотели праздник Праздновать в день Сан-Хуана. На дыбы коней вздымали Мавры, полные отваги, И — дары любезных сердцу — С копий свешивались флаги. Одеяния сверкали Золотом и жемчугами, Каждый был повязан лентой В знак приязни к милой даме,— На турнир не выходили Те, кто дамы не имели. Дамы с башенок Альгамбры [509] На ристалище смотрели, И король из Алькасабы [510] Любовался состязаньем. Алой кровью истекая, Мавр примчался со стенаньем: «Мои король, с недоброй вестью Поспешил слуга твой бедный, Ибо занял Антекеру Дон Фернандо [511] , принц наследный. Пали многие в сраженье, Я успел уйти из боя, Сквозь меня прошло семь копий, Грудь пронзило мне седьмое. Пребывают в Аркидоне, Кто ушел из битвы целым». Услыхал король про это, И лицо вдруг стало белым. Повелел он звать к оружью, Приказал трубить он горнам, Чтобы войску на Фернандо Строем выступить походным.

508

Об утрате Антекеры… — Антекера — старинный город в провинции Малага. Этот романс навеян историческими событиями — отвоеванием у мавров испанских городов.

509

…с башенок Альгамбры… — Альгамбра — знаменитый дворец в Гранаде, величайший памятник арабо-испанской архитектуры XIII–XIV вв.

510

…из Алькасабы… — Алькасаба — укрепленный замок.

511

Дон Фернандо —Вероятно, имеется в виду Фернандо I (1380–1416), король Арагона и Сицилии, прозванный «Антекерским» за подвиги в борьбе с маврами во время взятия этого города.

Об Абенамаре и короле доне Хуане

Перевод П. Карпа

«Абенамар, Абенамар, Истый мавр отменной чести, В час, как ты на свет явился, Было верное предвестье: Море грозное затихло, Полнолуние настало, А рожденным в эту пору Правду прятать не пристало». И ответил мавр сеньору: «Жизнью жертвуя бесценной, Я не стану лгать, — родился Я от христианки пленной. Мать в младенчестве твердила, Чтобы я не лгал вовеки, Ложь людскую называя Самым низким в человеке. Спрашивай, сеньор, не думай, Что солгу тебе хоть малость». «За любезность, Абенамар, Мне благодарить осталось. Что за гордые чертоги Перед нами засверкали?» «Пред тобой, сеньор, Альгамбра И мечеть чуть-чуть подале. А за ними — Аликсарес, Тоже — чудо как наряден. Мавр, который это строил, Брал по сто дублонов за день. А не спорилась работа — И терял он ровно столько, Но, едва закончил замок, Он загублен был жестоко, Дабы в будущем соседям Не возвел таких же самых. Дальше — замок Алых башен, Превосходный тоже замок; А за ним — Хенералифе, С садом — не сыскать второго». И сказал — внемлите, люди! — Дон Хуан такое слово: «Коль согласна ты, Гранада, Стать супругою моею, Я в приданое Севилью С Кордовой не пожалею». «Я ведь замужем покуда, Я еще не овдовела, Я тому, с кем повенчалась, Душу отдала и тело». Дон Хуан, король Кастильский, Обернулся к бомбардиру: «Зарядить баллисту Санчу, Выкатить вперед Эльвиру! Кверху выстрелы направим, Вниз посыплются каменья». Жителей ошеломило Беспощадное сраженье.

Мориана-пленница

Перевод Э. Линецкой

Мориана с мавром Гальваном В замке тихо проводит дни. Чтобы ей не скучать, не плакать, Сели в карты играть они. Если в выигрыше Мориана, Отдает ей мавр города, Мориане руки целует, Если в проигрыше она. Разнежен Гальван, доволен, Смежает очи и спит. В окно глядит Мориана, Заслышав топот копыт. Видит, всадник по полю едет, Слезы льются из глаз ручьем: «Аи, вставайте, псы, просыпайтесь, Разрази вас господний гром! Утащили волки овечку — Где теперь мне найти их след? По дорогам и бездорожью Я скитаюсь уже семь лет. Окровавил босые ноги, Все разыскивал день и ночь Несравненную Мориану, Короля любимую дочь. Утром, в день святого Хуана, Захотелось ей роз нарвать. Взяли мавры в плен Мориану — Где теперь мне ее сыскать?» Мориана его узнала С горькой радостью и тоской, Щеки мавра она слезами Окропила, словно росой. Пробудился Гальван и молвил, От гнева белый как мел: «Что с тобою, моя сеньора, Кто тебя обидеть посмел? Если мавры мои виною — Ай, поплатятся головой, Если злые твои служанки — Накажу своею рукой, Ну, а если то христиане — Обрушусь на них войной».

