Песня ветра. За Семью Преградами
Шрифт:
Впрочем, что-то в ее словах зацепило Раду. В чем-то девчонка была права. Она ведь действительно наплевала на все, собрав тот наемный отряд. Обычно благородные дамы, пусть и выпускницы Военных Академий, ничем подобным не занимались. Они вступали в сообщество Благородных Мечей и принимались с огромным удовольствием плести интриги и тыкать друг друга под бок булавками, уводить друг у друга мужей и любовников, считая при этом, что участвуют в большой политике. И на самом деле, у некоторых это действительно получалось неплохо, взять ту же покойную леди Тайрен. Но Рада-то была не из таких.
Она хотела славы, хотела песен о себе, хотела подвигов. И еще – стать самой сильной, чтобы никто уже не имел власти над ней, чтобы все они оставили ее в покое. Только вот Раде никогда
– Тогда дай мне время, - прозвучало из-за спины. Голос Дани был настойчивым и требовательным. – Дай мне возможность доказать тебе, на что я способна. Ты посмотришь и совершенно точно поймешь, что нам нужно работать вместе.
Чувствуя закипающую ярость, Рада развернулась к ней и нависла над Младшей Сестрой грозовой тучей.
– Я работаю одна, девочка! Помощники мне не нужны, как и ученики. А ты лучше поумерь свои аппетиты, пока кто-нибудь тебе их не подрезал. Вряд ли наставницы одобрят твои амбиции, тем более, что сейчас они не к месту и не ко времени.
– Я докажу тебе, Черный Ветер, - упрямо повторила Дани, глядя на нее из-под челки. – Ты увидишь, что я достойна быть твоей ученицей.
С этими словами она развернулась на пятках и ушла, оставив Раду раздосадовано таращиться ей в след.
С того случая прошло уже несколько недель, и все это время наглая Младшая Сестра крутилась у Рады под ногами, не давая ей прохода. Нельзя сказать, чтобы она особенно мешалась: под руки не лезла, голос подавала только тогда, когда рядом никого не было, к тому же, постоянно стремилась чем-то помочь Раде, будто той эта помощь была нужна. Одним словом, к глубочайшему сожалению Рады, девчонка не делала ничего такого, за что ее можно было выругать и прогнать прочь. И пусть от этого ее отделяла грань не толще волоса, но Дани очень четко соблюдала эту грань, ни на шаг за нее не заступая.
Искорке все это тоже не слишком-то нравилось. Во время ночлегов они раскладывали свои одеяла рядом, обнимая друг друга во сне. Дани демонстративно ложилась в двух шагах от них, и у Рады было такое чувство, будто она наблюдает за их сном, не смыкая глаз до утра. Во время завтрака Дани всегда была подле Рады, протягивая ей чашку с чаем или миску с кашей, опережая в этом искорку буквально на какие-то мгновения. И каждый раз глаза искорки темнели все больше при взгляде на нее, становясь холодными, как зимнее море. Рада уже несколько раз пыталась оправдаться и объяснить ей, что отделаться от проклятого Клинка Рассвета просто не может: повода нет, во всяком случае, достаточно весомого, чтобы вынести его на суд взрослых разведчиц и получить одобрение своим действиям. Искорка только успокаивающе похлопывала Раду по руке, говоря, что доверяет ей и ни в чем не винит, но глаза ее не отрывались от Дани, и в них появился недобрый огонек.
Младшая Сестра если не открыто игнорировала Лиару, то не придавала ей особого значения. Так, подруга Рады и не более того, что взять с этих подруг? Нет, она ни в коем случае не пыталась строить глазки Раде или каким-то образом преуменьшать вес их отношений, она обращалась с искоркой подчеркнуто вежливо или наигранно заинтересованно, впрочем, сразу же пропуская все ее слова мимо ушей, ведь они ничего и не значили для нее. Это бесило Раду, пожалуй, больше всего в сложившейся ситуации. Даже первая стрела Лара, похоже, действительно поняла, что у Рады с Лиарой все серьезно, и оставила свои попытки добиться расположения искорки. (Еще бы она не поняла, учитывая сломанную руку-то!) Вот только Дани даже это было глубоко безразлично.
Рада и рявкала на девчонку, когда та слишком надоедливо мельтешила рядом,
пробовала ее игнорировать и не замечать, пробовала втолковать в ее упрямую голову, что она ничего не добьется своим назойливым вниманием, кроме того, что однажды нарвется на нагоняй от наставниц, но той все было нипочем. Искорка пока молчала и терпела присутствие Клинка Рассвета возле них, как терпят волы кружащую над ними навозную муху, но по ее упрямо сжатым складкам рта и холодному взгляду можно было понять, как тяжело дается ей это терпение.Поняв, что у нее самой нет никакой возможности отогнать от себя надоедливую девку, Рада начала приглядываться к тому, как относились к ней остальные Младшие Сестры. Большая часть разведчиц поглядывала на Дани с молчаливым осуждением и недоверием в темных глазах, кое-кто, когда она отворачивалась и не видела, смотрели ей в спину и хмурились, поглаживая рукоятки долоров. Но прилюдно никто не пытался бросать ей вызов. Возможно, дело было в строгом запрете поединков среди подрастающего поколения анай, возможно, в том, что девчонка умела обращаться с оружием. Даже ее пружинистая кошачья походка и то, как она носила на боку меч, говорили о том, что она действительно одна из лучших среди молодых Воинов. Ута на вопрос Рады, заданный как-то под вечер, когда Дани каким-то чудом рядом не оказалось, только мрачно сплюнула на землю, прищурившись, и проворчала:
– Девчонка очень неплоха с мечом, это правда. Только вот вряд ли ей когда-либо суждено занять высокий пост среди Каэрос.
– Почему? – уточнила Рада, хотя и сама прекрасно знала ответ на свой вопрос.
Ута мрачно пожала плечами и бросила:
– Потому что таких не уважают.
Чем дольше Рада приглядывалась к ней, тем больше убеждалась в том, что Ута права. Какие бы успехи ни делала Дани, как бы ни выставлялась, сколько бы ни притягивала к себе взглядов, а ни в одном из них тепла не было. Кое-кто из Ремесленниц, правда, смотрел на нее восхищенными глазами, да только таких были буквально единицы. Все остальные молчали и отделывались скупыми фразами, отводили глаза, не желая вступать с ней в разговоры или ввязываться в перепалки. Да и на то, как Дани крутится вокруг Рады, Младшие Сестры смотрели молчаливо и угрюмо, периодически перешептываясь между собой и качая головами. Хорошо еще, они видели, что Раду общество Дани не слишком-то веселит, потому пока что у нее самой с этим проблем не было. Но чем дольше крутилась возле нее проклятущая Клинок Рассвета, тем больше обострялась ситуация. Рано или поздно вопрос встанет ребром, и Рада мрачновато обдумывала свои перспективы. Набьешь морду Дани – окрысится, будет вредить по-мелкому еще очень долго, такие как она всегда так делают. Не набьешь – не отвяжется до скончания века. Можно, конечно, было рассказать обо всем царице или старшим наставницам, но тогда выходило, что Рада ябедничает, а уж этого за ней никогда не водилось. Вот и приходилось сжимать зубы и рявкать помаленьку, когда девчонка слишком уж задиралась.
Сейчас Дани шагала рядом с ними с искоркой с таким видом, словно они пригласили ее побеседовать. Как всегда, на полкорпуса позади, чтобы со стороны создавалось впечатление, что она вовсе не докучает старшим, что она уважает их и скромно держится в стороне. Но в разговоре она от этого принимать участие не переставала, хоть ее никто и не звал.
Лицо искорки окаменело. Она даже головы не повернула в сторону Дани, но Рада ощутила изменение окружающей атмосферы: будто воздух сразу же резко похолодел, и дело тут было вовсе не в холодном восточном ветре.
Истолковав их молчание, как возможность и дальше вставлять комментарии, Дани продолжила:
– Не знаю, слышали ли вы про форт Серый Зуб. Это крепость анай на краю Роура, где мы раньше встречали атаки проклятых светом кочевников…
– Великая Царица объявила мир, - холодно заметила искорка. – Корты больше вам не враги, так что называть их «проклятыми светом» - большая глупость.
Рада осторожно взглянула на искорку. Видимо, Дани ее совсем припекла. Голос ее звучал ровно, да и слова были мягкими, но что-то такое было во всей ее позе, что они хлестнули, будто кнут.