Песнь Сирены

Итак, у Оберона еще было несколько важных задач, о которых стоило побеспокоиться. Кэсси стояла у стены, прикрыв рот рукой и выглядя испуганной.

— Кэсси?

Девушка встретилась с ним взглядом.

— Я никогда больше не хочу видеть ничего подобного.

— Молись, чтобы никогда и не пришлось, — Оберон не давал никаких обещаний, потому что не желал лгать возлюбленной. — Иди ко мне.

Он затаил дыхание, когда Кэсси сначала замешкала, но через несколько секунд уже спешила к нему на встречу. Девушка дрожала, прижимаясь к груди короля.

— Я хочу домой.

— Твое желание для меня закон, — он закрыл глаза, радуясь, что Кэсси не пострадала, за исключением пары царапин на шее, которые должны были быстро зажить. — Больше никто никогда не попытается похитить тебя.

— Ты не можешь обещать подобного, — Кэсси вздрогнула.

Оберон улыбнулся, выпуская свою силу на свободу.

— Езе как могу.

— Сир? — осторожность в голосе Робина позабавила Оберона.

— Давненько я не был в кузнице.

— В кузнице? — Кэсси подняла голову.

— Ох, боже, — Робин рассмеялся, осознав, что имел в виду Оберон. — Я с нетерпением жду возможности увидеть твое творчество.

Оберон бросил на Хоба вопросительный взгляд.

— Может, мне сделать еще один комплект для тебя и твоей истинной пары?

Робин наклонил голову.

— Знаешь, учитывая проблемы, с которыми обычно сталкивается моя истинная пара, это может быть неплохой идеей.

Кэсси уткнулась лицом в его шею, ожидая, пока Оберон и Робин отнесут ее домой.

***

— Что дальше? — Кэсси расхаживала перед столом Оберона, все еще испытывая напряжение после произошедшего. Оберон пытался уговорить ее лечь спать, но девушка нервничала из-за остатков адреналина. Она не могла успокоиться, даже когда Оберон усадил ее к себе на колени и попытался утешить нежными словами и прикосновениями.

Нет. Суть заключалась в чем-то другом, нежели в обычном похищении Кэсии. Девушке не терпелось распутать клубок лжи.

Робин, который чувствовал себя как дома на диване Оберона, вяло махнул рукой.

— Деметрия прекрасно украсит новый аквариум моей пары.

Легкая полуулыбка Оберона была типичной. Если Кэсси когда-нибудь увидит, как он смеется от души, то, вероятно, умрет от шока.

— А Глорианна? Что с ней?

Оберон побарабанил пальцами по своему стулу.

— Уже не в первый раз та или иная королева пробует провернуть хитроумный план.

— Оберон был назначен Верховным королем, чтобы предотвратить ситуации, способные ввергнуть нас всех в войну, — Робин зевнул. — Конечно, это никогда не мешало дамам время от времени пытаться выцарапать друг другу глаза.

— Почему они так сильно ненавидят друг друга? — Кэсси всегда задавалась данным вопросом. И сейчас перед ней сидел мужчина, который, вероятно, был единственным знающим ответ. — Я понимаю, почему ты ненавидишь Черную королеву, но почему Глорианна?

Оберон и Робин обменялись взглядами. Безмолвное общение между мужчинами когда-то заставило бы ее ревновать, но теперь через песнь Кэсси текла гармония Оберона, что делало их практически единым целым. Каждый рассматривал другого как дорогого брата.

Вскоре Оберон нарушил молчание:

— Когда моя связь с Титанией натянулась до предела и война стала неизбежной, она решила нанести удар первой. Титания начала плести закулисные интриги, заключая тайные союзы среди фейри различных видом с более темным прошлым.

— Она запугивала, подкупала, шантажировала и совратила половину двора, прежде чем ее остановили, — Робин поморщился. — Говорят, что от ее чар не могли спастись даже обладатели истинной связи.

— Значит, она соблазнила пару Глорианны, — Кэсси слышала подобные слухи, которые, как оказалось, все же были правдой.

Робин мрачно усмехнулся.

— Так говорят.

Полуулыбка Оберона превратилась в полноценную усмешку.

— Когда-нибудь слышал фразу «даже в аду нет такой ярости, как у обиженной женщины»?

Кэсси остановилась как вкопанная, ее мысли натыкались друг на друга, словно стая щенков.

— Что…?

Робин подмигнул.

— Мы же не упоминали, что не во всех случаях речь шла о мужской половине двора, верно?

Оберон кивнул.

— Ага. И.… склонности Глорианны были хорошо тогда известны.

Кэсси все еще пыталась осмыслить услышанное.

— Глориана вагинистка?

Робин расхохотался.

Брови Оберона медленно поползли вверх.

— Как ты назвала ее?

Девушка густо покраснела и прочистила горло, смутившись от собственного умения подбирать выражения.

— Простите. Я правильно поняла, что королева Глорианна придерживается лесбийских убеждений?

Робин так хохотал, что свалился с дивана.

Оберон покачал головой, очевидно, забавляясь либо ее смущением, либо выходками Робина. Вероятно, и тем, и другим, если она правильно расслышала напев песни своей пары.

— Да, именно так. Титания соблазнила ее, зная, насколько могущественной была королева фей. Наличие такой любовницы дало Титании огромное влияние на так называемых низших фейри.

Робин вытер слезы с уголков глаз и поднялся с пола.

— С Михаэлой и Кэсси мне больше никогда не будет скучно.

— Кстати, а где Михаэла? — Оберон взглянул на дверь, будто ожидая, что женщина войдет в комнату в любую секунду.

— Показывает Сноду дворец, — Робин откинулся на спинку дивана, одергивая свой жакет из нефритовой парчи. — Только богам известно, в какие неприятности они оба попадут.

Оберон пробормотал что-то себе под нос, что заставило Робин снова рассмеяться.

— Снод — телохранитель Михаэлы, Редкап, с которым она случайно подружилась, когда встретила Робина.

— Ах, я помню его, — огромный, уродливый мужчина. Снод был предан своей хозяйке, следуя за девушкой по пятам, как верный пес. В какой-то момент он даже встал между Робином и Михаэлой, когда испугался, что хозяйку могут обидеть. Конечно, со стороны Снода это было ошибкой, но именно в тот момент Робин понял, что Редкап был готов лечь на гранату, лишь бы сберечь леди Гудфеллоу. После Хоб объявил Снода одним из приближенных, находящимся под его защитой. — Я рада, что он хорошо устроился.