Пьесы для художественной самодеятельности. Выпуск II
Шрифт:
М а к с и м (бросился к отцу). Батя!
Б а р у з д и н. Не сдамся… Стоя умереть хочу… (Сел на кровать.) Максимка!.. Максимка, сын…
Большая пауза.
Все громче звучит «Богатырская симфония».
М а к с и м. Батя… Зачем так… Я пришел… вернулся сказать вам, что я не прав… не прав…
Н а д я (входит). Кто разрешил? Немедленно…
Б а р у з д и н. Не шуми, Надежда. Ко мне сын вернулся.
За дверью
Н а д я. Еще…
Б а р у з д и н. Пускай их, Надя. Чему бывать, того не миновать.
Осторожно входят все ч л е н ы б р и г а д ы.
А чего вы так тихо, словно на похоронах? Шумите! Я сам шумный.
Все оживились.
О з о л и н. Ну как, батя, полный порядок?
Б а р у з д и н. Порядок флотский.
О з о л и н. А я тебе свою радость принес. К детишкам вернулся. Как увидели меня на тракторе — вместо тебя я был…
Б а р у з д и н. За себя, а не вместо.
О з о л и н. Жена приняла, слышишь.
Б а р у з д и н. Значит, новоселье скоро праздновать будем.
Пауза.
Максимку узнаёте? (Максиму.) Ты Озолину в ножки, Максим, может, и возьмут в бригаду. К Озолину в подручные просись. Человеком будешь! Жить хочется, ребята. Но что бы ни случилось со мной, я счастлив тем, что передал бригаду в твои руки, Петр. Я верю и в тебя, Максим, и в Киву верю… Во всех вас верю. Горд за вас, товарищи мои дорогие…
Все застыли в торжественном молчании.
Сцена затемняется, и мы видим только их лица, освещенные заревом.
О з о л и н (глухо и торжественно). Клянусь, батя, как ты, бороться за человека, за коммунистическую мораль!..
Е в г е н и й. И я, батя, клянусь!
М а к с и м. И я! Все. Клянемся!
Громко звучит песня.
На солнечном вольном просторе Стремительных чаек полет. Шумит вновь рожденное море, О славе России поет. Сшибаются волны, грохочут, Гремят, как победный салют. Как будто гвардейскую почесть Героям боев отдают.З а н а в е с.
А. Бархоленко
ОБУХОВКЕ НУЖНЫ ЧУДАКИ
Драма в трех действиях, девяти картинах
В а л е н т и н, врач.
К а т е р и н а, колхозница.
М а р ф а, мать Катерины.
Я к о в, тракторист.
Д а ш к а, колхозница.
Т е р е н т и й, агроном.
Н а с т я, сестра Терентия.
Л и п а, хозяйка дома, где живет Валентин.
И в а н, сын Липы, врач.
К и с е л ь С и д о р
С и д о р о в и ч, председатель.С и д о р и х а, жена Киселя.
К у п и д о н, счетовод.
А г н и я С е р г е е в н а, жена Купидона.
Б е л к и н, парторг.
Б а б к а А н и с ь я.
В и т ь к а.
Д е в у ш к и и п а р н и.
Г а р м о н и с т.
Действие происходит в деревне в наши дни.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Комната в доме Л и п ы. Простая деревенская обстановка. Чисто. Однако посреди комнаты стоит корыто: прохудилась крыша. Л и п а — полная, опрятная женщина лет 50, в широкой юбке и широкой кофте. У нее доброе лицо. И такое же «доброе выражение» у вещей в комнате. Липа топит печь. В корыто перестало капать.
Л и п а (взглянула в окно). Перестал, родимый… И слава богу.
Входит В а л е н т и н с чемоданом.
В а л е н т и н. Здравствуйте. Вы Олимпиада Федоровна?
Л и п а. Я.
В а л е н т и н. Мне сказали, что у вас на квартиру можно встать.
Л и п а. А живи. Не жалко.
В а л е н т и н. Спасибо.
Л и п а. Кто по чину-то будешь?
В а л е н т и н. Врач.
Л и п а. Неужто?.. У меня сынок тоже врачом. В городе живет. Да ты ставь сундучок-то сюда. (Показывает место и хочет помочь.)
В а л е н т и н. Спасибо, я сам.
Л и п а. Вот тут комната сыночка моего. Живи на здоровье. Надолго ли к нам?
В а л е н т и н. Работать.
Л и п а. Ой ли? Не держатся у нас врачи.
В а л е н т и н. А Иван так и не захотел домой вернуться?
Л и п а. Ванюша-то? Он по науке пошел. Уважают его в городе. И меня к себе зовет. Все зовет и зовет. Приезжай, говорит, мама, и дело с концом. Квартира у него хорошая. Ни печку тебе топить, ни воду таскать. Вот, говорит, и приезжай. И что же ты думаешь, милый? Только соберусь я в дорогу, вещички увяжу, из дому выйду да взгляну на Обуховку нашу — и пристынут ноги к крылечку, не двинуться дальше. Так и вертаюсь обратно, узелки с вещичками развязываю, порядочек навожу в избе, а сыну письмо отписываю: так, мол, и так, сыночек дорогой, приезжай-ка лучше ты ко мне, хоть уж не насовсем, так в гости… Так-то вот, милый. Уж где человек жизнь прожил, там ему и помирать надо, чтоб сердце зря на новом месте не маялось… Да ты откуда знаешь, как сына моего звать?
В а л е н т и н. Как не знать. Учились вместе.
Л и п а. Что же ты сразу не сказал, милый? А вдруг бы я тебе от квартиры отказала? Ах, батюшки, и пошел бы ты к кому-нибудь другому… Да ты, поди, есть хочешь?
В а л е н т и н. Не очень.
Л и п а. Сейчас, сейчас… Мать-то есть?
В а л е н т и н. Нет.
Л и п а. И отца, поди, нет?
В а л е н т и н. В войну погибли.
Л и п а. Горький ты мой… Да вот и ладно, что в город не уехала, сыном мне будешь. Ты уж потерпи, касатик, обед через самую малость поспеет. Как добрался-то? Лисичка наша, поди, как разлилась.
В а л е н т и н. Да, сердитая речка.
Л и п а. А весной все так — и Лисичка медведицей становится.
В а л е н т и н. И мост слаб.
Л и п а. Ничего, устоит. Который год трясется, как в лихоманке, а все держится… Ванюшу-то моего хорошо знаешь?
В а л е н т и н. Дружили.
Л и п а. Ну, ладно, ладно, располагайся, потом о нем расскажешь.
В а л е н т и н (остановился у корыта). Протекает?
Л и п а. Течет, холера ее возьми! Прогнила за зиму крыша окончательно. И веришь ли, полезла я ее чинить, а она и вовсе провалилась, едва я ноги вытащила. Чуть сама в корыто не ухнула.