Песнь Пустыни
Шрифт:
Фотини стояла на часах вместе с Малоуном, Гормлейт утешала Ронана чья мама, собственно, и пошла на запасы продовольствия для Сюин.
Сама китаянка ходила туда-сюда, выискивая, с кем бы провести вечернюю тренировку. Таковых не находилось, а у меня не было ни малейшего желания заниматься подобным, поэтому я постарался, особо не отсвечивая, уйти подальше и, пристроившись в уголке, уснуть.
Последнее, о чём я думал, засыпая, был вопрос: «а не оказались ли мы все посреди Пустоши стараниями Айш-нора?»
Ответить на него не успел, забывшись тяжёлым
На следующий день мы прошли ещё меньше и остановились задолго до заката. Никто не умер, но можно было не сомневаться: ждать недолго.
Процесс запустился как-то сам собой, и останавливаться он явно не собирался. Люди наконец-то подошли к своему пределу, и ни у кого уже не оставалось сомнений, чем всё это кончится. Причём очень скоро.
А потому перед ужином Малоун с Гормлейт отвели меня в сторонку.
Я отлично понимал о чём пойдет речь и внутренне содрогался, но старался ничем не выдавать волнения. И молчал, глядя на товарищей по несчастью.
Они тоже не спешили начинать диалог.
Так мы и стояли несколько минут, пока, наконец, Малоун не махнул рукой.
– К бесам всё. Слушай, Аластар…
– Да?
– Мы скоро помрём. Все.
Я не стал спорить с очевидным и кивнул, прося продолжить.
– Мы всё покумекали, поговорили, значит, - он тяжело выдохнул, сплюнул, крякнул умолк.
– И? – я решил не затягивать представление и двигаться к развязке.
– Нам не выбраться никак, - подключилась к разговору Гормлейт. – Людьми.
Последнее слово она почти выплюнула перекошенным, сведённым спазмом ртом, а на лице её не осталось ни кровинки. Лишь в глазах читалась невыносимая борьба с самой собой, с воспитанием, с заученным страхом перед искажёнными.
Мы с Сюин, если так подумать, сослужили беглецам плохую службу. Больше месяца четверо искажённых путешествовали, ели, спали, дрались, смеялись и плакали бок о бок с ними. Стали своими. Были приняты в круг.
И когда это произошло, страх перед сделкой с демоном заметно потускнел.
Ну а когда на горизонте замаячила смерть, которой – теперь уже точно – никак нельзя было избежать, когда жажда жизни взвыла в голос, когда голод, пробирающий до печёнок, стал совершенно невыносим… Тогда-то наша близость и подсказала им выход. Ну а что: вон, экзекуторы - нормальные ребята, да и демон, вроде, не так страшен, как доблестные гейские паладины. Чего б не рискнуть?
Вот только всё будет не так просто, увы…
– Хотите уйти монстрами? Такими, как я?
– Всё лучше, чем помереть тут с голоду, - буркнул Малоун.
– А о душе подумал?
– Ты, помнится, её сохранил.
– В теории, - я сделал неопределённый жест рукой, потому как, говоря на чистоту, не был до конца уверен в искренности Айш-нора и отсутствии в нашем договоре мелкого шрифта.
Ну а что, вдруг Судии благодаря такой сделке получают эксклюзивное право первыми экзаменовать душу подчинённого после того, как тот покинет тварный мир? А с моим послужным списком, наработанным за последние месяцы, можно не сомневаться куда именно
попаду.На их недоумённые взгляды добавил:
– Кто знает, какие условия он выставит вам.
– Он… не будет забирать души, - чуть смущённо ответила Гормлейт.
Я выругался.
– И давно уже сговорились?
– Когда ждали, - виновато ответил Малоун. – Но Великий сказал, что без тебя ничего не выйдет.
– Он объяснил почему?
Они дружно кивнули.
Я снова выругался. На этот раз – забористей.
– И вас ничего не смущает?
– Нет! – решительно ответили оба.
– Даже то, что половина не переживёт обращения?
Они опять кивнули.
– Мы готовы.
– Может, хотя бы не все? Ну там, самые слабые, или наоборот – сильные. А оставшуюся еду разделим на остальных.
– Все, - решительно возразила Гормлейт. – Мы договорились. Примем судьбу вместе. Как поднимали бунт. Как резали королевских солдат. Как дрались. Сообща.
Я выругался в третий раз. Матерился так, что у самого уши свернулись в трубочки и очень захотелось отправиться в дальнее плаванье, ну или открыть мастерскую по пошиву обуви. Они слушали молча, не перебивая, не отводя глаз. И только грустно и беспомощно улыбались.
Закончив, я произнёс:
– А ебись оно всё конём! Я пошёл за зверьми Судий. Помрёте – сами будете виноваты.
***
Подходящую тварюшку мы отыскали легко, что и не удивительно: Великая Пустошь кишела демоническими животными, которые не то, чтобы прятались.
Мы с близнецами привычно уже разделали её. После этого я попытался ещё раз воззвать к разуму товарищей по несчастью, но те упорствовали в своём заблуждении, и не мне было их переубеждать. Сам радостно, в припрыжку побежал договариваться с демоном, стоило только на горизонте запахнуть преждевременной кончиной.
А потому, скрепя сердце, я согласился с неизбежным.
Лагерь постарались обезопасить от нападений со стороны, понатыкав ловушек и организовав посты, которые предстояло занять Сюин, Фотини и близнецам.
Я предложил заранее нацедить крови, но Айш-нор категорически отверг этот план, сказав, что так оно не работает. Оставалось только готовиться к тому, что придётся, аки эмо, непрерывно резать вдоль. Ну да мне не привыкать, глядишь, такими темпами скоро полюблю, когда меня ломают полностью.
Мы подождали ещё немного, но никакого чуда не случилось, никто не прилетел на голубом вертолёте или, скорее уж, Мартисьюлёте, а потому пришлось начинать.
Первыми вызвались Гормлейт и Малоун. Они приняли мясо зверя Судий, одновременно же и рухнули на землю, корчась в конвульсиях.
– Давай! – распорядился Айш-нор.
И я дал.
Подошёл сперва к Малоуну, разрезал руку и, щедро плеснув в миску, приложил ту к губам охотника. После повторил эту процедуру с Гормлейт.
В прошлый раз одного этого было достаточно, чтобы отправить меня на левел-ап, побродить по Пар-валену, сейчас же я испытал лишь чудовищную боль.