Песнь Сирены

Он пристально посмотрел в ее глаза, но что-то увидел и отвел взгляд. Сейчас Этьен выглядел пристыженным, злым, обиженным и не желающим предпринимать следующие шаги.

— Не знаю, достаточно ли я силен.

Кэсси улыбнулась и протянула руку.

— Так давай выясним.

Когда Этьен принял ее ладонь, пусть и неохотно, ей захотелось торжествующе спеть. Его можно было спасти, если предоставить достаточно времени и чертовски много указаний.

— Нам нужно обсудить, кто мог бы стать для тебя хорошим отцом, — Кэсси начала осторожно выводить его из комнаты, продолжая удерживать глазами взгляд Этьена. По сути, девушка пятилась задом, но все равно была бесстрашна, так как была уверена, что Оберон находился рядом и был готов в любую секунду ее поддержать. — У тебя есть кто-нибудь на примете, с кем ты хотел бы поработать?

— Только не Блэкторн, — уверено заявил Этьен.

— Хорошо. Я думала о ком-нибудь постарше. Мы могли бы попросить рекомендации у Робина.

Этьен прикусил губу. Его клыки все еще торчали наружу, значит, мужчина все еще испытывал голод… или злился.

— Я.… поговорил бы с Хобом, — на его лице опять отразилось смущение, что разрывало сердце Кэсси. — Я не собирался причинять боль леди Гудфеллоу.

— Знаю, — он был напуган, фактически пребывал в ужасе, когда проснулся голодным в незнакомом месте, а все его чувства обострились. Этьен среагировал инстиктивно и был готов расплатиться за содеянное. — Я все объясню Робину.

Этьен остановился, заставив ее замереть посреди коридора.

— Я…

Кэсси наклонила голову, молча поощряя его продолжать.

— Я рад, что Верховный король нашел тебя.

Она усмехнулась, когда позади него Оберон пробормотал:

— Как и я.

Глава 19

Оберон уставился в компьютер и сделал глубокий вдох. Во время предстоящего разговора ему придется приложить усилия, чтобы держать себя в руках. Если Глорианна попытается хотя бы намекнуть на оскорбление его пары, то Оберон сорвется, а затем дорого заплатит. Кухонный работник, который был причастен к его отравлению, был взят под стражу. Робин и Рэйвен вели допрос. Отец и сын вытянули из женщины много информации, но все указывало исключительно на Атлантиду и бывших короля и королеву.

Глорианна была слишком умна, чтобы засветиться в соучастниках государственной измены.

— Оберон?

Он поднял глаза и вымученно улыбнулся. Кэсси вошла в кабинет, а за девушкой внутрь проследовала вездесущая тень. Ее дополнительная охрана приобрела статус постоянной, а Мойра, Дункан и Джейден переехали жить в Серый Дворец до тех пор, пока вампир не найдет своей чете замену, которую согласовал бы Робин. Мойра постоянно помогала Люси, которая по секрету сообщила Оберону, что не задумываясь наймет Мойру своей помощницей. Лепрекон произвела на всех впечатление своими организаторскими способностями, доказав, кто из Малмейн-Блэкторнов действительно заботится о повседневном управлении кланом. Дункан, с другой стороны, продолжал заниматься тем, чем умел, продвигая интересы как Оберона, так и клана Блэкторнов с тонким остроумием и многовековым знанием устройства придворного мира.

Тем временем Робин пытался выяснить, работали ли две королевы сообща, или Черные совершенно случайно оказались на той злополучной дороге более месяца назад.

Оберон не верил в совпадения, но для обвинения требовались неопровержимые доказательства. Как бы то ни было, наказание Глорианны не могло быть и близко таким суровым, как ему хотелось бы. Собранные улики годились лишь для правосудия над малым двором, который подчинялся самой Глорианне. Оберон уже не в первый раз сталкивался с подобным маневром со стороны обоих королев. Используй меньший двор, который самостоятельно разберется с последствиями. Танец Благих и Неблагих, который Король очень хотел бы закончить раз и навсегда.

— С тобой все в порядке? — Кэсси села на край стола рядом с компьютером и взяла Оберона за руку. — Я ощущала твое напряжение всю дорогу от кабинета Люси.

Он поморщился.

