Песнь Пустыни

Я успел выставить щит, перекинув копьё в левую руку, атаковал пару раз, но безрезультатно, после чего получил мощный удар в спину, перекатился вперёд, бросая оружие, выхватил револьвер – до дробовика было не добраться – и тотчас же получил боевым молотом по кисти.

Оружие выпало из превратившейся в фарш конечности, а я, не помня себя от боли и ярости, метнул в урода сразу три Стрелы Древних, после чего снял щит и добавил порцией молний.

И последняя атака наконец достигла цели.

Вот только с тем же успехом я мог бы атаковать манекен!

Парень не замедлился даже на мгновение несмотря на то, что левую ногу ему пробило навылет и из дыры хлестала кровь. Его молот вознёсся вверх, стремясь к моей беззащитной голове. Ни уклониться, ни защититься я уже не успевал.

И именно в этот момент перед нами возникла Морвин, скрестившая руки над головой. Я не понял, как это девочка оказалась тут, ведь ещё мгновение назад она улепётывала по лестнице, но был очень благодарен ей.

– Отойди! – завизжала она и в голосе мой подопечной слышалась настоящая паника.
– Отойди, кому говорят!

А в следующее мгновение близняшка превратилась в расплывчатое пятно, влетевшее в южанина и отбросившего того изломанной куклой в угол комнаты.

Морвин остановилась, повернулась ко мне, улыбнулась и рухнула без чувств на пол, а наш враг… Он пытался подняться. Нет, серьёзно, пытался. Вот только со сломанными ногами такой трюк провернуть не очень легко.

– Кто ты такой? – зарычал я, подхватив револьвер и направив его на мальчишку. – Почему нападаешь? Сколько вас тут? Отвечай!

Да, мне было жалко его, но ответственность за людей напрочь рубила любые чувства. Морвин смогла ослабить вражину, и я не намеревался впустую просирать её подвиг.

– Говори! – заорал я. – Говори, тварь!

– Он не скажет-ответит, нет-нет, - раздался довольный голос за спиной. – Он глуп-туп, как и все Дети Амока, не кричи-вопи. Хотя можешь, ведь сейчас ты умрёшь-сгинешь.

Я действовал, не раздумывая. Во-первых, обновил бафф, во-вторых, дёрнулся влево на всей скорости, едва не влетев в стену, в-третьих – обернулся и начал стрелять в полёте.

И всё же этого не хватило.

Я не знал, как именно пожиратель подобрался так близко и почему Айш-нор никого не предупредил. Я не понимал, как этот долбанутый вообще оказался тут. Зато одну вещь я уяснил точно – если враг столь любезен, что раскрывает себя, нужно бить первым.

И я ударил.

Жаль, силёнок не хватило – первая пуля, пущенная на звук, разминулась со щекой засранца, вторая пробила ему плечо, третья попала в живот, а вот четвёртой уже не было – он подскочил ко мне и со всей силы ударил, отправив в полёт прямиком к раненому южанину, после чего прыгнул сверху и начал лупить по лицу здоровой рукой и культей по очереди. Ублюдок лишился руки по локоть, но это не сильно мешало ему!

– Тварь! – взревел пожиратель и в голосе его я не слышал ничего, кроме всепоглощающей ненависти и безумия. – Ты обратил их! Всех! Нежных! Сочных! Вкусных! Теперь мне не съесть-поглотить их! Не попробовать косточки! Ненавижу! Не прощу! Убью!

Каждое своё изречение псих сопровождал ударом, и очень скоро я перестал понимать что происходит.

Пытался выставить щит, атаковать Стрелами Древних, просто как-нибудь извернуться – всё без толку. Этот шизоид, точно заведённый бил меня, выкрикивая яростные проклятья.

От боли перед глазами всё плыло и двоилось, а сознание норовило исчезнуть, но я как мог цеплялся за него, понимая, что слова “обморок” и “смерть” для меня означают одно и то же.

Пару раз запустил куда-то Стрелу Древних – без особого успеха – несколько раз долбанул ублюдка протезом в бок и даже попал, причём хорошо так, но, увы, ничего не помогало. Озверевший уродец натурально осатанел и не думал останавливаться. Он явно рассчитывал превратить меня в отбивную.

– Ты! Сделал! Их! Невкусными! – ревел пожиратель, нанося удар за ударом.

И неожиданно он завыл, заскулил, перестал бить меня и отполз в сторону, держась за бок, из которого выросло моё копье, после чего – словно растворился в тенях, а оружие со стуком упало на пол. Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы залечить сотрясение и отрастить выбитые зубы, когда в глазах перестало троиться, я дрожащей рукой достал полоску вяленого мяса и восполнил запас магических сил. И только после этого огляделся по сторонам, пытаясь понять, что это вообще такое было.

Как ни странно, «этим» оказался недавний южанин. Парень сидел, прислонившись к дереву и морщился, аккуратно трогая сломанные ноги, и со значением поглядывал на меня.

А парень молодец! Мало того, что способен вызвать панику и дерётся как берсеркер, так ещё умудрился метнуть моё оружие, не обращая внимания на увечья. Что за монстра мне повезло встретить в этом богом забытом месте?

– Спасибо, - не отводя от него взгляда, произнес я, демонстрируя пустые руки. – Знакомство у нас не задалось. Давай попробуем ещё раз – с разговора. Что скажешь? Ты же меня понимаешь?

– Понимаю.

Парень выглядел удивлённым, а потому его вопрос не стал неожиданностью:

– Знаешь махансапский? Откуда?

– Ниоткуда. Я экзекутор, слыхал о таких?

Он отрицательно покачал головой.

– Искажённый.

Это слово парнишка знал, потому что на лице его отразилось отвращение, а взгляд устремился наверх, туда, где сидел Айш-нор, всю драку с интересом наблюдавший на нас свысока.

– Он? – парень ткнул пальцем над головой.

– Он, он, - вздохнул я. – Но, если что, я не пожиратель, не как тот.

Я неопределённым жестом указал куда-то в сторону, где пропал психованный уродец.

– Это хорошо. Они – злые. Едят людей.

– Ты поэтому на нас напал? Думал, мы такие же?

Парень резко замотал головой.

– Нет. Вы… Пришли. Шумели. Тут мой дом.

Я скривился, потирая ушибленный бок и изучая безнадёжно испорченный плащ. Нет, его точно придётся менять, как только дойдём до освоенных земель.

– Можно было и с разговоров начать, - заметил я. – Сказал бы что-нибудь вроде «Вы кто такие, я вас не знаю, идите отсюда на хер». Мы бы подождали у двери, пока не кончится буря, и ушли.