Песня для Корби

– Осторожно, – предупредил Ник, – сейчас должны закончиться ступеньки.

Корби сделал еще несколько шагов вниз и почувствовал, что под ногами пустота. Пришлось повиснуть на руках. Качаясь и натирая кожу на пальцах, он продолжил спуск. Одолев последнюю ступеньку, он повис; на мгновение его охватил страх, что лестница закончилась, обратно не подняться, а до крыши супермаркета все еще слишком далеко – но секундой спустя его ноги нашли спасительную опору карниза, и он понял, что это окно квартиры второго этажа. Сквозь стекло Корби увидел чужую кухню. За обеденным столом на высоком стульчике сидел четырехлетний мальчик. Он тоже смотрел на Корби, его рот был приоткрыт, рука с ложкой, полной разведенных в молоке шоколадных хлопьев, застыла в воздухе. Корби показался мальчику язык. Тот засмеялся. Ноги надежно стояли на карнизе, так что Корби позволил себе освободить левую руку. Форточка была открыта, и ему удалось ухватиться за раму окна. Крыша супермаркета была в двух с лишним метрах под ним.

– Кондиционеры, – подсказал сверху Ара. – Прыгай на них.

Кондиционеры – огромные белые монолиты с забранными мелкой решеткой круглыми поддувами – стояли не прямо под стеной, а примерно в метре от нее. Корби казалось, что либо под ним провалится решетка, либо он промахнется и ударится об угол стального ящика. «Будет глупо после всего, что случилось, свернуть себе здесь шею», – подумал он и с криком прыгнул. Решетка лязгнула, но не провалилась. Он замер с часто бьющимся сердцем. Кондиционер негромко шумел под ногами, белый корпус вибрировал, и тело вибрировало вместе с ним. Корби посмотрел вверх. Ник показал ему большой палец. Чувствуя безумную свободу, он спрыгнул на крышу.

Ара полез следом; его ноги уже стояли на средней перекладине, фенечки на запястьях вспыхнули золотыми бликами – из-за туч выглянуло солнце. Корби встал под лестницей, но помощь не понадобилась – Ара в точности повторил его маневр: коснулся ногами карниза, переставил руку на раму форточки, помахал мальчику, прицелился и прыгнул.

Ник шел последним. Сверху его никто не страховал, и Корби с замиранием смотрел, как он спускает ноги за окно и переворачивается на живот. Вот он начал ловить перекладину лестницы мыском ботинка, не поймал – раз, другой; в его действиях было что-то лихорадочное.

– Ник! – крикнул Корби. – Спокойней!

Ара спрыгнул с кондиционера и присоединился к Корби.

– Что он делает?

Ник перестал искать опору и просто выскользнул за окно. Мгновение казалось, что он сейчас сорвется, но он как-то умудрился повиснуть под карнизом на одних кончиках пальцев. В тот же момент из квартиры донесся женский крик. Корби понял, что мать Ары уже пришла. Ник дрожал всем телом, пытался снова встать ногами на лестницу, но ему это никак не удавалось.

Из окна высунулся Крин. Он увидел Корби и Ару внизу, увидел Ника – и схватил его за руку. Другая рука Ника сорвалась, он повис в воздухе. Мгновение его держал только Крин, потом Ник смог по-настоящему ухватиться за лестницу и вырвал руку. Он повернулся к стене боком, так что перекладины лестницы оказались между его руками, и быстро пошел вниз. Он был не таким ловким, как его друзья, но превосходил их в силе. Несколько долгих мгновений Крин обессиленно смотрел на подростка, которому только что спас жизнь, потом бросился обратно в квартиру.

– Он нас обойдет, – сказал Ара.

Ник поставил ноги на оконный карниз и, не перехватываясь, прыгнул. Решетка кондиционера жестко грохнула под его ногами. Еще через мгновение он спрыгнул на крышу, тяжело дыша.

– Бежим! – крикнул Корби.

_____

К стене супермаркета был пристроен трансформатор (несколько лет назад они даже забирались на него). Они вихрем пронеслись по крыше, их кроссовки подняли в воздух тучи серебристых брызг.

– Стойте! – закричала у них за спиной мать Ары. Ара, не оборачивасяь, прыгнул на залитую варом крышу трансформаторной будки, а с нее быстро спустился на землю. Корби и Ник последовали за ним. Крина нигде не было видно, но Корби знал, что очень скоро следователь начнет их нагонять. Возможно, на машине.

