Песни Фальхаллы

– Но, их бог не спас их от наших клинков.
– Засмеялся стоящий рядом с ярлом Асмунд.
– Где же он, их защитник?

В этот момент Ярл размышлял о том, что легенды могли сильно исказить суть вещей. В действительности, что для бедняка изобилие - хлеб на столе, да жена в кровати. Этот народ жил особняком, никто не знал о том, чем он живет. Вот и родилась легенда, ведь, судя по всему, эти люди были счастливы и не стремились приумножить своих богатств, в значит, могли считать себя живущими в изобилии.

– Славный хевдинг, они говорят, что он придет и защитит их.
– Проговорил Скальд, отвечая на вопрос Асмунда.

– Вряд ли у таких людишек, как эти, бог может сравниться с теми, что стоят за нашими плечами. До Асов их божку далеко.
– Засмеялся Асмунд.

– Их вождь пал, их мужчины мертвы, их шаман будет кормить ворон своими потрохами, а идол свален, порублен на части и догорает. И это сделали мы, люди севера.

– Они говорят так, я лишь перевожу то, что понял и узнал. Но, славный Асмунд, за свою жизнь я ни разу не видел, чтобы Асы спускались из Асгарда и вставали рядом с нами.
– Улыбнулся Скальд.
– Но эти люди, верят, что так будет с их богом. У них не осталось ничего, кроме этой веры.

На лице ярла заиграла усмешка, его мысли казались ему все более и более верными. Эти никчемные, глупые, наивные люди, бедняки, верящие в свое богатство и своего божка, что придет, защитить и спасет их. Глупцы. Может их обманул сам Локи?

Еще немного подумав Торлаф проговорил:

– Братья, Асы сыграли с нами злую шутку. Сам Локи, видимо, внушил нам, что легенды говорят о горах золота. Но, я мыслю так, что для бедняка - богатство? Это хлеб на столе, да селедка в море. Зачем им злато, если они не знают, куда его девать, что на него покупать? Это был славный вик, мы взяли трелей, которых повезем домой. Мы взяли добычу, пусть она не так богата, как мы думали, но она есть. Мы ушли так далеко, как еще никто не ходил до нас. Мы вернемся и о нас сложат легенды. А в следующий вик мы пойдем еще дальше, туда, где о нас не слышали. Возьмем больше драконов, высадимся здесь и пройдемся по тем деревенькам, о которых только что сказал нам Скальд! Соберем здесь все, что есть, а потом пойдем еще дальше!

Хирдманы вначале нестройно, а потом все с большим энтузиазмом застучали в щиты. Действительно, славный ярл. в очередной раз проявил мудрость, найдя в плохом, хорошее. Была славная битва, они взяли добычу. Да, хитрый Локи вселил в их умы мысль о великом богатстве, а его здесь нет. Что же. урок им, глупцам. Но и правда, сам поход нельзя назвать провальным. Они перешли соленую воду, почти не потеряли в бою своих товарищей, узнали новые земли и в следующий год придут сюда вновь.

– Готовьтесь к хольмгангу!
– Выкрикнул Ярл.
– А ты Скальд, бери меч вождя, отныне, если хочешь, он твой.

Скальд поклонился в ответ.

Воины продолжили прерванный грабеж. Пленных согнали в два дома, те не пытались сопротивляться, лишь причитали и плакали. Их заперли, чтобы никто не сбежал. Ближе к вечеру на открытой местности, на лугу в некотором удалении от, ворот сложили четыре кострища и очертили круг в который должны зайти поединщики.

Ярл поговорил с Асмундом и Олафом. Те, в целом, были довольны исходом вика. Да, ушли они очень далеко, гораздо дальше чем обычно, награбили не так много, как хотелось бы. Но, во-первых, у них до холодов еще было время, можно устроить недолгий рейд вглубь суши, их там никто не ждет. Можно пройти еще несколько дней по побережью в поиске жилья и в, случае удачи, взять приступом поселения, если такие найдутся. Во-вторых, они почти не потеряли людей, а это добрый знак. В-третьих, они могут лучше разузнать об этой земле от пленников и Скальда, если его, конечно, не убьет Ярл и идти сюда в вик на следующий год. Ну и наконец, их души теплела мысль, что они ушли так далеко от дома, как никто другой. Подобное действительно достойно новой песни.

Солнце клонилось к закату. Ярл и Скальд подошли с разных сторон к очерченному на земле широкому кругу. Четыре костра, окружающие место поединка, пылали ярким пламенем, потрескивая и вознося вверх к небесам свой жар. Вокруг костров и круга собрались почти все хирдманы за исключением тех невезучих, кто по жребию остался сторожить пленных. Им не повезло, но жребий, есть жребий.

