Песнь Пророка

Хоук погладил пса по голове и перекинул ногу за ногу, откидываясь на спинку лавки. Зажмурившись, он позволил себе насладиться тем, как ветер треплет его челку.

Внезапно заплетающиеся шаги показались еще более странными, чем отсутствие людей на улицах.

Гаррет открыл глаза, пытаясь в сумерках разглядеть идущего. Им был мужчина средних лет, спешащий куда-то с тяжелой сумкой, от ходьбы постоянно бьющей его по бедру. Он задыхался, но не позволял себе останавливаться, пока не достиг двери одного из соседних домов. Привалившись к косяку, он затарабанил по толстому дереву. Ожидая, пока откроют, мужчина оглядывался, словно ожидал нападения. Наверняка, что-то украл.

Послышался скрип сдвигающегося засова, дверь открылась, и человек исчез в доме так же быстро, как и появился на горизонте.

Хоук обменялся с мабари взглядами, но они не пришли к разумному объяснению его поведения.

Хмель потихоньку выветривался, Гаррет с сожалением вздохнул. Но, с другой стороны, будь у них сливовица, он бы обязательно напился и лежал бы под лавкой, в то время как Андерс… точно. В его планах на сегодня еще был Андерс.

Хоук поднялся с лавки и постучал в дверь таверны. Помощник хозяина зазвенел ключами только после десятого удара. Вид у него был уже порядком помятый, он успел лечь прикорнуть, пока Гаррет выгуливал свои легкие. В помещении горела всего лишь одна лампада, Варрик с Натаниэлем уже ушли. Желания узнавать, кто же выиграл, сейчас не было. Все равно он завтра утром сдернет с одного из них выпивку. С Хоу это будет делать не так приятно, но тут уж ничего не попишешь.

Стараясь в полумраке не наступить на лапы Дэгу, путающемуся в его ногах, Хоук добрался до лестницы. Позже он описал, что взлетел по ней на крыльях любви.

Дверь в спальню Варрика и Хаави была широко распахнута, но самого гнома там не было. Все свечи были зажжены и расставлены по тумбочке. На одной из постелей восседал эльф, поджав ноги, и что-то рассказывал Эсмильде, присевшей на край другой кровати. Хаави размахивал руками, погрузившись в свой немудреный рассказ, храмовница же слишком внимательно его слушала, чтобы обратить внимание на крадущегося мимо них Гаррета.

А вот дверь в комнату дам была плотно затворена, Хоук мог поклясться, что услышал голос Варрика.

– “Это аморально”, - подумал он.

Огромных усилий стоило пройти мимо спальни Бетани с Натаниэлем, не приникнув к дверной щели ухом в надежде ничего не услышать. Там было тихо. Если магесса действительно себя плохо чувствовала, лучше было ее не беспокоить. Наверное, съела что-нибудь не то. С ними это часто случалось, учитывая тот паек, которым приходилось питаться в дороге.

Гаррет остановился перед своей дверью. Приглаживая челку, он одновременно пытался стряхнуть с одежды собачью шерсть. Дэггет сел рядом с его ногой, с немым упреком наблюдая за его манипуляциями. Немного подумав, Хоук распустил шнуровку на рубашке. Потом подумал еще раз и затянул заново.

Гаррет откашлялся, чтобы голос вдруг не подвел, и толкнул дверь.

Первым бросились в глаза догорающие на столе свечи. Желтый воск стек на столешницу, образуя причудливый узор. Пустая кружка из-под эля стояла там же, между массива подсвечников. Давно же маг его дожидался.

Сам виновник торжества, не дотерпев до его прихода, уже мирно сопел лицом в подушку. Разбираясь с координацией, Андерс упал на постель и крутился там достаточно долго прежде, чем уснуть. Целитель был туго завернут в простыню и напоминал гусеничку.

Хоук затворил за собой дверь, не впуская мабари внутрь. Еще раз оказаться облизанным сверху донизу ему не хотелось. Не собакой уж точно.

