Песня ветра. За Семью Преградами

– Я просто хочу помочь! – запротестовала Дани, мертвой хваткой вцепившись в вещмешок Рады.

Поняв, что сил чикаться и терпеть все это у нее уже не осталось, Рада взялась за мешок, тихо и угрожающе протолкнув сквозь зубы:

– Отпусти.

– Я могу… - вновь выкрикнула ей в лицо Дани, но вдруг ноги под ней подогнулись, и она с взвизгом опрокинулась навзничь. Мешок остался в ладонях Рады.

Рада не понимающе заморгала, отступая на шаг. Сама она ничего не делала, и не двинулась, ноги Дани не подсекала. Почему же тогда? Взгляд сам переполз на лицо искорки. На нем не было ровным счетом никакого выражения, лишь глаза сверкнули. Она стояла метрах в трех в стороне от суматохи у телеги, сложив на груди руки, и ветра степей обтекали ее со всех сторон, не причиняя ровным счетом никакого неудобства.

Дани неуклюже завозилась на земле, пытаясь подняться, Младшие Сестры удивленно перешептывались и оглядывались на нее. Из-за телеги донесся раздраженный рык Уты:

– Что там еще? Кто глотку дерет?

– Все в порядке, - отозвалась Рада, а потом взглянула на Клинка Рассвета. Потирая зад и морщась от боли, та поднималась с земли.

– Меня что-то толкнуло, как будто под ноги подсекло! – вид у Дани был одновременно взъерошенный, удивленный и злой.

– Наверное, от усталости показалось, - негромко отозвалась Рада, придерживая под мышкой свой вещмешок. – Тебе не мешало бы отдохнуть, вон, с ног валишься на ровном месте. А я уж с палаткой как-нибудь сама справлюсь.

Дани неуверенно кивнула, недоуменно оглянувшись по сторонам. Естественно, никого из ведьм с ними ведь не было, а больше такую штуку никто не мог вытворить. Во всяком случае, так она, скорее всего, считала.

Отойдя вместе с искоркой в сторону от телеги, Рада принялась быстро развязывать стягивающие горлышко вещмешка узлы. Там прятался тент, который сейчас нужно будет быстро натянуть, укрепив колышками, и бежать, помогать другим управляться с их собственными палатками. Руки Рады действовали ловко и быстро: она проделывала это тысячи раз в Северных Провинциях, чего нельзя было сказать о Младших Сестрах Каэрос, которые привыкли ночевать в сараях и на сеновалах, когда покидали становище надолго.

Капли шумливо заколотили по земле и травам, по широким листьям, черным веткам деревьев. Но все это было в стороне, за границей поляны. Глаза искорки полыхали серебром, и она держала над головами анай невидимый купол из воздуха, уводя прочь дождь. Рада коротко взглянула на нее и улыбнулась уголком рта.

– Молодец, маленькая моя, - вполголоса проговорила она, вытаскивая из вещмешка плотно скатанный тент и принимаясь его разворачивать. И имела она в виду вовсе не дождь.

– То ли еще будет, - мрачновато отозвалась искорка.

Ох, Дани, лучше бы ты послушала меня и пошла учиться к кому-нибудь другому! Никакого сострадания внутри не было и в помине, только предвкушение и азарт. Рада даже попыталась пожурить себя за это, напомнив, что она взрослая женщина, которой уже просто стыдно так себя вести, вот только азарт от этого так никуда и не делся.

========== Глава 43. После грозы ==========

Порывы ветра с востока становились все резче, нетерпеливей, злее. Небо потемнело, и над головой с бешеной скоростью неслись темно-серые, переходящие местами в глубокую синь, тяжелые дождевые тучи. Лиара смотрела туда, подняв голову, словно завороженная, и не могла оторвать глаз.

Вокруг шумел лес, словно в предвкушении ненастья, то ли плакал, то ли кричал, то ли радовался наступающему буйству природы. Ветер в ярости кидался на высокие стволы вековых деревьев, и они гнулись, почти падали друг на друга, полоща ветвями по воздуху. Шумели заросли подлеска между высокими стволами, травы ложились к самой земле, испуганно сворачивали открытые венчики цветы. В один миг исчезли птицы, и насекомые, что до этого буквально наполняли своим жужжанием воздух, попрятались под листья и корни, ближе к земле, туда, где их не достанут тугие струи дождя.