– Сюда, – позвал он, и побежал вокруг дома, снова во двор, навстречу Крину.

– Ты спятил! – вскрикнул Ник.

– Спрячемся, – еле дыша, ответил Корби. Он выжал максимальную скорость и бежал даже быстрее, чем тогда, когда его гнали охранники Токомина. Сейчас он знал, что бежать недалеко: либо успеют, либо нет. Они пересекли газон, обогнули угол дома и увидели спуск в подвал, к которому их вел Корби. Не считая ступеней, Корби прыгнул вниз. Его руки ударились о бетонную стену, он задохнулся от боли. Ара и Ник налетели на него сзади, и они все повалились на асфальтированный пол. Наступила тишина. Корби слышал лишь стук сердца и дыхание друзей. В закутке пахло мочой, от двери подвала тянуло холодом. Прошла секунда, и мимо кто-то пробежал: один человек, потом второй. Корби чуть приподнял голову и увидел, как спина Крина исчезла за углом дома.

– Есть, – выдохнул он.

– Хитро, – похвалил Ник. Они выбрались из укрытия, быстрым шагом, иногда переходя на бег, пересекли двор и вышли на следующую улицу. Им повезло: к остановке в ста метрах впереди подходил автобус.

– Какой номер? – спросил Ара.

– Неважно. Главное – скрыться.

Они побежали снова. Автобус закрыл двери и начал отходить от остановки, но Корби замахал ему рукой. Водитель, увидев шальных ребят, бегущих по обочине дороги, притормозил. Они запрыгнули внутрь. Ник открыл турникет своим проездным.

– Ставки за наши головы повышаются, – сказал Корби. Они рассмеялись. Ара упал на ближайшее сиденье. Корби сел напротив. Ник сложил руки на поручне и встал рядом с ними.

– Что будем делать дальше? – спросил он.

– Поедем в клуб «Сакрифайс». – Корби вкратце рассказал им про уговор с Комаром.

_____

Клуб располагался в полуподвальном этаже старой четырехэтажки. Вход был с квадратного двора, одну половину которого занимала автостоянка элитного многоквартирного дома. Другая, ближе к клубу, превратилась в площадку для мастеров граффити. По кирпичным стенам струились и перетекали белые, голубые и фиолетовые фантастические лица. В одном из них Корби угадал Курта Кобейна.

– Художник был психопатом, – заметил Ник, когда они дошли до середины двора.

– Почему? – спросил Ара.

– Я здесь не всех узнаю, – сказал Ник, кивнув на лица, – но все, кого я знаю – это покончившие с собой музыканты. Йен Кертис. Курт Кобейн. Ингве Олин и Дейв Леппард. Вы их не знаете. Это шведские металлисты.

Корби стало слегка не по себе.

– Клуб называется «жертвоприношение». Наверное, поэтому такая подборка.

На афишах перед входом висели объявления концертов, листки с предложениями арендовать помещения клуба для репетиции или поступить в школу молодых музыкантов. Корби толкнул дверь. Слева была маленькая касса, справа – закрытая на лето раздевалка. Они прошли мимо нее и наткнулись на охранника.

– Билеты, – преграждая им путь, потребовал тот. Из глубины клуба доносилась приглушенная музыка.

– А сколько стоит вход?

– Двести.

– Со всех или с человека? – без надежды уточнил Корби. Охранник усмехнулся.

– Прикалываешься? С человека.

Они переглянулись.

– У меня ровно пятьсот, – напомнил Ара.

– У меня только мелочь, – сказал Ник. – Может, рублей пятьдесят наберу.

– Вы вообще совершеннолетние? – спросил охранник.

– У вас же там таблички висят про кружки для детей.

– Сегодня концерт и пиво. С четырех пускаем только старше восемнадцати.

– Пошли, – сказал Ник. – Неважно, сколько нам лет, у нас все равно нет таких денег.

Они поднялись обратно на улицу. Лица музыкантов смотрели на них своими нарисованными глазами.

– И что теперь? – спросил Ара.

– Похоже, твой друг тебя кинул, – сказал Ник. – Или рассчитывает, что ты заплатишь за вход.

– Давайте позвоним ему, – предложил Корби. – Я с его телефона звонил тебе. Он должен был остаться.