Пьесы для художественной самодеятельности. Выпуск II

В а л е н т и н. Покажи.

Т е р е н т и й. Вот… (открывает рот) …и-ишь?

В а л е н т и н. Вижу.

Т е р е н т и й. И что?

В а л е н т и н. Удалять надо.

Т е р е н т и й (делает крендель по комнате). М-м… Валяй! А то на учет не поставлю.

В а л е н т и н. Не могу. Инструмента такого нет.

Т е р е н т и й. У бабки есть щипчики для сахара. Принести?

В а л е н т и н. Ладно, не надо щипчиков для сахара… (Роется в чемоданчике.) Раскрывай рот.

Т е р е н т и й. А глаза можно закрыть?

В а л е н т и н. Валяй.

Т е р е н т и й хочет что-то сказать.

Не трепыхайся, секретарь организации… Кстати, чего это ты работу комсомольскую завалил?

Т е р е н т и й. Кто? Я?

В а л е н т и н. Ты.

Т е р е н т и й. М-м… Хоть на стенку лезь.

В а л е н т и н. Сколько у тебя комсомольцев?

Т е р е н т и й. Сорок… Будешь тащить?

В а л е н т и н. Сиди! А клуб почему закрыт?

Т е р е н т и й. Дрова…

В а л е н т и н. Слыхал… А лес рядом! А два десятка здоровых бугаев частушки у бабки Анисьи поют! Полюбила-разлюбила, разлюбила-полюбила… Кроме вреда, пользы никакой.

Т е р е н т и й. Хочешь, под ложечку суну?

В а л е н т и н. Зачем?

Т е р е н т и й. Для интересу… Может, тогда хоть кулаком мне зуб вышибешь.

В а л е н т и н. А-а… Ну, закрывай глаза. Закрывай, закрывай! Ну какой же ты к чертовой матери секретарь! У тебя в комсомольцах этот Яков ходит!

Т е р е н т и й. А что Яков?

В а л е н т и н. У него дочь, а он на посиделках с девчонками целуется.

Т е р е н т и й. Сам видел?

В а л е н т и н. Сам видел.

Т е р е н т и й. Так… Хорошо лечишь — зубу легче стало.

В а л е н т и н. У тебя хоть какая-нибудь культурно-массовая работа ведется?

Т е р е н т и й. Кое-что… Завтра воскресенье? Ну, вот завтра лекция на тему «Есть ли жизнь на других пла…?». Учительница наша, Агния Сергеевна, читает.

В а л е н т и н. Покажи-ка, покажи зуб…

Т е р е н т и й. Ы-ы, коза, покрышка-донышко, царе-боже, дева, радуйся!.. С ума сошел? Ты что туда засунул?

В а л е н т и н. Валерьянку. Всего только обыкновенную валерьянку.

Т е р е н т и й. Тьфу, какая гадость! Да ты в конце концов знаешь, кто я такой? Я агроном! На мне колхоз! На мне поля! На мне коровы, свиньи, курицы! Я за них отвечаю! А я — один, и голова у меня одна, и рук только две!

В а л е н т и н. На тебе не только коровы и свиньи. На тебе еще люди.

Т е р е н т и й. Я встаю в четыре утра и ложусь в двенадцать. Ночи, разумеется. И чувствую себя негодяем из-за этих четырех часов безделья, потому что девять десятых из того, что я должен, что для колхоза позарез необходимо, у меня не выполнено.

В а л е н т и н. Если будешь тянуть весь колхоз один, не сделаешь и сотой части.

Т е р е н т и й. Золотые слова! А где они, помощники? Председатель? Он хорошо управлял только собственным огородом, да и то с помощью Сидорихи. Парторг? Но у него отчеты-зачеты, руководящие указания, а рыльце в пушку: втихаря жрет колхозных кур.

В а л е н т и н. Считаешь всех ворами?

Т е р е н т и й. Я не о воровстве говорю. Я о честности говорю. Иные суконные деятели в миллион раз вреднее вора.

В а л е н т и н. И нет выхода?

Т е р е н т и й. Положений, из которых нет выхода, не бывает. Но только на «уря-уря» брать не берусь. Вот я должен изучить свое хозяйство и десятки других хозяйств, выйти к людям не только с критикой, но и с собственным реальным планом жизни. А я только полгода после академии. Говоришь, Завалил работу… Да тут и заваливать нечего было!

В а л е н т и н. Что ж, беру свои слова обратно.

Т е р е н т и й. Ага!

За окном частушка:

Брошу с миленьким гулять, Брошу обязательно. В протоколе запишу — Милый несознательный!

В а л е н т и н. Нет, только часть слов беру обратно!..

Молчат.

Т е р е н т и й. Сядем…

В а л е н т и н. Сядем.

Т е р е н т и й. Хочешь курить?

В а л е н т и н. Не курю.

Т е р е н т и й. Совсем не куришь?

В а л е н т и н. Раньше было, теперь бросил.

Т е р е н т и й. Ау меня раньше не было, теперь начал. Как к нам попал?

В а л е н т и н. Громких фраз говорить не хочется, а правду… Правду сам поймешь.

Т е р е н т и й. На разочарованного ты не похож. На неудачника тоже. А знать, кто ты есть, любопытно. Было тут до тебя несколько докторов и докториц. Все сбежали. Под благовидным предлогом, конечно.

В а л е н т и н. Я приехал по собственному желанию.

Т е р е н т и й. Вроде как с работы увольняются — по собственному желанию? Что могло привлечь в нашем богом забытом краю?

В а л е н т и н. То, что он богом забыт.

Т е р е н т и й. Востер ты, я смотрю. И фразочки-то громкие все-таки любишь.

В а л е н т и н. Я люблю молчать. И говорю только в крайних случаях. Как, например, сейчас.

Т е р е н т и й. Интересно. Послушаем. Многих уже слушали. Можно и тебя. Для круглого счета.

В а л е н т и н. Трудная задача — сделать союзника из человека, который заранее отвергает все, что скажешь.

Т е р е н т и й. Невыполнимая задача: не верю никакой болтовне. Даже самой звонкой. Хватит. Сыты.

Входит А г н и я С е р г е е в н а. Ее речь на протяжении всей пьесы — сплошная скороговорка.

А г н и я С е р г е е в н а. Терентий Ильич, можно?

Т е р е н т и й. Да, да, заходите, Агния Сергеевна.

А г н и я С е р г е е в н а. Терентий Ильич, прямо беда: завтра лекцию читать, совсем забыла. Сейчас вспомнила — господи, думаю, что натворила — побегу к агроному…