Песнь Сирены

— В моем столе? — веселье взяло верх над его нервами, забурлив по их связке, как шампанское.

— В ящике, которым ты никогда не пользуешься, — Кэсси подмигнула ему и наклонилась, открывая нижний ящик, где, как заверила Люси, он хранил файлы, к которым никогда не обращался. В углу лежал сверток, завернутый в папиросную бумагу. — Вот и он.

— Не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то дарил мне подарок.

Робин вздохнул.

— Мой король…

— Нет, — Оберон поднял руку. — Я имел в виду любовниц, Робин.

Робин склонил голову набок.

— У тебя нет любовниц, мой король.

— Вот именно, — Оберон нахмурился. — Прости. Вечно я говорю какие-то глупости.

— Выпей немного кофе, — Кэсси протянула ему кружку и сверток одновременно.

— Что это? — плоский сверток полностью завладел его вниманием.

Кэсси прикусила губу.

— Это сирена дарит своей истинной паре.

Его взгляд оторвался от свертка. Оберон пристально посмотрел на девушку, а затем быстро сорвал оберточную бумагу.

Король испуганно втянул в себя воздух, увидев то, что лежало в свертке.

— Ох, Кэсси, — Оберон провел пальцем по переливающейся гамме, вздрогнув, когда тихие ноты наполнили воздух.

Их общую песню теперь мог услышать любой желающий. Она подтверждала, что Оберон на самом деле был связан с русалкой. Теперь он мог слушать мелодию когда пожелает и где пожелает. Мало того, песнь уравновешивала его гармонию, исцеляя и придавая сил при необходимости. Для любого другого это был бы бесценный подарок, но сила Кэсси была каплей в море по сравнению с мощью Оберона. Навряд ли песнь сильно укрепила бы короля, но девушка не могла отдать ему всею себя.

Любой, кто услышал бы их песню, уловил бы там нотки всепоглощающей любви. Речь шла об одной из чешуек, зачарованной магией их любви. У Кэсси навсегда останется голое пятно на хвосте, там, где раньше была чешуя. Это пятно будет светиться серебром, словно метка Оберона.

Кэсси испытала чувство гордости, когда он поднял цепочку, к которой была прикреплена чешуйка, и благоговейно надел ту себе на шею.

— Я знаю, что это значит для морского народа, — он погладил ее по щеке. — Хочешь, чтобы я признался в ответ?

Кэсси посмотрела на кольцо, лежащее на столе.

— Ты уже это сделал.

Взгляды, которым они обменялись, заставили Робина драматически вздохнуть.

— Ах, любовь.

Оберон свирепо посмотрел на Хоба, который нахально улыбался.

— Робин.

— Хм? — Хоб уставился на чешую на шее Оберона, ухмыльнувшись так широко, что Кэсси удивилась, как не увидела его задних зубов.

— Разве твоя пара не должна проснуться с минуты на минуту? — было ясно, что Оберон хотел остаться наедине с Кэсси.

Но было также ясно, что Робин наслаждался своим весельем.

— Ага, — он смахнул невидимую пылинку со своего черного рукава. — Но ты говорил, что сделаешь кое-что для меня, помнишь?

Оберон закатил глаза и отстранился от Кэсси.

— Помню-помню.

Брови Кэсси поползли вверх, когда Робин нетерпеливо кивнул.

— Вот и я помню, — казалось, он так же, как и она, жаждал подарка от короля. Когда Оберон вручил ему сверток, Хоб жадно схватил дар. — Спасибо.

— Михаэла сразу поймет смысл, даже если не сможет найти объяснения.

Робин кивнул, вскрыв упаковку и рассмеялся, увидев внутри кольца из красного золота.

— Идеально.

— Ты знаешь, как ими пользоваться?

— Ага, — явная дьявольщина в тоне Робина удивила Кэсси. — Я прослежу, чтобы все было сделано должным образом.

А?

Кэсси слушала разговор двух мужчин, ощущая возрастание любопытства с каждым произнесенным словом. Что-то о линиях, рунах и нескольких фразах на незнакомом языке заставило ее по-новому взглянуть на свое кольцо.

Что такое содержало в себе кольцо, из-за чего Робин так спешил надеть похожее на палец Михаэлы?

Кэсси взяла серебряное кольцо и надела его.

— Нет! — раздался ужасный крик Оберона, заглушивший их песню.

Вспышка света на ее руке пугала. Аквамарин и серебро танцевали друг вокруг друга, окружая, прежде чем погрузиться в ее кожу. Покалывание магии Оберона проникло внутрь Кэсси, словно теплое объятие, которое было почти таким же приятным, как находиться в мужских руках.

Свет в кольце потускнел, превратившись в руны цвета морской волны, красивые плавные письмена, которые были написаны на языке Сидхе.

— Ты подарил своей истинной паре единственное кольцо? — голос Робин выражал одновременно благоговение и веселье. — Почему я не удивлен?

— Хоб, — тон Оберона, с другой стороны, не допускал возражений. Он хотел, чтобы Робин ушел.

— Ах. Вот и правильный момент для побега, — Робин поклонился и исчез так же бесшумно, как и появился.

— Ты могла навредить себе, — Оберон шагнул к Кэсси. Девушка почувствовала, что в нем закипал гнев. — Нужно было дождаться, когда я надену его на твой палец.

— Прости, — Кэсси попыталась стянуть кольцо, но ничего не получилось. — Было совсем не больно.

— Знаю, именно поэтому не кричу.

Она удивленно моргнула.

— Не кричишь?

Оберон сощурил глаза.

— Я использую свой внутренний голос.

Она прикусила губу, стараясь не рассмеяться.

— Хороший мальчик. Твоя мама, должно быть, гордится тобой.

— Кэсси, — мужчина потер переносицу и закрыл глаза.

— Хм? — она обняла его за шею, взволнованная, когда гамма между ними тихо загудела.

Он открыл глаза и прижался лбом к ее лбу.

— Ох, хорошо. По крайней мере, мне никогда не будет скучно.

— Это то, что я люблю в тебе. Ты всегда видишь светлую сторону.

Оберон усмехнулся, прежде чем поцеловать ее в первый раз за день.

Глава 20

— Готовы, сир?

Оберон глубоко вздохнул. Вот он, день, которого он ждал с тех пор, как увидел Кэсси в той машине на шоссе, умоляющую позволить ей помочь ему.

Сегодня была его официальная церемония бракосочетания, день, когда Кэсси официально станет его в глазах Дворов.