Песня ветра. За Семью Преградами

Ута и Воины в белом о чем-то договорились, пожали друг другу руки, и наставница свистнула сквозь зубы, махнув рукой Каэрос и приглашая их следовать за собой.

– Сначала обустроимся, потом пойдем в едальню, - вновь прозвучал рядом голос Дани, и Рада не выдержала, резко обернувшись к ней:

– Сгинь уже отсюда!

Глаза Младшей Сестры обиженно расширились, но губы при этом упрямо сжались.

– Я всего лишь хочу помочь тебе обустроиться быстрее, Черный Ветер. Чтобы ты не чувствовала себя здесь чужой.

– Себе помоги, - прорычала Рада, а искорка наградила Дани таким взглядом, что та все-таки отстала, поджав губы и напряженно глядя им вслед.

Помещение казармы было просторным, в большие окна проникало много света. В дальнем конце виднелась массивная печь, ослепительно белая, будто никто ни разу ей не пользовался. Ряды новеньких двухъярусных кроватей тянулись вдоль стен, между ними высились одинаковые шкафы для немногих вещей анай, что они приносили с собой в Рощу. Рада вздохнула, сбрасывая свой вещмешок на одну из кроватей и разглядывая толстый матрас, плотно набитый соломой. Она так привыкла за это время спать вместе с искоркой, но не могли же им и здесь выделить отдельное ото всех остальных Каэрос помещение. Это было бы уже слишком.

Искорка тоже скинула свой вещмешок на кровать и пристально воззрилась на Дани, которая пыталась устроиться на соседней с ними лежанке. Младшая Сестра поколебалась, глядя на нее, потом поморщилась и все-таки отошла дальше, все время оглядываясь на Лиару.

– Я поговорю с ней, искорка, - сказала Рада, чувствуя себя донельзя виноватой, что до сих пор этого не сделала. – Обязательно. Как только представится минутка.

– Боюсь, теперь уже она простых слов не поймет, - тяжело вздохнула та и перевела взгляд на Раду. – Постарайся только не устраивать потасовку. Будет не слишком хорошо, если с этого начнется наш визит в Рощу.

– Не буду, - кивнула Рада, сомневаясь, что сумеет сдержать это обещание. Слишком сильно было накопившееся за долгие недели пути раздражение.

Обедать их отвели в большое здание едальни, расположенной чуть в стороне от казарм Младших Сестер. Стен у едальни не было, массивная, крытая соломой крыша держалась на толстенных бревнах, подпирающих свод, и под навесом стояли тяжелые длинные столы и лавки. В дальнем конце едальни дымила котлами полевая кухня, дородная повариха в ослепительно белом переднике мешала здоровенной поварешкой в котле с рагу, дымящемся на огне, и покрикивала на своих помощниц, что суетились вокруг, раскладывая по тарелкам раскаленное варево. Сейчас Каэрос здесь были одни, но Рада заметила, что в стороне возле громадной лохани с водой высится целая гора посуды, и несколько Ремесленниц, засучив рукава и подкатав подолы, натирают тарелки и кастрюли песком, чтобы отмыть от жира.

– Кто-то из кланов уже прибыл, первая? – негромко окликнула она проходящую мимо Зей.

– Раэрн, - утвердительно кивнула та. – Им ближе всего добираться.

За обеденным столом было шумно и весело. С самого утра у них и маковой росинки в животах не было, так что Младшие Сестры Каэрос уплетали за обе щеки, стуча деревянными ложками по глиняным мискам. Рагу оказалось удивительно вкусным, сдобренным специями, густым. К нему подали легкий медовый напиток с явно чувствующимся хмелем, и Рада с удовольствием осушила две большие кружки.

Когда трапеза подходила к концу, поднялась Ута и, хлопнув в ладоши, громко объявила:

– Свободное время до ужина! Повторяю: не драться, не задираться ни к кому, не бегать по лесу и не лазить в храмы! Иначе вам не поздоровится!

– Пойдем скорее, - потянула Раду за рукав искорка, глазами указав той на Дани.

Младшая Сестра вовсю строила глазки Ремесленнице-поварихе, и по ответной улыбке девушки было понятно, что на время Рада перестала интересовать Клинка Рассвета. Вернув пустую посуду Ремесленницам, они поспешили воспользоваться моментом и улизнуть из набитой Младшими Сестрами едальни.

Никакого четкого плана в расположении зданий становища действительно не было. Разве что все хозяйственные постройки стояли на некотором отдалении от жилой части поселения. Оттуда доносился звон молота о наковальню, стук инструментов, голоса людей.

За казармами кланов их глазам открылись маленькие домишки, срубленные все из той же сосны. Странно было видеть такие дома после поселения Сол, где анай жили в вырубленных в скалах пещерах. На окошках висели белые занавески, кое-где у крыльца играли дети, копошась в пыли вместе с помахивающими хвостами собаками. На одном из подоконников разлегся кот, лениво щуря глаза на яркое солнце. Но Раду тянуло дальше, в сторону водопада, который низвергался с головокружительной высоты в ворохе из сверкающей на солнце водяной пыли.

Взявшись за руки и крутя головами по сторонам, они с искоркой зашагали в ту сторону. В отдалении виднелись фигурки нескольких анай, которые бродили по самому берегу реки, то и дело нагибаясь, чтобы зачерпнуть воды. Примерно две трети женщин аккуратно поддерживали большие животы, передвигаясь не быстро и очень осторожно, чтобы не оступиться. Рада удивленно заморгала: беременные? Откуда здесь столько беременных?

Вот только направляясь в сторону водопада, они вывернули из-за очередного жилого домика, и в глаза бросилось высокое здание из белого камня. Искорка замерла на месте, разглядывая его и позабыв о том, куда они до этого направлялись, и Рада вместе с ней.

Здание больше всего напоминало храм, но выглядело совсем не похоже на церкви Грозара, что доводилось Раде видеть в жизни. Оно было одноэтажным, приземистым, с почти плоской крышей, сработанной из наслоенных друг на друга деревянных пластин. Рада прищурилась, разглядывая эту своеобразную черепицу. Странно, ведь когда они вместе с Найрин совершали свою вылазку в Мелонию, та и понятия не имела о том, что такое черепица, и выказала явное удивление, увидев ее. Почему же тогда здесь храм был крыт именно таким способом, и как Найрин могла этого не знать?

Стены были сработаны из белого мрамора с золотистыми прожилками без особых украшений. Несколько больших окон покрывали разноцветные узоры, изображающие все те же символы анай и кланов. Входная дверь была распахнута настежь, и изнутри виднелись приглушенные отсветы огня. Там двигались какие-то фигуры, но разглядеть более четко Рада не могла. Перед входом в здание стояли в ряд четыре большие жертвенные чаши на белых мраморных постаментах. Выполнены они были из цельных кусков самоцветов разных пород. Рада узнала серебристый кварц, красноватую яшму и черный оникс, но из чего была последняя, густо-синяя чаша, понять она не смогла.

– Наверное, это и есть святилище, о котором говорила Ута. – Голос искорки звучал как-то рассеяно. – Давай подойдем поближе.

В груди вдруг кольнуло, и Рада поморщилась, прижав к ребрам ладонь. Ей почему-то стало душно, будто обручами пережало грудную клетку. Искорка отпустила ее ладонь и первой направилась в сторону храма, пристально рассматривая чаши перед входом. А Рада попыталась понять, что с ней происходит.

Слабость наваливалась с каждым мигом все быстрее. Воздуха не хватало, она силилась вдохнуть, но все никак не могла. Перед глазами поплыли темные пятна, и все стало каким-то туманным, расплывчатым, каким-то…