Песня Волчьей луны

Что еще тут можно было ответить? Арьяна отвела взгляд, и Ирвин с печальным отчаянием подумал, что все напрасно. Между ними никогда не будет той близости, которая соединяет истинную пару. Арьяна может, например, влюбиться в кого-нибудь – да хоть в того же Аделарда! Ирвин, по большому счету, просто навязанный муж – и он сам разрешил ей выбирать.

Кто может гарантировать, что в итоге она выберет именно его, а не кого-то другого? Более достойного, более нормального, более…

Перечислять можно было долго.

– Давай сегодня сходим в одно хорошее место, – предложил Ирвин. Арьяна нахмурилась.

– Это еще зачем? Тебе лучше лежать.

– Мне лучше провести с тобой вечер, – сказал Ирвин, чувствуя, что выглядит полным дураком в ее глазах. Голова неприятно ныла, но он решил игнорировать мелочи. – Покажу тебе кое-что важное, если ты не против.

– Я, конечно, против, – вздохнула Арьяна. – Потому что ты ранен. Но я понимаю, что ты просто так не отстанешь, правильно?

– Правильно, – улыбнулся Ирвин. Волчья суть шевельнулась где-то в глубине души; если бы не появление Арьяны в Хармиране, он сейчас бежал бы среди полей в волчьем облике, охотился на зайцев, ловил мерное дыхание земли. Но она сделала его человеком. Дала ему то, о чем он давно перестал мечтать. – Здесь недалеко. Но думаю, тебе понравится.

***

Когда они приехали к маленькому парку, то солнце уползло к горизонту, и мир медленно укутался в густые сумерки – пыльно-сиреневые, тихие. Откуда-то доносились голоса и музыка, но здесь, возле изящной решетки парковой ограды никого не было. Арьяна вышла из мобиля и первым ее порывом было помочь Ирвину выбраться. Она передумала почти сразу – вряд ли он хочет, чтобы в нем видели бедненького больного, которого нужно водить под руку.

– Заперто, – Арьяна подошла к воротам и дотронулась до тяжелой цепи и замка. Парк казался лохматым зеленым зверем, который затаился в клетке. Шагнешь к нему – бросится, схватит бесчисленными лапами.

– Ну, это нас не остановит, – улыбнулся Ирвин. Когда Арьяна смотрела на повязку на его голове, то в животе разливался холод. Аделард пришел, чтобы убить волка – и он убил бы, если б не Арьяна, которая встала у него на пути.

И рука охотника дрогнула, а пуля скользнула по голове, оставив царапину, а не дыру.

У Ирвина оказался ключ; когда ворота со скрипом открылись, то Арьяна спросила:

– Твой личный парк?

– В некотором смысле, – ответил Ирвин, пропуская ее вперед. Широкая аллея прошивала парк насквозь; несмотря на некоторую заброшенность, это место все же было ухоженным. Аллея была тщательно выметена – ни травинки среди камней, ни листка, сорванного ветром. Немногочисленные скамейки среди отцветающих жасминовых зарослей – чистые, покрашенные.

Взяв Ирвина под руку, Арьяна неторопливо пошла рядом с ним по аллее. Пожалуй, он был прав. Приятная вечерняя прогулка в тихом месте, где так свежо и спокойно – что может быть лучше?

– Это парк моей матери, – произнес Ирвин. С ветки на аллею спрыгнула пушистая белка: посмотрела на идущих, прикидывая, угостят ли ее орехами, сделала правильный вывод и была такова. – Ее личный. Когда мне становилось плохо, то меня привозили сюда, чтобы я мог побегать и никому не причинил вреда. Иногда Киган со мной приезжал. Мы с ним даже играли, когда я был в волчьем облике.

Арьяна понимающе кивнула. В парке было тихо – весь городской шум, все его нетерпеливое энергичное дыхание остались где-то далеко, почти в другом мире. Здесь царило густое спокойствие, которое словно обнимало ласковыми руками и негромко говорило: отдохни, здесь никто не причинит тебе вреда. Здесь ты можешь просто побыть в тишине, не боясь, что что-нибудь вдруг пойдет не так.

Парк был частью жизни ее мужа – Арьяна вдруг улыбнулась, оценив приглашение. Ирвин позвал ее туда, где ему было хорошо.

Они неторопливо вышли к небольшому фонтану – мраморная девушка в античной тунике стояла в каменной чаше, из кувшина на ее плече падали струи воды. Арьяна опустилась на скамейку, согретую солнцем и устало вытянула ноги. Сколько же всего на них свалилось в эти дни… Ирвин прошел к воде, зачерпнул, плеснул в лицо и сказал:

– Однажды я чуть было не утонул. Прямо тут, в фонтане. Принял человеческий облик слишком близко к воде и упал. Хорошо, слуги были рядом.

– Хорошо, – согласилась Арьяна и неожиданно для самой себя сказала: – Больше не устраивай никаких дуэлей. Не хочу тебя потерять.

Ирвин обернулся. Посмотрел на нее так, словно не мог поверить в то, что услышал.

– Логично, – наконец ответил он. – Я один из немногих твоих близких в Хармиране. Кстати, Бейлин отпустили, я был у брата.

– Отпустили? – переспросила Арьяна и кивнула: значит, после того, что случилось в госпитале, телохранительницу принцессы арестовали. Дуэль словно заслонила все, что случилось совсем недавно: теперь Арьяна была так взволнована, что и думать забыла о том, как едва не умерла.

– Представляешь, я напрочь забыла и о ней, и о тех сушках, – призналась она. – Все как будто приснилось. Эта твоя дуэль…

Ирвин опустился на скамью рядом – от него веяло печалью и чем-то еще, пусть и горьким, но очень светлым. Арьяна взяла его за руку – сильную, тяжелую – и вдруг подумала: “Как хорошо, что она больше не станет волчьей лапой”.

– Этого больше не повторится, – пообещал Ирвин и усмехнулся. – Хотя Аделард не из тех, кто отказывается от цели. Моя пуля его вряд ли остановит.

– Прикажем не пускать его в дом, – сказала Арьяна. – Вообще никого не пускать.

– Приедет к тебе в госпиталь.

– Скажу Бейлин, чтоб спустила его с лестницы. Она справится.

– Полезет через забор.

– Велю дворецкому сбросить его с другой стороны.

– Пригласит на танец на очередном балу.

– Не думаю, что в ближайшее время нас ждут балы, – ответила Арьяна, и они вдруг рассмеялись хором, как смеются по-настоящему близкие люди. Что-то вдруг мелькнуло золотистой молнией у самых ног; Арьяна провела платком по глазам, стирая выступившие слезы, и увидела крошечного зверька, который испуганно смотрел на них из плотной стены живой изгороди.

Он был не больше котенка – тоненький, хрупкий. Ножки-тростинки оканчивались копытцами, крупные уши трепетали, ловя каждый звук, на почти оленьей мордочке любопытство перемешивалось со страхом. Ирвин осторожно опустился на землю и протянул руку к зверьку – тот повел черным блестящим носом и подбежал к нему с таким веселым видом, словно узнал старого знакомого.

– Кто это? – негромко спросила Арьяна, боясь спугнуть: зверек казался настоящим сбывшимся чудом.

– Ее зовут Гелли, – ответил Ирвин. – Малый копытный девильян. Мы с ней приятельствуем.