— Ах. Я не хотел тебя беспокоить, — Оберон все еще привыкал к истинной паре, которая могла чувствовать его эмоции. Черт, да он до сих пор не привык, что слышал ее эмоции. Но зачастую в ее песне ярко звучала именно забота о нем. — Я готовлюсь позвонить Глорианне.

— Хочешь, я буду рядом?

Одно из многих, очень многих качеств, отличавших Кэсси от Титании, было ее мгновенная готовность прийти ему на помощь. В подобной ситуации Титания упорхнула бы со своими фрейлинами или, что еще хуже, настояла бы на том, чтобы Оберон отложил неприятную задачу, а сам принялся развлекать жену. И когда-то, давным-давно, он бы согласился. Сделал бы все возможное, чтобы осчастливить истинную пару, не подозревая, что она постепенно захватывала власть при дворе.

С Кэсси не существовало никакого обмана, не было необходимости отрывать его от работы. Вместо этого она засучивала рукава и вкалывала наравне с Обероном, помогая там, где он нуждался, и отступая, когда он просил. Все еще оставались аспекты правления, к которым Оберон не подпускал Кэсси, но только потому, что она еще не осознавала всего устройства Серого дворца. На самом деле ему хватало тех понимания и поддержки, которые дарила ему королева. Временами Оберон стал задумываться, а была ли Титания вообще его истинной связью, ведь его чувства к Кэсси так сильно отличалось от той связи с Титанией, после разрыва которой он превратился в холодного сухаря.

Но разрыв связи с Кэсси точно приведет Оберона к гибели.

Присутствие Кэсси во время звонка докажет всему миру, что его королева не из тех, с кем можно шутить.

— Не притворяйся, моя сладкая, и дай Глорианне понять, что ее план провалился по всем фронтам. Покажи истинное лицо королевы Серых.

Кэсси резко кивнула. Ее волосы стали цвета морской волны, а радужки слились с белками глаз. Кожа приобрела перламутровый оттенок. Слабый намек на чешуйки вызвал у Оберона желание отказаться от звонка Глорианне в пользу обнажения своей истинной пары. Он до сих пор с огромным удовольствием пересчитывал чешуйки на ее ногах

Девушка покраснела.

— Оберон.

Ее предупреждающий тон был хрипловатым, а их общая песня окрасилась трелью обоюдного возбуждения.

— Скоро, — он погладил ее по щеке, улыбнувшись, когда девушка с закрытыми глазами поддалась ласке, словно котенок. — Давай разберемся с Глорианной. Но для начала мне хотелось бы подарить тебе подарок, — одним из многих, которыми он планировал ее осыпать.

В глазах Кэсси полыхнул интерес.

— Что это?

Она чуть ли не подпрыгивала на столе от возбуждения.

— Вот, — Оберон открыл ящик и вытащил коробку в серой обертке с серебряной лентой.

— Ох, — Кэсси нежно и благоговейно приняла дар. — Подарок в честь соединения?

Он улыбнулся.

— Не совсем. Он будет позже. Я не успел его закончить.

Взгляд, который она бросила на него, излучал любопытство. Девушка развернула подарок нетерпеливыми движениями.

— Что…?

Оберон достал застежку из коробки, которая соответствовала его собственной — тройной спиральный трискелион. Две нижние спирали были покрыты белой и черной эмалью, символизируя Белый и Черный дворы. Верхняя спираль, возвышавшаяся над обоими дворами, была выполнена из чистого, сияющего серебра. Когда Оберон покидал двор, то брал застежку, как символ своей короны. Теперь Кэсси тоже могла похвастаться подобной красотой.

Однако, в отличие от броши Оберона, в центре трискелиона Кэсси находился голубой бриллиант. Полосы белого, черного и серебряного переплетались, образуя тканый узор, который представлял, как три двора должны были работать вместе.

— Это… — ее пальцы дрожали, поглаживая бриллиант и лаская серебряную спираль.

— Твоя корона, — он искал идеальный бриллиант для центра короны своей королевы. Этот оттенок идеально подходил к глазам Кэсси. Оберон с чувством удовлетворения закрепил заколку в ее волосах. До официальной коронации ношение короны могло рассматриваться некоторыми как политическая оплошность, но Оберону было все равно. Кассандра Нерис стала его королевой в первую секунду установления связи и имела право носить корону, когда пожелает. — Прикасайся к бриллианту в центре всякий раз, когда хочешь изменить его внешний вид.