Песня Волчьей луны

– Разумеется. Арьяна, – он указал на Аделарда и добавил: – Прошу. Бал как раз для того, чтобы танцевать.

Арьяна кивнула, соглашаясь, и протянула Аделарду руку. Танец королевы и принцесс всегда был обязательной частью бала в Варандане: если бы она сидела букой в углу, то вышел бы знатный скандал, и ее снова обвинили бы в разрушении устоев и приличий – насколько знала Арьяна, в Хармиране действуют такие же правила.

Но откуда тогда взялось чувство, что она идет прямо к охотнику?

***

Ирвин знал Аделарда с раннего детства: однажды старший сын дома Пиннет, угловатый угрюмый подросток, спросил, зачем волка отпускают бродить просто так по коридорам дворца, когда его надо подстрелить? У паренька хватило ума задавать свои вопросы без взрослых и потом никому не рассказать, откуда взялись шрамы у него на плече и груди. Насколько помнил Ирвин, Аделард сказал, что неосторожно играл со своими собаками, один из псов слишком энергично прошелся по нему лапами, на том все и кончилось.

Дом Пиннет был одним из самых богатых в княжестве – он уже три века владел верфями и кораблями, которые плавали по всем морям, перевозя товары, оружие и рабов. Отец Аделарда был тем, кого князь Горан, отец Ирвина, мог назвать своим преданным другом – было время, когда он надеялся, что и мальчики тоже подружатся, но не вышло. Киган не любил охоту, которую так обожал Аделард – ему больше нравились книги, к которым старший сын дома Пиннет относился весьма прохладно. А Ирвин по понятным причинам никогда не нашел бы, о чем поговорить с охотником.

Отцы дружили. Сыновья поддерживали некое подобие нейтралитета, но Аделарда, при всех его стараниях, иногда прорывало: он упоминал охоту на волков, и было ясно – ему очень хочется убить одного волка. Самого опасного, такого, который займет главное место в обширной коллекции трофеев.

И вот сейчас он пригласил Арьяну на танец – и отказать-то было нельзя. Принцессы правящего дома должны танцевать, такова традиция, а Киган терпеть не мог, когда они нарушались, и обязательно сказал бы Ирвину пару неприятных слов. Ссориться с братом не хотелось.

Аделард был одним из лучших столичных танцоров – гибкий, сильный, статный, он был словно создан для того, чтобы скользить по паркету, держа в объятиях девушку. Он вывел Арьяну в центр зала – там как раз выстраивались пары для быстрого кекивота, веселого танца, в котором нужно крутиться, вертеться и хлопать в ладоши – и о чем-то спросил девушку. Та сдержанно кивнула, ответила, и Ирвин с удовольствием подумал, что Арьяна не реагирует на Аделарда так, как абсолютно все столичные барышни.

Он обладал каким-то магнетическим воздействием. Практически лишенный магии, Аделард умел привлечь и увлечь любую девушку – наверно, и Арьяну облюбовал для того, чтобы хоть как-то, но победить волка. Победить и унизить. Положить еще один экземпляр в свою коллекцию.

В груди дрогнула и натянулась огненная нить – так в Ирвине обычно пробуждалась злость. Взять бы этого красавца, любителя волчьей охоты, да несколько раз сунуть лицом в стену: чтоб в воздухе повис густой запах крови, чтоб в башке у охотничка все встало на место.

А ведь его по-прежнему считали безумцем. Больным ублюдком, к которому не следует относиться всерьез, у которого можно попытаться отнять истинную пару, законную жену.

Музыка обрушилась на зал – подхватила, закружила, понесла. Арьяна казалась цветком, плывущим над чужой ладонью: этот фокус умеют показывать почти все – сорви ромашку, направь на нее личное заклинание и она воспарит над твоей рукой будто бы по собственной воле. Аделард смотрел на младшую княгиню так, словно это он был ее мужем, словно она уже принадлежала ему всем своим существом – и это было невыносимо.

Нет, все-таки надо ударить его мордой в стену.

– Вы все делаете правильно, ваше высочество, – услышал он негромкий голос Лотара. Канцлер подошел как всегда бесшумно; в руках он держал бокал темно-красного вина. – Это следование правилам и приличиям, не больше.

Ирвин задумчиво посмотрел в свой бокал. Сделал глоток, понимая, что вино не принесет ему ни хмеля, ни облегчения. Арьяна кружилась по залу в объятиях Аделарда: Ирвин выхватывал ее лицо и не видел в нем той восторженной радости, которая окутывает девушек во время танца с лучшим столичным кавалером, лишь следование долгу.

От этого становилось легче.

– Хотите сказать, что от меня ждут чего-то другого? – уточнил Ирвин, стараясь говорить как можно небрежнее. Конечно, от него ждали другого: что он обернется волком и устроит здесь большую мясную лавку. Так было всегда. И сейчас, несмотря на то, что Киган объявил об исцелении от недуга и обретении истинной пары, Ирвин замечал тревожные взгляды, направленные в его сторону.

– К сожалению, ваше высочество, – Лотар одним глотком осушил бокал и взял с подноса большую улитку с сырной начинкой. Он их любил: когда-то отец шутил, что канцлер способен съесть всех улиток мира за один присест, а потом попросить еще добавки.

– Я это вижу, – ответил Ирвин. Танец еще продолжался, но уже вышел в свою финальную часть: партнеры встали напротив друг друга и принялись ритмично хлопать в ладоши.

– Он вас провоцирует, – негромко произнес Лотар, расправившись с улиткой. – По-прежнему хочет взять голову самого опасного волка в качестве трофея.

Ирвин усмехнулся.

– Пусть попробует. Я не дамся.

– Это не просто интрижка с барышней, как я вижу, – сказал Лотар и взял новую улитку. – Вы неожиданно и очень глубоко вошли в политику, уж простите старику этот не самый приличный каламбур. Раньше вы были, скажем так…

– Я помню, кем был, – Ирвин оборвал канцлера резче, чем собирался.

– Брат всегда к вам прислушивался. Я тоже, – Лотара, как видно, не смущала чужая резкость. – А теперь, когда вы полностью исцелились, ваша сила станет намного больше, чем раньше… а это мало кому придется по душе. Новые крупные фигуры на игровой доске всегда путают чужие планы.

– И что бы вы посоветовали? – пары вышли на последний круг танца: скоро он закончится, и все пойдут в пиршественный зал.

– Быть осторожным, – ответил Лотар. – Не поддаваться на провокации. Помнить, что гибель принцессы Арьяны – это почти с гарантией вторжение войск ее отца-короля. Он откусил часть Хармирана и хочет еще. Такие, как он, никогда не насыщаются до конца.

Ирвин лишь кивнул. Говорить было не о чем, он и так прекрасно понимал, что никто и никогда, ни при каких обстоятельствах, не должен причинить вред младшей княгине.

– Я понимаю. И рассчитываю на вашу помощь.

Лотар прикрыл глаза и улыбнулся – сделался похож на сытую змею.

– Разумеется, ваше высочество. Я всегда поддержу вас и вашего брата. Так что там, кстати, насчет ужина, будут еще улитки, или мне забрать всех этих?

***

Ужин в княжеском дворце был обильным, сытным и довольно простым. Сразу после первого тоста за славу отечества и преломленного хлеба князь оставил гостей и вместе с самыми близкими людьми отправился пировать в особый зал – король Якоб поступал так же.