Песня Волчьей луны
Шрифт:
Ирвин устало рассмеялся. За окнами их особняка давно была ночь – и в самой глубине этой ночи был тот, кто организовал покушение на князя Кигана и авантюру Мейв. Арьяна чувствовала его взгляд: пристальный, оценивающий.
Никто не верил ее мужу.
А она верила.
– Мы сегодня будем спать отдельно, – твердо произнес Ирвин. Видно было, что слова дались ему с трудом; Арьяна осторожно повела плечами, устраиваясь удобнее в его объятиях, и подумала, что могла бы вот так стоять вечно. – Я хочу верить, что больше не обернусь. Но не могу тебя подвергать такой опасности. Мало
– Я не боюсь, – откликнулась Арьяна. За дверью их спальни в коридоре кто-то вздохнул – должно быть, тот караульный с ружьем, который сопровождал их от мобиля в дом. А если посмотреть в окно, то можно увидеть цепь вооруженных солдат личной княжеской охраны – они окружили дом, теперь тут и муха не пролетит без спросу.
Отправляясь в Хармиран, Арьяна и представить не могла, что будет жить под охраной.
Впрочем, это не имеет значения.
– Зато я боюсь, – ответил Ирвин тем тоном, после которого не хочется спорить. – Не хочу, чтобы ты испугалась. Не хочу причинить тебе вред. Ты очень дорога мне, Арьяна.
Она улыбнулась.
– Да, сегодня я в этом убедилась. Словами не передать, что для меня значит твой поступок. Ты ведь так хотел избавиться от волка…
– Надеюсь, что у меня это все-таки получилось, – Ирвин вздохнул и опустил руки. Шагнул в сторону – Арьяне казалось, что она видит тонкую алую нить, которая натянулась между ними. Когда-то сестра рассказывала, что есть легенда, будто бы такая нитка навсегда соединяет любящие сердца.
Арьяна не знала, была ли это любовь. Но ей казалось, что все, что случилось с ней за это время, было больше и сильнее любой любви.
– Как думаешь, есть ли все-таки способ окончательно убрать твоего волка? – спросила Арьяна. Ирвин улыбнулся – улыбка вышла мягкой и печальной. Арьяне не хотелось думать о том, что станет с ее мужем, когда он останется один.
– Когда-то я перечитал все легенды об истинных парах, – ответил он. – Не знаю в точности, как работает механизм, но я должен стать истинным для тебя. Так, как ты для меня. Тогда любая тьма исчезает и больше не возвращается.
По спине прошелся холодок. Невидимые пальцы легли на шею, скользнули по позвоночнику, выстужая все тело.
– Интересная задача, – призналась Арьяна. Все это и правда выглядело, как вызов. Вот болезнь – стоит, смотрит на тебя, скалит кривые зубы. Не сомневается: у тебя нет ничего, что могло бы ее сокрушить. А ты берешь и находишь отгадку, и смерть отступает и бежит без оглядки.
Иногда Арьяне казалось, что она живет ради этого момента торжества. Ради того, чтобы посрамить тьму.
– Тебе противен любой недуг, – Ирвин улыбнулся краем рта. – Я помню.
– Значит, мы справимся, – сейчас Арьяна не сомневалась в этом. – А сейчас давай отдыхать. У нас был очень трудный день.
***
В одну из гостевых спален Ирвина проводили двое офицеров охраны – по тому, как они сжимали ружья, было понятно, что господа военные, мягко говоря, встревожены. Бейлин, которая сегодня ночевала по соседству с Арьяной, выглянула из дверей комнаты, кутаясь в шаль – высокая, костистая, какая-то нескладная. Ирвин вдруг ощутил в ней скрытую силу
и мощь: фрейлина его жены сейчас была как туго сжатая пружина.– Все будет хорошо, ваэрин, – пообещала она, глядя на Ирвина с нескрываемым сочувствием и теплом.
Ирвин вздохнул. Сейчас он в этом сомневался.
Все, что запланировал невидимый кукловод, исполнилось. Киган ранен, Ирвин обратился и теперь выведен из числа претендентов на престол. Ему осталось завершить начатое – убрать князя и посадить на трон свою марионетку.
– Хорошо, что ты здесь. Арьяне сейчас нужна поддержка, – сказал он и ощутил, как напряглись офицеры охраны. Им надо было довести опасного безумца до клетки и то, что он остановился поболтать с бывшей телохранительницей своей жены, усилило их страх.
Его боялись. Все было, как всегда, до того, как в Хармиран приехала варанданская принцесса.
В глубине души шевельнулось отчаяние. Песня Волчьей луны пока не звучала, и на том спасибо, но Ирвин чувствовал, что где-то уже рассаживается оркестр, который готов ее исполнить.
Ему сделалось жутко. Он вдруг представил коридоры дома, растерзанные тела, лежащие на полу, бедную глупую Бейлин, которая так и не успела достать оружие. Вот где сейчас она его прячет? Под ночной рубашкой, в том месте, в которое не заглядывает солнце?
Должно быть, его взгляд изменился – из глаз Бейлин ушло сочувствие, она вдруг напряглась всем телом, и Ирвин подумал: если понадобится, она сможет ушатать его и без оружия.
– Спасибо тебе, – произнес Ирвин. – Поживешь с нами?
Бейлин кивнула и ответила с серьезностью рыцаря, который получил приказ от своего владыки:
– Конечно. Если что-то понадобится, можете на меня рассчитывать, ваэрин.
Ирвин улыбнулся и пошел по коридору. Офицеры за его спиной вздохнули с облегчением.
Когда в замке повернулся ключ, Ирвину стало спокойнее. Он заперт в комнате, снаружи охрана – даже если он обратится, то все равно не причинит вреда никому из тех, кто в доме. Он вообще отсюда не выйдет – раньше все строили на совесть, у него не выйдет взять и выворотить дверь.
Ирвину хотелось надеяться, что сегодня он не обратится.
Невидимый оркестр ждал. Песня Волчьей луны готовилась зазвучать.
Ирвин прошел в уборную – повернул кран, плеснул ледяной водой в лицо. Это помогло взбодриться; он потряс головой и в очередной раз сказал себе, что все сделал правильно.
Да, кукловод, который направлял Мейв, сегодня победил. Ирвин показал всем, что волк никуда не делся, и полукнязь не может претендовать на место в очереди к короне.
Но он не предал свою истинную. Он не стал марионеткой в чужих руках – и не станет. И никакой кукловод его не заставит.
Песня зазвучала в ушах – далекая, едва различимая. Можно было притвориться, что это просто музыка доносится откуда-то с улицы. В большом городе ведь может звучать музыка, правда? Даже такая, от которой все тело покрывается мурашками, а перед глазами сама собой встает степь под черным бархатом ночного неба, ноздри заполняются запахами земли, добычи и свободы, а мир становится огромным и принадлежащим только волку.