О доне Буэсо

Перевод Э. Линецкой

В пасху это было, В первый день недели: На поля Оливы Мавры налетели. Ай, поля Оливы, Ай, просторы Граны! Полонили мавры Христиан немало; Юная инфанта С ними в плен попала. К королеве мавров Привели инфанту В жемчугах, в атласе, В ожерельях, в бантах. «Эта полонянка Всех испанок краше: В дар ее примите, Королева наша. Нет ни щек румяней, Ни темнее взора: В дар от нас примите Пленницу, сеньора». «Мне подарок этот, Мавры, не годится: Наш король так молод — Может он влюбиться. Прочь ее ведите, Мне таких не надо: Он ее полюбит С первого взгляда». «Пусть она, сеньора, Хлеб печет до ночи: Станут щеки желты, Потускнеют очи. Пусть стирает платья В ледяном потоке: Тусклы станут очи, Пожелтеют щеки». Вот она стирает В холода и в грозы; Побледнел румянец, Облетели розы, Растеряла розы, До свету вставая, Платья королевы День-деньской стирая. Едет дон Буэсо На заре по лугу: В землях мавританских Ищет он подругу. К речке подъезжает, Говорит девице: «Отойди, дочь мавра, Дай коню напиться, Пусть воды напьется Чистой и студеной». «Будь ты трижды проклят, Идол прокаженный! Кто перед тобою, Ты не видишь, что ли? Я Христовой веры, Здесь томлюсь в неволе». «Белы твои руки В серебряных струях. Если хочешь, девушка, Тебя увезу я. Нежны твои руки, Вода — ледяная. Если хочешь, девушка, Увезу тебя я». «Путь в горах не близкий, Путь в горах пустынный: Страшно будет ехать Мне вдвоем с мужчиной». «На мече клянусь я Остром, золоченом — Буду тебе братом, Братом нареченным». «Верь, с тобой уехать Я была бы рада, Только что мне делать С этими нарядами?» «И парчу и бархат Ты возьми с собою, Ну, а полотняные Брось на дно речное. Отвечай мне, девушка, Темные очи, Сядешь ли в седло ты, Сзади ль ехать хочешь?» «Девушке пристало Сзади ехать, рыцарь». Поднял, посадил он На коня девицу. Вот поля и рощи Знакомого края: Узнает их девушка, Слезы утирает. «Жизнь моя, что плачешь, Слезы льешь рекою? Лучше умереть мне, Если я виною». «Ай, просторы Граны, Ай, поля Оливы! В том дворце росла я, Вольная, счастливая! С королем, отцом моим, Здесь мы проходили, Вместе ту оливу В землю посадили. Королева-матушка Шелком вышивала, Я мотки держала, Нить в иглу вдевала. Дон Буэсо, брат мой, На быка шел смело, Объезжал коней он Ловко и умело. Я жила, не зная Горя и заботы…» «Пусть откроют, матушка, Радости ворота! Не себе подругу — Дочь тебе везу я». «Дочь была румяная, Дочь не признаю я, А везешь невестку — Встречу, как родную». «Потому, о матушка, Побледнела дочка, Что семь лет не ела Хлеба ни кусочка. Ела только травы, Где река синеет, Где пасутся кони, Тихо свищут змеи. Только травы ела, Жесткие и горькие, Там, где свищут змеи, Кони пьют на зорьке…» Сжалься, матерь божья, Залечи нам раны!.. Ай, поля Оливы, Ай, просторы Граны!

Осада Алоры [512]

Перевод Р. Морана

Алора, над рекою Вздымающаяся круто. Тебя осадил губернатор В одно воскресное утро: Пешим и конным войском Все поле занято было, Мощная артиллерия В стене твоей брешь пробила. Видно было, как мавры Укрыться в замке спешили: Женщины — скарб и платье, Мужчины — муку тащили, Юные мавританки Несли червонное злато, Сушеный инжир с изюмом Несли мальцы-мавритята. Над окруженным замком Стяг поднялся крылатый. А на стене высокой За толстым зубцом замшелым Стоял мавританский мальчик С натянутым самострелом. Вдруг перед самым штурмом Голос его раздается: «Труби отбой, губернатор, Крепость тебе сдается!» И тот, чтоб узреть герольда, Забрало поднял повыше: Стрела ему лоб пробила И через затылок вышла. С коня его снял Пабло, Взял на руки Хакобильо, Приемышами сызмальства Они в его доме были. Его к лекарям носили, Просили: «Спасти нельзя ли?» Слова, что успел сказать он, Его завещаньем стали.

512

Осада Алоры… —Алора — старинный город в провинции Малага; один из оплотов мавританского владычества на юге Испании. В 1484 г. был взят войсками дона Фернандо де Арагон.