Песнь Пророка

– Эйдан Кусланд, - Савитр повернулся к нему, оглядывая так, как оглядывают товар на торге.
– Рассудительный и властный. Замкнутый и принципиальный. Злой и подозрительный. Вы всегда о нем говорили общими фразами. Но стена, что он выстроил между собой и остальным миром…

Бледная грудь командора поднялась от едва слышного дыхания.

– …имеет брешь, - маг потер гладкий подбородок.
– Бей в него кувалдой - он и не обернется. Но ткни в это слабое место иголкой - он сделает все. Никто из вас, называющих себя его друзьями, наверное, и не слышал о ребенке.

Натаниэль нахмурился. Он всегда считал, что знает о Кусланде намного больше других. И тут выяснилось, что он упустил такой фрагмент его жизни.

– Дитя Серого Стража и дикой ведьмы, обладающее душой Древнего Бога. Какой скелет в шкафу может быть оригинальнее?

Савитр осмотрел своих пленников с легкой улыбкой, будто кто-то из них мог что-нибудь предложить в ответ на его вопрос.

– Тебе нужен ребенок, - догадалась Бетани и с силой ударила по полю обеими руками.
– Зачем тебе все мы?

– Мне не нужен ребенок, - покачал головой маг.
– Пока не нужен. Меня больше интересовал его отец. Увидев всего лишь иллюзорный образ своего сына, он пересек весь Ферелден и Вольную Марку. Он бросил все, свой долг и обязанности только, чтобы найти его, но… тут его ждал я.

– Зачем тебе Кусланд?
– вновь спросила магесса.
– Почему именно он?

– Кусланд, Кусланд, Кусланд, - повторил Савитр.
– Гаррет Хоук, а вы когда-нибудь задумывались о том, сколько между вами общего?

Гаррет захохотал, но мага это не смутило.

В несколько медленных плавных шагов он дошел до дыбы. Кончик рогатого посоха коснулся темных волос, сдвигая их с лица командора. Показались бордовые края татуировки.

– Знаете, что она значит?
– хмыкнул Савитр.
– В ваш последний вечер при Остагаре. Вы сделали это тогда. Я знаю.

– Это глаз на удачу, - вспомнил Хоук. – Так сказал парень с краской.

Маг не удостоил его и взглядом, продолжая рассматривать командора.

– “Испивший крови дракона”, - тихо произнес он. – Есть целая наука символов, но вряд ли наносивший рисунок знал, какой смысл заложен в простой узор.

Гаррет нахмурился.

– Кровь делает вас сильнее. Вы ведь оба пили ее. Судьба такая шутница. Она подкидывает вопросы и ответы в соседние корзины.

– Если ты сделал это все только, чтобы познакомить нас, я тебя разочарую, - предупредил Хоук.
– Мы уже знакомы.

– О, нет, вы тут далеко не для этого, - поспешил Савитр.
– Я хочу рассказать вам еще об одном вашем товарище. Об Архитекторе.

Гаррет посмотрел на Натаниэля. Тот выглядел так, будто ему что-то известно.

Скрестив руки на груди, Хоу поджал губы.

– Когда я встретил его, я был неопытным мальчишкой. Не выходя за пределы Круга трудно быть осведомленным о настоящем мире, настоящей жизни. Все, что мне было доступно, это книги. Книги о магии, зельях, истории государств, мифы и легенды. Все они были пусты. Что может знать ученый, пишущий книгу под надзором храмовников? Он знает только то, что нельзя говорить лишнего. Чтобы у мага, читающего книгу, не появилось мысли о том, что он обладает силой. Настоящей силой. Теория, теория, теория. Россказни, сказки, ложь. Вот чем нас пичкали в Круге.

– И ты пошел на сговор с порождением тьмы?
– почти выкрикнул Натаниэль.

Его руки нервно сжали прутья клетки. Казалось, стоит ему чуть напрячься, они могут сломаться, так он был разъярен. Хоук подумал, что кем бы ни являлся этот Архитектор, он не был лучшим другом Хоу.

– Порождение тьмы, - медленно проговорил Савитр.
– Вы знаете о них не больше, чем вам рассказали такие же пустоголовы, как вы. Архитектор… он другой. Его знания, его работы - все заслуживает восхищения. Сварить яд из безопасных ингредиентов, снизить воздействие скверны на организм, спасти душу, павшую жертвой проклятия… У него был ответ на любой вопрос. И он сразу же мог подкрепить его практическим доказательством. Он открыл столько областей чародейства, о которых не было известно даже в Тевинтере… Утопая в убивающей их магии крови, они не замечают ответа у себя перед глазами.

– Каков же ответ?
– фыркнул Гаррет.
– Скажи, что ты не пользуешься магией крови, а все демоны и призраки, что тут якшаются, абсолютно случайно оказались под перекрестным огнем.

– Магия крови?
– хмыкнул маг.
– Вы видите, что я ее использую?

– Ты швырнул меня в клетку!

– Любой маг может сделать это, если достаточно овладеет возможностями своего дара. Магия крови грязна. Она идет от тела. Грехи идут от тела. Демоны идут от тела.

– Если мы не будем материалистами, нам конец*, - пожал плечами Хоук.
– Я не знаю, в какого рода беседе участвую, но могу заметить. Все мы ограничены телом. И маги. И норм… обычные люди.

– Ошибаетесь, вы все ошибаетесь, - лицо Савитра исказилось.
– Вы верите в Завесу, ее безграничность, не подозревая, что мощь содержится в каждом из нас. В нас содержится дух. Душа.

– Посмотри на моего друга, - Гаррет кивнул в сторону целителя.
– Вот в нем содержится дух. Не надо обобщать.

– Да, ваш друг, - мужчина подошел к Андерсу.

То, с какой легкостью он положил руку на его плечо, заставило Хоука крепко сцепить зубы. Было похоже на то, что они знакомы с ним. Или со Справедливостью.

Улыбка Савитра стала еще шире. А глаза загорелись синим. Его свет был не так ярок. Моргнув, маг вернул себе на место обычные глаза. Зеленый и черный.

– Одержимый, еще один одержимый на мою голову, - Гаррет с силой приложился лбом о прутья.
– Вы, вашу мать, что здесь собрались взрывать? Иконку Андрасте?

– Одержимый, да, вы так это называете, - Савитр отвернулся.
– Одержимость это понятие, относящееся к демонам. Они захватывают человека, завоевывают его тело и разум, травят его сущность, но не вступают с ним симбиоз. Это нельзя относить к нам. Мы соединены с духами. По обоюдному согласию. Это называется сотрудничество.

– И как зовут твоего? Милосердие или Целомудрие?

– Чистота, - спокойно ответил тот.
– Свобода от тела, его грязи. От низменных позывов и ограниченных возможностей. Я нашел то, что может дать нам силу. Бесконечную.

– Для чего?

– Чтобы донести до всех. Песнь Пророка.

Хоук отступил назад. В голове внезапно застучали слова.

Слушайте, слушайте. Слушайте предупреждение, что пророк скажет вам.

Он не помнил, где услышал их впервые, но сейчас они были внутри. В его ушах. Как будто сотни голосов шептали, уговаривали его и убеждали.