– Дозволишь ярл воззвать к богам?
– Проговорил Скальд, стащив с себя рубаху.

– Да.
– Коротко ответил Торлаф. Он не верил, что это может помочь тщедушному противнику, но почему бы не дать такую возможность, раз просит. Все же, это поединок правды и вдруг что-то сможет дать силы этому тщедушному мужчине побороть опытного воина. В пляске мечей бывает разное, но, когда речь идет о бойцах столь разного опыта и силы, случайность, практически, исключена.

Скальд разделся до гола и запел. Он взывал к Тору, укрепить его руку, взывал к Одину, направить его удар. Взывал к Хеймдалу сделать его зрение острым и не упускающим атак противника . Взывал к Тюру, чтобы тот дал храбрости не убояться и не пересечь черты круга.

– Долго еще нам здесь стоять? Иди в круг!
– Спустя несколько минут ярлу наскучило это, хоть и красивое, но все больше раздражающее его пение, наскучило ожидание. Спускалась ночь, несущая прохладу и стоять нагишом на ветру перед всей своей дружиной, ожидая, как какой-то певец, вызвавший его на священный поединок, закончит взывать к богам, которые вряд ли помогут, Торлафу изрядно надоело.

Скальд провел клинком над горящим костром и двинулся в круг. Солнце почти что село за горизонт, последние лучи его играли на клинках поединщиков. Теперь костры давали больше света, чем отблески заходящего светила.

Они стояли друг против друга. Крепкий, ладно сложенный ярл, прошедший не одну и даже не десять битв, опытный воин, победивший, пожалуй, сотню хороших бойцов. И тщедушный, невысокий, сгорбленный, неуклюже двигающийся мужчина средних лет. В его теле не чувствовалось ни силы, ни воинской стати, ни удали. На что он мог рассчитывать? На жалость со стороны соперника? Зря. Ярл не держал обиду на Скальда, но спускать такое неуважение с рук кому-либо, не мог себе позволить. Он ярл, и относиться к нему необходимо с должным уважением. Даже сам конунг всегда считается с его персоной, с его словом, ведь за спиной Торлафа стоит его собственный, немалый, хирд, его славные и опытные братья по оружию.

Ярл медленно двинулся вперед на своего противника. Он не думал о том, чтобы начать с ним танец стали. Он хотел закончить хольмганг быстро, парой опытных ударов пустить сопернику кровь и уйти победителем. Его ждала никем не тронутая молодая рабыня, прибереженная для него верными воинами. Его ждало найденное ими же кислое пиво. Его ждал отдых в постели, лучшего дома из тех, что имелись в захваченным им поселке. А, несмотря ни на что, усталость от долгого похода, накопилась в его теле и душе. И в эту ночь он желал хорошенько отдохнуть, расслабиться и забыться.

Но Скальд, что ожидаемо, начал кружить и уходить от прямой схватки. Долго так продолжаться не могло, все же никто из них не имел права переступить за черту круга, не пролив своей или чужой крови. Такой поступок приравнивался к проигрышу и бесчестию. Скорее всего, сделай так, Скальд неминуемо лишился бы головы. Так длилось несколько долгих мгновений, после чего, неожиданно, руки певца дернулись, тело разогнулось и он сделал выпад. Клинки сошлись и Торлаф почувствовал недюжинную силу удара и тут же ответил, но Скальд уже ушел с линии атаки. Они начали обмениваться ударами и с каждой секундой ярл понимал все отчетливее, что ему противостоит достаточно опытный и сильный противник. И удивлению его не было предела.

Сумерки уже совсем накрыли землю, свет костров отбрасывал длинные, пляшущие тени, воины, окружившие обнаженных поединщиков монотонно стучали в щиты, призывая богов обратить свои взгляды и рассудить по чести тех, кто рубился внутри круга. Сталь звенела о сталь, высекая снопы искр, скрежетая, сходясь и расходясь.

Внезапно со стороны селения, из-за частокола, раздался полный безумного страха вопль, который быстро прервался, но за ним последовал еще и еще один. Ярл опешил и, совершенно ничего не понимая отпрыгнул назад, увеличивая дистанцию, чтобы придти в себя и понять, что происходит. Он был готов поклясться, что после первого крика по лицу скальда пробежала безумная, кровожадная и пугающая улыбка, а губы шепотом прошептали: