Песня ветра. За Семью Преградами

Остальные Младшие Сестры загоготали, а Лиара смущенно огляделась. Повсюду были улыбающиеся лица, и в карих глазах маленьких Каэрос светилась самая настоящая благодарность и гордость. Гордость, что она – одна из них. Как мне благодарить Тебя за это, Великая Мани? Как благодарить за то, что я теперь не одна?

Солнце медленно опускалось за горизонт, от грозы не осталось уже ни следа на безоблачном голубом небе, и ласточки танцевали и плескались в нем, подставляя маленькие тельца теплым закатным лучам. И хоть было еще достаточно рано, чтобы ложиться спать, в путь сегодня никто выступать не собирался. Ута язвительно сообщила, что лучше было бы «мелким кобылам» хорошенько помесить грязь, чтобы к моменту встречи с Роксаной в Роще жирка-то у них поубавилось. А то ведь Грозная может решить, что жизнь им слишком широко и радостно улыбается, да и послать на Сол какое-нибудь несчастье, дабы в очередной раз проверить крепость их веры. Но все это брюзжание скрывало под собой довольную улыбку наставницы, и она милостиво дала старшим Ремесленницам и молодняку уговорить себя остаться здесь.

Каким-то совершенно чудесным образом при том, что в поездку с собой брали только продукты, фураж и вещи первой необходимости, на поляне появился маленький барабанчик, обшитый кожей, пара свирелей и даже одна скрипка. Ута «не заметила», как Ремесленницы распустили волосы, разулись и пустились в пляс вместе с разведчицами под аккомпанемент веселой мелодии и оранжевые лучи закатного солнца. Лиара тоже потянула Раду танцевать, и та самым удивительным образом согласилась на это гораздо охотнее, чем в прошлый раз.

Как же хорошо было наконец-то размять ноги! Пусть они и шагали весь день по дорожной пылище, которая сверху донизу покрывала их ровным серым цветом, и ноги гудели после долгого перехода. Но сбросить надоевшую обувь и пуститься в пляс босяком по теплой земле, поросшей мягкой травой, которую в этом году еще не успели ни разу примять тяжелые тележные колеса, - как же это было хорошо! Запрокинув голову и смеясь от счастья, Лиара кружилась в руках Рады, и сладость этого летнего вечера вплеталась в ее волосы, золотом наполняя грудь, вырывалась из горла смехом и песней.

Танцы продолжались долго, гораздо дольше, чем предполагала Лиара, учитывая, какой долгий путь они прошли за предыдущие недели. Но вместе с отгорающим на западе закатом веселье медленно начало стихать. В конце концов, завтра снова в путь, и на этот раз дорога будет уже тяжелее. Мощный ливень, скорее всего, превратил разбитое дорожное полотно в размокшую глину, в которой будут увязать колеса телеги, да и ноги самих анай не слишком-то от них отстанут.

В конце концов, Младшие Сестры принялись укладываться. В густых синих сумерках сверху на лагерь смотрели серебристые звезды, но собирать палатки и расстилать одеяла под чистым небом никто не стал. После дождя похолодало, ночной воздух даже слегка покусывал щеки, заставляя Лиару ежиться и тулиться поближе к теплому боку Рады, а это означало, что к рассвету будет и вовсе стыло. В такой ситуации для не имеющих крыльев, чтобы согреться, Младших Сестер палатка становилась лучшим вариантом.

Только вот самой Лиаре спать вовсе не хотелось. В груди все звенело и звенело, не давая покоя, и ей казалось, что она буквально задыхается, что еще чуть-чуть – и она лопнет, будто мыльный пузырь, который неспешно поднимают к небу воздушные потоки. Что-то набухало в середине груди, раскрывалось тугим бутоном, требующим солнца, и от этого ощущения Лиара вся затрепетала, как листок на ветру. Так давно его не было! Дела, заботы, тяготы путешествия, занятость учебы, долгие-долгие дни, полные стремления и суматохи, как-то оттеснили прочь песню, что прорастала в ее груди дикими цветами, и теперь, наконец-то, пришло ее время.

Ута и Рада, вытянув ноги к горящему костру и покуривая, неспешно беседовали о преимуществах разного вида оружия в поединках и строевом бою. Две Ремесленницы из трех, что сопровождали молодняк, Фэйр и Зей из становища Сол, развалились на своих подстилках, передавая друг другу флягу с чем-то, явно крепче воды, от чего Ута, только поморщившись, отказалась. Третья, Имар, невысокая пухленькая Садовница, уже ушла спать в свою палатку. Решив, что она никому не помешает, если тихонько поиграет для себя совсем немного, Лиара осторожно поднялась с земли.

– Ты куда, искорка? – в голосе Рады слышалась ленивая сонливость. Последние полчаса она то и дело широко зевала, прикрывая рот кулаком, а значит, совсем скоро захочет спать. Вот только золотой бутон у Лиары в груди требовал так настойчиво, так призывно, что она не в состоянии была сопротивляться этому зову.

– За арфой, - тихонько ответила она, надеясь, что никто не обратит на это внимания, но Ута встрепенулась, и взгляд ее сразу же стал цепким.

– Значит, споешь нам что-нибудь?

Лиара замялась, не зная, что на это ответить. Она собиралась сейчас что-нибудь сыграть, но больше для самой себя, потому что ей самой хотелось. Тем более, что Рада выглядела сонной, да и многие в лагере уже спали, завернувшись в свои одеяла, и кое из каких палаток доносился храп.

Вот только старшие уже заинтересовались происходящим. Фэйр, кузнец из соседнего с Сол становища, широкоплечая и приземистая, с волосами, собранными во множество приплетенных к самой голове косичек, пошевелилась на своих одеялах, присаживаясь и с интересом глядя на Лиару. Рядом с хрустом покачала из стороны в сторону головой кровельщица Зей, высокая женщина с обильно пересыпанными сединой волосами и мягкими морщинками улыбок в уголках глаз. Обе они выжидающе смотрели на Лиару, и она совсем стушевалась под их взглядами. Одно дело, когда ее просили сыграть молодые, которым не терпелось послушать о подвигах и приключениях. Но Ута с Зей были старше Лиары как минимум на одну сотню лет и имели уже собственных внучек, успевших испить из Источника Рождения, а то и внучек внучек.

– Спой что-нибудь, искорка, - тихо и нежно попросила Рада, выпрямляясь и глядя на нее. – Я так люблю, как ты поешь, так скучаю по этому.

– Ну ладно… - неуверенно протянула она. – Тогда возьму арфу и вернусь к вам.

Кожаный чехол с арфой отыскался в их палатке, аккуратно уложенный Радой поверх пустых вещмешков, чтобы не подмок, если все-таки вода из леса преодолеет вырытый Младшими Сестрами желоб вокруг лагеря и потечет вниз по склону. Лиара улыбнулась и подняла инструмент, чувствуя, как назойливо пульсирует жар в груди. Как же давно она не пела!.. Кажется, целую вечность.

Но все-таки до сих пор это было непривычно: петь свои песни не только самым близким, в узком кругу тех, кто не раз слышал ее, но и тем, кого она еще не слишком хорошо знала. В спокойных глазах анай было лишь ожидание, и они улыбались ей, пока она неловко садилась рядом с Радой на подстилку у костра и принялась подстраивать инструмент.

– Как-то я слышала, как ты поешь, Светозарная, - голос Зей был хрипловатым, но мягким, как густой липовый мед. – Странно, что тебе дали именно такое имя. Я бы назвала тебя Соловушкой, не иначе.

Лиара и вовсе смешалась от таких слов, не зная, куда деть глаза.

– Смотри, сейчас ведь сбежит, - хмыкнула Ута, разглядывая ее. – Или играть не сможет. Ишь, как смущается!

– Не бойся, Светозарная, - Фэйр дружески подмигнула ей. Несмотря на свои широченные плечи и телосложение кузнеца, голос у нее был удивительно нежный и высокий, да и старше Лиары она была всего-то на полтора десятка лет, не больше. – Ты у нас сегодня такое чудо чудесное вытворила, спасла всех от дождя. Так что даже если ты переврешь все ноты и забудешь все слова, мы и слова не скажем. Тебе сегодня все можно.