Песочный принц в каменном городе

Не скажу, что освоила эту науку в совершенстве — так, топорный метод, но когда со мной начал флиртовать Леонид Михалыч, почувствовала себя профессионалом в таком тонком деле.

И одновременно — дикое раздражение.

Знала бы — не соглашалась, чтобы он подвозил меня к дому.

— Ну, что грустишь? — спросил как-то Леонид Михалыч, пока мы ехали в его машине к моему дому. — Небось, считаешь минуты до встречи с любовником?

— Любовником? — ошарашено переспросила я, но Леонид Михалыч вряд ли расслышал — заливался, словно пошутил удачную шутку.

— Ты же встречаешься с кем-то?

— И что?

И здесь прозвучало предложение, открывшее суть:

— А то, что если он не так хорош в любви и если бы ты захотела, я бы составил тебе компанию. Я ведь не стар еще, зато опыта…Я еще вполне, нам могло быть уютно и весело. Как вдвоем на одной карусели, никогда не каталась на лодочках?

Мне представилась картина, как он прижимается ко мне, подкидывает вверх, как ребенка и насаживает на себя…

Передернуло.

— Великолепное предложение, — сказала я, — но, думаю, лучше о нем забыть.

— Что так?

— Предпочитаю карусели повыше.

Он хмыкнул, но тему оставил.

Вовремя, потому что еще пара фраз, и меня бы вырвало на его фирменные брюки со стрелками.

Я стала избегать его общества, он отвечал взаимностью, и все почти вошло в привычное русло, но гложило предчувствие чего-то, что вырвет из стоячего болота, встряхнет и заставит посмотреть в глаза изменившейся реальности.

Предчувствия — не люди. Они не врут.

Глава № 15

Габриель Гарсия Маркес, который лучше других знал про сто лет одиночества, как-то сказал: «Если любишь — отпусти, если оно твое, то обязательно вернется, если нет — то никогда твоим и не было».

В один из дней ко мне вернулись Артем и мобильный.

Артем сидел под дверью, прижавшись к стене, сжимая в руках мой черный дешевый телефон, и увидев меня, спросил:

— Не выгонишь?

И добавил так ненавистное мною:

— Пожалуйста.

Я в сердцах хлопнула дверью, но не закрыла. Не хотелось ничего просчитывать, не хотелось принимать решений, ничего не хотелось.

Я обернулась, почувствовав дыхание на своей шее.

Близко.

Я и Артем.

Так и должно быть?

Я встряхнула головой и отошла. Неправильные акценты. Нет меня и Артема. Есть Артем. Есть я. Есть его девочка.

Есть мобильный телефон, который он положил на стол.

— Прости.

Он сделал шаг, сгреб меня в охапку, уткнулся лицом в волосы. От него чем-то пахло, какой-то запах… Напоминал сигаретный и в то же время нет. Запах дыма, вина и чего-то еще.

Вдохнула… Ее запах. Маленькой грязной девочки.

Оттолкнула.

— Пока не умею.

— Пожалуйста.

Детей учат, что это волшебное слово, оно способно открыть дверь ко многим сердцам, но я давно не ребенок, и слово это мне давно не помогало.

— Я не могу без тебя… — Он снова прижал к себе. — Слышишь? Наташка, я не могу без тебя.

— А я смогла. К тому же, у нас нет с тобой будущего.

Он вздрогнул, но не отпустил. Это его слова, цитата из тринадцатого апреля…

— Есть, — прошептал. — Я не могу без тебя…

Обнимая, опустился на колени, прижался сильно, как ребенок:

— Я люблю тебя… Прости… Пожалуйста…

Я… Пожалуйста… Я…

И я сорвалась. Впервые за долгие месяцы. Слезы катились, я смахивала их рукой, но появлялись новые, которые смывали боль, любовь, грусть, отчаяние, надежды, рождали опустошение.

— Уходи.

— Но я ведь люблю тебя.

— Прошу тебя, уходи. Больше ничего нет, понимаешь?

Он прижался крепче, я опустилась к нему, провела рукой по глазам, моим любимым, красивым глазам, и повторила:

— Уходи. Сейчас.

— Наташка!

— Я так больше не могу, слышишь?

Прежде, чем он поднялся и вышел, заметила, как в глазах блеснули слезы. Мужчины не плачут, подумала зло, и сама разревелась.

Звонок мобильного настойчиво требовал ответить. Поднялась, на автомате заперла дверь и рухнула в кровать, прижала телефон к уху.

— Ненавижу тебя! — прокричал женский голос. — Ненавижу! Убирайся! Это мой город!

Я отключила мобильный и уснула, крепко, как никогда в жизни, а утром поняла, что не смогу подняться с постели. Я натянула на себя ватное одеяло, которое использовала как вторую подушку, но лихорадить не перестало.

Где-то в сознании бродили мысли о работе и что я никого не предупредила о прогуле — я на автомате включила мобильный. Телефон показал двенадцать неотвеченных вызовов. Последний — Ленкин.

— Ты где пропала? — набросилась с вопросами Ленка, когда я перезвонила. — Что случилось?

— А что случилось? — поддразнила я.

— Ты же никогда не прогуливаешь, ты где?

— В постели, и там же буду, наверное, весь день, так что если что, дозвонишься.

— В постели, — буркнула Ленка. — А где постель-то? Одесса большая. Слушай, тут такое… Мы же не в курсе, где ты живешь, и в общем, что случилось тоже, у тебя мобильный отключен, и… — Она перешла на шепот. — Вечером, если сможешь, встреча в баре.

Если сможешь… Так разжечь мое любопытство и наивно думать, что могу не придти?

Вечером я буквально вытолкала себя с постели, наскоро умылась, причесалась и поехала в бар. За столиком уже сидели Ленка и Наташка. Присутствие последней не порадовало — еще не отошла от любезностей ее мамочки.

— Ну? — спросила после лицемерного обмена приветствиями.

— Мобильный телефон — не домашний, — нравоучительно заметила Наташка, — ты бы хоть иногда его включала.

— Он включен, пока со мной.

— Ну, тогда хоть иногда бы брала с собой, — не сдавалась Наташка.

— Когда он посчитал нужным вернуться, вернулся. — Я выложила мобильный на стол, экраном вверх, чтобы не тратиться на лишние слова.

— Он такой самостоятельный?

— К сожалению, нет, иначе бы сбежал от воров гораздо раньше, чем они его вернули. — Прежде чем начались неуместные вопросы, повторила: — Ну?

Рассказывать о событиях недельной давности более чем не хотелось. Друзья заметили бы отсутствие телефона раньше, а сотрудникам достаточно пары фраз в качестве объяснений.