Странное чувство охватило Лиару. Предвкушение чего-то страшного и бесконечно красивого одновременно, и это чувство было так знакомо ей. Оно возникло впервые тогда, когда она увидела Раду в забытой богами таверне где-то в занюханном и заплеванном квартале Латрской бедноты. Оно же распирало грудь и перед Эрванским кряжем, что вздымался до самого неба, скрывая за своими пиками Семь Преград, куда впервые в истории вел их Алеор. Это чувство охватывало ее каждый раз, когда из немыслимой золотой дали, полной исходящего отовсюду и ниоткуда конкретно сияния, Лиаре в душу смотрели два огненных глаза, полные странного смеха, в котором была и радость, и вызов, и правда, и невероятная жажда жизни.

– Вот Ты, Грозная, - едва слышно прошептала Лиара, поворачиваясь к востоку и глядя на то, как с невероятной скоростью несется к ним гроза. – Вот и ты.

Горизонт был почти черным, и вокруг так стемнело, словно стояла ночь, хоть до заката солнца оставалось еще как минимум часа три. Густая синь затягивала все небо, видимое сквозь просеку, ведущую от поляны к дороге на север, и оттуда с немыслимой скоростью приближался ураган. Били в землю серебристые зубцы молний, тугие струи дождя надвигались сплошной стеной, ледяной и безжалостной, летящей так же быстро, как выпущенная из тугого рогового лука стрела. Крайние к просеке деревья истошно гнулись, почти ложились на землю под бешеными порывами ветра, словно пытаясь вжаться в грязь и укрыть головы руками-ветвями, спрятаться от ненастья.

Лиара выдохнула из легких весь воздух и впустила в себя грозу.

Это было… невероятно. Масса облаков, столь густая, будто насквозь промокшее ватное одеяло, столь тяжелая, что Лиаре вообще было непонятно, как она умудряется держаться в воздухе, несущаяся так быстро, словно Сама Реагрес летела впереди нее на Своих серебряных крыльях, погоняя бока туч, словно взбесившееся стадо быков, заставляя их двигаться все быстрее и быстрее, взметая все на своем пути. Тучи надвигались друг на друга, как скалы, как вздымающиеся на штормовых волнах борта кораблей, они врезались друг в друга с неотвратимой мощью, и от силы этих ударов рождался грохот, способный разорвать уши Лиары, если бы там, наверху, она была бы в собственном теле. Воздух буквально потрескивал от электричества, и зубцы жидкого огня, сгущенного до невыносимой концентрации в одной крохотной точке пространства, взрывались ослепительными вспышками, полосуя окружающий воздух на мелкие кусочки.

Сложно было не потеряться в этой мощи, сложно было остаться собой на самом краешке бушующей стихии. На миг Лиаре показалось, что она осталась одна-одинешенька лицом к лицу с этим ураганом, и в мире больше нет ни единой живой души, лишь раскалывающий пополам небеса грохот, треск молний и порывы ветра, полные такой злобы, будто целью их было смести ее с лица земли, растереть в пыль, уничтожить.

Балансируя на грани бушующей стихии и себя самой, Лиара успела уплотнить воздух над поляной, на которой собрались анай, за несколько мгновений до того, как кипящая ярость Роксаны пала на их головы. Ветер сразу же прекратился, как и дождь, как и угроза схлопотать молнию по затылку: полусфера воздуха, которую удерживала Лиара, отводила ярость Огненной прочь.

Странно было видеть, как за невидимой границей щита бушует мир в своей первозданной силе и красоте. Тонны воды извергались из тяжелых, полных черноты туч, падали вниз, как ледяные камни, расшибаясь о выпуклую поверхность щита и скатываясь по ней вниз. Со стороны выглядело так, будто кто-то огромный поставил над лагерем стеклянную полусферу, и сквозь ее мутную поверхность из-за сплошного ливня было видно так плохо, что даже Лиара едва-едва могла разглядеть окружающий лес. Темнота заволокла мир, и лишь рваные вспышки без конца разрывавших небо молний вырывали из нее очертания окружающего.