Певец во стане русских воинов

Доброе чувство в ней возбудить, но напрасно; Бертальда

Точно была вне себя; она в исступленье кричала

Криком; рыбак и старушка плакали горько, а гости,

Странным явленьем таким изумленные, начали шумно

Спорить, кто за Ундину, кто за Бертальду; в ужасный

Все пришло беспорядок, и вот напоследок Ундина,

С чувством своей правоты, с благородством невинности мирной,

Знак подала рукою, и все замолчали. Смиренно,

Тихо, но твердо оказала она: «Вы странные люди!

Что я вам сделала? Чем раздражила я вас? И за что вы

Так расстроили милый мой праздник? Ах, боже! доныне

Я о ваших обычаях, вашем безумном, жестоком

Образе мыслей не знала, и их никогда не узнать мне.

Вижу, что все безрассудно придумано мной; но причиной

Этому вы одни, а не я. Хотя здесь наружность

Вся на меня, но вы знайте: то, что сказала я, правда.

Нет у меня доказательств; но я не обманщица, слышит

Бог правосудный меня; а все, что здесь о Бертальде

Я говорила, было открыто мне тем, кто в морские

Волны младенцем ее заманил, потом на зеленый

Берег отнес, где ее и нашел знаменитый наш герцог». —

«Слышите ль? – громко вскричала Бертальда. – Она чародейка,

Водится с злыми духами; сама при всех признается

В этом она». – «О нет, – Ундина воскликнула с чистым

Небом невинности в мирных очах, – никогда чародейкой

Я не была; мне неведомо адское зло». – «Так бесстыдно

Лжет и клевещет она. Ничем нельзя доказать ей

Здесь, что рыбак отец мне, а нищая – мать. О! покинем

Этот дом и этот город; где я претерпела

Столько стыда», – «Нет, Бертальда, – ответствовал герцог, – отсюда

Я дотоле не выйду, пока не решится сомненье

Наше вполне». То слыша, старушка приблизилась робко

К герцогу, низко ему поклонилась и вот что сказала:

«Вы, государь, своим высоким герцогским словом

Вдруг на разум меня навели. Скажу вам, что если

Ваша питомица подлинно дочь нам, то должно, чтоб были

Три родимых пятна, как трилистник видом, под правой

Мышкой ее и точно такие же три на подошве

Правой ноги. Позвольте, чтоб с нею я вышла». От этих

Слов побледнела Бертальда, а герцог велел герцогине

Выйти вместе с нею и взять с собою старушку.

Скоро назад возвратились они; герцогиня сказала:

«Правда правдой; все то, что здесь объявила хозяйка

Наша, есть сущая истина: эти добрые люди

Точно отец и мать питомицы нашей Бертальды».

С этим словом герцог с женой и с Бертальдой и вместе

С ними, по воле герцога, старый рыбак и старушка

Вышли; гости, кто веря, кто нет, разошлись; а Ундина,

Горько, горько заплакав, упала в объятия мужа.

Глава XII

О том, как рыцарь и Ундина уехали из имперского города

Рыцарь с глубоким чувством любви смотрел на Ундину.

«Мною ль, – он думал, – дана ей душа иль нет, но прекрасней

Этой души не бывало на свете: она как небесный

Ангел». И слезы Ундины с нежнейшим участием друга

Он отирал, целуя ей очи, уста и ланиты.

Город имперский, который ей стал ненавистен, покинуть

Он решился немедля и все велел приготовить

К скорому в замок Рингштеттен отъезду. Вот на другой день

Рано поутру была подана к крыльцу их повозка;

Рыцарев конь и кони его провожатых за нею,

Взнузданы, прыгали, рыли копытами землю; уж рыцарь

Вышел с своей молодою женой и готов был ей руку

Дать, чтоб в повозку ее посадить; но в эту минуту

К ним подошла молодая девушка с неводом, в платье

Рыбной торговки. «Нам товар твой не нужен, мы едем», —

Рыцарь сказал ей. Она заплакала взрыд, и Бертальду

В эту минуту узнали Гульбранд и Ундина; поспешно

Вместе с нею они возвратилися в дом, и Бертальда

Им рассказала, как герцог вчерашним ее поведеньем

Был раздражен, как ее от себя отослал, подаривши

Ей большое приданое, как старик и старушка,

Также богато им одаренные, город того же

Вечера вместе покинули. «С ними хотела пойти я, —

Так продолжала Бертальда в слезах, – но старик, о котором

Все говорят, что он мой отец…» – «Он отец твой, Бертальда,

Точно отец, – слазала Ундина, – ты помнишь, как ночью

К нам подошел седой человек, твой смотритель фонтанов: