Песня для Корби

Корби, неузнаваемый, с алой прядью над левым глазом, стоял в трех метрах от него. Ару будто качнуло, сначала – от него, потом – к нему. Корби показалось, что черный брат сейчас упадет, и он бросился вперед. Они обнялись. Тело Ары было тонким, гибким и таким горячим, словно его лихорадило. Корби почувствовал, как руки друга стискивают его спину, а дыхание щекочет шею. Все смешалось в его сознании, словно они были все вместе у ручья, только они и больше никого, в мире за пределами мира. Ветви и солнце, облака и листья кружились над головой, он падал в небо и вспоминал, как они на велосипедах мчались через непроглядные кукурузные поля и желтое море подсолнухов, как щелкали семечки и пытались варить незрелую кукурузу. Ворованные пожарные шланги становились тарзанками – без сидений, только узлы на концах, на которые еле-еле умещались сведенные от напряжения стопы. Они качались над высоким обрывом реки и падали в воду. Корби помнил, как Ник, лежа животом на огромной дубовой ветке, до неба раскачал их с Арой, как ветка обломилась, и они все трое полетели в воду… Последние годы в школе прошли в напряженном ожидании конца детства, но конец так и не наступил, они снова здесь, и светит солнце. Это было как татуировка, только изнутри, их маленькая каперская грамота, их чудесный ордер на то, чтобы менять все вещи к лучшему.

– Живой, – сказал Ара, – целый.

– И ты, – ответил Корби. Ник смотрел на них, его лицо дрогнуло. – Осторожно, у меня руки в крови.

Ара, наконец, отпустил его, закрыл дверь.

– Откуда кровь?

– Руку порезал.

– Мы побратались, – объяснил Ник, – как с тобой в детстве.

– Я теперь красный брат, – представился Корби. – А Ник – белый.

Ара засмеялся, его глаза засверкали, как в то утро, когда он придумал проделку с церковным вином.

– Вы вместе. Мы вместе.

– Мы – банда, – сказал Корби. – Мы теперь будем вместе всегда. То, что случилось позавчера, не должно пройти просто так.

Ара вдруг прислонился к стене коридора, обмяк, сполз и сел прямо на пол.

– Ара, – испуганно позвал Ник.

Ара закрыл глаза.

– Все нормально. Просто кружится голова. – Он запустил пальцы в густые волосы. На его запястьях, как обычно, золотились фенечки.

– Точно нормально? – спросил Ник. – Сколько пальцев?

– Девять. Десятый ты потерял в битве за галактику Сепек. Вы оба, снимайте ботинки и идите мыть руки. Я сейчас встану. – Он сидел не шевелясь и улыбался.

_____

Корби первым зашел в ванную. Сунув руки под кран, он осторожно оттирал запекшуюся кровь и слушал, как Ник и Ара разговаривают в прихожей.

– Вы встретились в полиции? Корби им все объяснил?

– Нет. Он перехватил меня у входа в отделение, и мы убежали. – Ник рассказал Аре про красного Джо, белого Джека и черного Джима, про их оружие и кровавый путь. Розовая от крови вода с журчанием втягивалась в сливное отверстие, в пальцы пришла тягучая ноющая боль. Корби вытер руку полотенцем и увидел, что ранки припухли и снова кровоточат.

– Перекись есть? – спросил он.

– Сейчас. – Ара поднялся с пола и через минуту принес баночку из темного стекла. Корби облил порезы белой шипучей жидкостью. Ник отмыл руки вслед за ним.

Когда они уже заканчивали, в дверь позвонили. Они переглянулись.

– Кто это может быть? – спросил Ара. Ник выключил воду. Тишина. Потом позвонили снова. – Я пойду с ними поговорю.

Что-то было не так. Что-то было не так с того самого момента, как они подошли к дому. Корби поймал Ару за руку.

– Ничего не говори, – шепотом сказал он. – Просто посмотри в глазок.

Ара тихо подошел к двери, бесшумно сдвинул диск глазка, заглянул в коридор.

– Кто там? – еле слышно спросил Ник.

Ара закрыл глазок.

– Крин, – одними губами сообщил он. – Надо открыть.

– Нельзя, – сказал Корби. – Меня задержат или даже упрячут в психушку.

Они вздрогнули от нового звонка. Дребезжащая трель прямо над головой. Ник жестом показал: «Отойдем от двери». Все трое зашли на кухню.

– Он так быстро нашел нас. Что будем делать?

В дверь заколотили.

– Я знаю, что вы здесь! – крикнул следователь. – Не вынуждайте меня принимать меры.

– Он не может войти, – сказал Корби. – Я же готовился поступать на юриста. Чтобы войти на территорию частной собственности, нужен ордер или разрешение владельца.

Крин продолжал звонить и стучать.

– Он говорит про меры, – сказал Ник.

– Это и есть ордер. Но так как мы не воры и не убийцы, он может вообще никогда его не получить. А если и получит, то не раньше, чем через несколько часов.

– Но мы свидетели по делу о двух убийствах. И сейчас мы явно препятствуем следствию.

– Он и не будет получать ордер. – В голосе Ары зазвучали истерические нотки. – Скоро он догадается позвонить моей маме, а она приедет и без всякого ордера откроет ему дверь. И она будет очень сердиться.

– Страх не помешал тебе украсть церковное вино, – сказал Корби. Черный брат поморщился.

– Мне через месяц восемнадцать, а она таскает меня за руку.

В коридоре внезапно наступила тишина.

– Что это он? – тревожно спросил Ник.

– Понял, что мы не откроем, – сказал Корби. – Давайте убежим.

– Мимо Крина?

– В окно.

– Это же третий этаж.

– Если спускаться с кухни, то только второй, – поправил Ара. – Там крыша супермаркета.

– И как мы спустимся? Свяжем канат из простыней?

– Если мы банда, это не преграда.

Черный брат посмотрел на Ника, потом на Корби. Его глаза потухли, губы задрожали.

– Корби, – сказал он, – нам надо открыть дверь. Я не хочу снова раскаиваться. – Он опустил голову и смотрел в пол. – Я не хочу предавать своих обещаний, но и не хочу, чтобы еще кто-нибудь умер. А этим все может кончиться. Как в прошлый раз. Будет плохо.

Вот так всегда, подумал Корби. Люди хотят что-то сделать, а потом отступают, стоит им увидеть, что под ногами пропасть. Они мучаются этим всю жизнь, передают это дальше, своим детям – причастие слабости и страха, кусочек всеобщей правды, испуганного знания, что убивают тех, кто стал чуть лучше, захотел чуть большего.

– Ты в любом случае предашь, – медленно произнес он. – Либо нашу дружбу, либо свое слово.

Ник перевел взгляд на Корби.

– Ты опять устроил шантаж.

Корби спокойно смотрел ему в глаза.

– Это не шантаж. Это выбор.

– Я дам тебе убежать, а потом открою Крину, – вдруг решил Ара. – Это будет правильно.

– Нет, – покачал головой Корби. – Если мы порознь, это не правильно.

Ара взял табуретку и вышел с ней в коридор. Раздался скрип и грохот. Корби бросился за ним. Ара стоял на табуретке перед открытой антресолью и пытался вытащить оттуда легкую, но очень большую коробку.

– Что ты делаешь?

– Есть идея. У меня раньше стояла детская стенка. До ремонта пять лет назад.