Песнь русалки

Невеста, наряженная в расшитую золотом парчу, бесновалась уже который час. Не радовали ее ни золотые блюда, нагруженные всеми Кощеевыми богатствами, не впечатляли и блюда заморские, а целый сундук дорогих нарядов она и вовсе в окно выбросила, даже панталоны, какие носят в странах заморских. Кощей смотрел на это буйство и поражался, откуда у его невесты, выросшей в глухомани, такие высокие требования. Яга, вроде, обещалась вырастить достойную жену взамен на то, чтобы он в ее лесах не лиходействовал. Да, немало воды с тех пор утекло, но ничего. В любом договоре можно найти лазейку.

— Милорадушка, невестушка моя, — он сплел костлявые пальцы и осторожно шагнул к девушке. — Что так тебя огорчило? Как же так, что не нравится тебе твое приданое?

— Да разве это приданое! — надула губы девица. — С таким приданым даже доярка замуж не пойдет. Эх, хорош жених!

— Но тут же и золото, и серебро… — стучал зубами жених, вмиг ссутулившийся.

— «Золото и серебро», — передразнила невеста. — А что мне с того! Зачем оно мне нужно? Тут и так одни камни кругом, какая разница, блестят они или нет?

— Что же ты хочешь, любимая моя? Чем мне порадовать твое милое сердечко?

Милорада подняла заинтересованный взгляд на Кощея. В глазах мелькнули зеленоватые искорки.

— Сад хочу. С цветами алыми, как рассвет.

— Какой сад? — Кощей аж воздухом поперхнулся. — Здесь отродясь садов не было, душа моя. Здесь и солнца-то не бывает, а земля — сплошь снег да камень.

— Ты что же, не хочешь, чтоб я тебе женой становилась? Так и знала, решил воспользоваться наивностью девичьей, — и зашлась громкими рыданиями. Кощей тут же всполошился.

— Будет тебе сад, Милорада. Будет все, что ты попросишь, невестушка моя прекрасная.

Слезы тут же высохли. Милорада улыбнулась.

— Тогда хочу его увидать не позже, чем через три дня.

Кощей поник и покинул покои молодой невесты. Собравшиеся за дверью слуги тут же кинулись врассыпную. При виде их горящих любопытством глаз хозяин черного дворца приосанился, расправил впалую грудь, набрал побольше воздуха и, что было мочи, гаркнул.

— Чего расселись, бездельники! А ну быстро полоть, копать, чтоб был у госпожи Милорады сад через три дня! И найдите эти… саженцы!

Слуги тут же склонили головы и бросились врассыпную. Все, кроме одной девицы, одетой в черный мужской кафтан. Черные ее, как смоль, волосы свободно ниспадали на плечи, а зеленые глаза горели осуждением.

— Веревки она из тебя вьет, батюшка. Зачем тебе такая невеста?

— Не учи меня, Ольга, — хмыкнул Кощей. — Ничего ты в любви не понимаешь. Иди вон, лучше, в колдовстве поупражняйся. Или поищи, как живые цветы тут вырастить.

Девица поджала губы и, сдержанно кивнув, отправилась прочь, а Кощей раздраженно сжал кулаки и направился в свою башенку.

* * *

— Одного я понять не могу, — задумчиво проговорил Святослав. Милорада и Влас, разморенные сытным ужином, уже дремали на лавке, и только они с Ягой все сидели без сна.

— Лишь одного, княжич? — хитро блеснула глазами лесная хозяйка.

— Дана ведь знала о доле кощеевой невесты. Зачем же она…?

— А ты подумай. Он ее на вечную жизнь обрек, наказал за то, в чем она считала себя правой. Она долгие годы до него добраться пыталась.

— Затем и жизнь со смертью женила?

— Верно соображаешь, Святослав, именно затем. А тут выяснилось, что у нее под боком та, за кем Кощей и сам непременно бы явился, — Яга сдавленно усмехнулась. — Сдается мне, что теперь и сам Кощей в большой опасности.

— Что же она, убьет его?

— Ну, не так сразу. Сперва помучает.

— И что будет, если это случится? — насторожился юноша.

— О, — закатила глаза Яга. — Кощей — сама смерть. Не станет его — начнется неразбериха. Что есть жизнь без смерти?

— Не знаю.

— Конечно, не знаешь. На человеческую долю немало смертей выпадает, вы смертями свою жизнь и меряете. Вот, матушка умерла, вот — отец, вот — жена в родах. А там и собственная смерть не за горами. Главное, между этими смертями всласть нажиться.

— Но это же значит, что никто и не умрет. Это же хорошо.

— А жить тогда как? — спросила Яга. — Жизнь смертью кормится и наоборот. Зола с погребальных костров землю питает. А если нечего ей есть будет, что тогда? Ни жизни, ни смерти, ничего не останется.

Свят с мольбой посмотрел на старуху.

— Помоги нам. Отправляйся с нами к Кощею, ты ведь знаешь, как с ним сладить.

Старуха покачала головой.

— Не могу. Каждый из нас своим делом занят и мешать другому не смеет. Ну, своими руками, — ехидно улыбнулась она. — А пока спи, князь. Твое дело маленькое — уму-разуму понабраться, да как можно скорее.

— Так я…

— Много я разумников видела, они либо великими становятся, но в чаще всего — круглые дураки. Нехорошо будет, если тебя запомнят, как Святослава Дурака.

Глава 18

— А как дела у Доли и Недоли? — спросил Святослав, отрываясь от пряной каши, которой потчивала их Яга поутру. Хозяйка отвлеклась от рассматривания рисунка жилок на рябиновых листьях, выложенных на столе перед ней.

Она подняла на Свята вопросительный взгляд, и на долю секунды юноша стушевался, как будто весь его голос в пятки ушел.

— Мы же… освободили их. Верно? Веретенца вернули.

— Вернули, — сухо кивнула Яга. — Девицы вернулись в свой терем. Пряжи там набилось выше крыши, они ее распутывают. Дана как знала, держала их, пока нити судьбы в колтун не собьются.

— Чтоб даже самое невозможное стало возможным, — закончила за нее Милорада. Пользуясь своим кошачьим обличием или же идя на поводу у него, невеста всюду совала свой любопытный нос, а стоило ей оказаться замеченной — с отсутствующим видом обнимала себя хвостом.

— Верно. Хитра Дана, долгая жизнь научила ее думать наперед, — с укором проговорила Яга. — Надеюсь, освободив сестриц, ты попросил у них что-то толковое.

— Ничего не попросил, — признался юноша.

— Силы лесные, за что мне все это? — устало потерла глаза Яга.