– Я вижу, ты меня ждал, - тихо сказал Гаррет, присаживаясь рядом с ним на согнутую ногу.

Андерс, проснувшись, недовольно заворчал в простыню, но довольно быстро понял, о чем речь.

– Иди откуда пришел, - буркнул он.

– После того, как я увидел тебя с этого ракурса полчасика я еще никуда не денусь, - хмыкнул Хоук, гладя его по чему-то, что предположительно было бедрами.
– Ты только не шевелись. А то мне придется провести ритуал Усмирения твоей задницы…

Обещание мага не обрадовало. Энергично завращавшись, он прокатился по всей кровати. Спрятавшись под одеялом, целитель устроился на подушке и посмотрел на Гаррета с нескрываемым неудовольствием. Он успел раздеться.

Хоук представил, какие позы, избавившись от одежды, принимал маг, чтобы выглядеть как можно более соблазнительным, когда откроется дверь. Честно говоря, он считал, что Андерсу было достаточно распустить волосы.

– Даже не думай, - предупредил целитель, глядя, с каким энтузиазмом тот стаскивает с себя рубашку с обувью и ищет шнуровку на брюках.
– Я зол и пьян.

– Ну, тогда все как обычно, - он плюнул на неснимающиеся штаны и нырнул под задравшийся край простыни.

Андерс хотел быть серьезным, но холодные пальцы, щекочущие его живот под покрывалом, не помогали. Пытаясь избежать этого проявления ласки, он соскользнул ниже. Деревянная спинка кровати врезалась в затылок, но эти ощущения были лишь каким-то белым шумом за гранью сознания, мешающим сосредоточиться. Гаррет приподнялся, возникая из-под одеяла, и с укоризной посмотрел на него своими невообразимыми серыми глазами. Хотел бы маг знать, о чем он думает, когда так завораживающе медленно облизывает губы.

Хныкнув от собственного бессилия, от того, что не может и не хочет устоять, целитель обнял его лицо ладонями, притягивая к себе для поцелуя. Все такого же, в солоноватом эле и пряном сарказме. Собственническом и отдающем себя полностью.

Подставив под его губы шею, Андерс откинул голову назад, жмурясь. Как он мог противостоять, когда эти колкие, цепкие поцелуи на горле, жесткие, уверенные пальцы, сжимающие бедра, и глаза в голубом тумане, превращают его в комок нервных окончаний. В карту звездного неба или похотливого кота. Или еще что-нибудь, о существовании чего он мог сейчас вспомнить.

Хоук прикусил кожу на его шее, довольно вслушиваясь в тихий стон целителя. Больше удивленный, чем раздраженный. Цепочка влажных касаний языком загладила вину.

Маг физически ощутил, как все посторонние мысли со свистом улетели в окно, когда голова Гаррета вновь скрылась под одеялом.

Щетина ласково потерлась о внутреннюю сторону его бедра, это было не очень приятно, и он весь покрылся мурашками. Теплые руки по-хозяйски развели его ноги в стороны, а под колени нырнули широкие плечи, мешая окончательно скатиться по подушке вниз.

Андерс смотрел в потолок, пытаясь понять, как рот Хоука, сквернословящий даже во сне, может быть таким неописуемо нежным, неописуемо восхитительным, неописуемо пленительным жаром горла и влажностью слюны.

Перед глазами стояла темнота, лишь дрожащие в отдалении огоньки свечей неутомимо плясали, превращаясь то в блеклые луны, то в кроваво-красные солнца.

Маг еле сдержался, чтобы не задрать простыню и посмотреть на него. На руки, гладящие его бедра так беспокойно, на глаза, зажмуренные в наслаждении – один Создатель знал, как Гаррету это нравилось, - на зубы, оттягивающие нежную кожу игриво и осторожно, язык, зализывающий мимолетную дрожь от укусов, и, конечно, на губы, обхватывающие темным розовым кольцом его член так тесно.