Пейтон-Плейс

«Он снова пьян, — бессильно подумала мисс Тронтон. — С Кенни что-то надо делать. Я должна вынести это на школьный комитет. В один прекрасный день он свалится с колокольни или упадет вниз головой в лестничный пролет, и это будет конец Кенни. Печальный конец напрасно прожитой жизни».

Позднее мисс Тронтон припоминала свои мысли в ту конкретную пятницу, но в этот момент у нее больше не было на это времени. Она постучала по краю стола и задала свой вечный вопрос о том, кто хочет провести с ней тридцать минут после уроков. Наконец в классе восстановилась тишина, но с каждым днем мисс Тронтон становилось все труднее и труднее держать в железных руках своих учеников. В большинстве случаев она могла, как советовали ей молодые, сообразительные учителя, обвинить в этом родителей своих учеников. Плохое поведение в классе, говорили молодые умницы учителя, является прямым отражением обстановки в доме ребенка. За последние четыре года мисс Тронтон привыкла к слову, которое не было популярным во времена, когда она училась в Смит-колледже. Это слово — «комплекс». У каждого ребенка есть хотя бы один комплекс, говорили молодые умницы учителя, и именно этот комплекс — источник плохого поведения ученика в классе. В большинстве случаев мисс Тронтон нормально воспринимала все эти новые теории, но иногда, особенно, когда она чувствовала себя усталой, как это всегда бывало по пятницам, мисс Тронтон воспоминала времена, когда ей не составляло труда заставить ученика, есть у него комплекс или нет, вести себя хорошо, пока он находится в ее классе. В такие дни, как этот, мисс Тронтон понимала, что стареет и что она действительно очень и очень устала.

— Можешь читать до конца урока, Джо, — сказала она, взглянув на часы. Было без десяти три.

Джо Кросс встал и начал читать вслух отрывок из «Приключений Тома Сойера». Читал он хорошо, четко произнося слова, но без выражения, как читают мальчики в начальной школе, когда их вызывают читать вслух перед своими сверстниками. Мисс Тронтон прикрыла глаза, к происходящему в классе была подключена только та часть ее мозга, которая сигнализирует опытному учителю о неправильно произнесенном слове.

Вот перед вами, думала мисс Тронтон, ребенок, у которого должен быть весь набор комплексов из этих книг. Вечно пьяный негодяй-отец, который бросил его, мать, покончившая жизнь самоубийством, постоянное отсутствие нормальной, здоровой пищи, достойного жилья и одежды — до тех пор, пока ему не исполнилось девять лет. И тем не менее, после того, как его жизнь наладилась, похоже, что у него гораздо меньше комплексов, чем у других детей. Он самый сообразительный мальчик в классе, нарушает дисциплину реже, чем все остальные, а вне школы ругается и дерется не больше других. Комплексы? Хм. Просто я старею, вот и все. Хотела бы я, чтобы они были такими же послушными и сообразительными, как Джо Кросс.

Этого не знали ни Джо, ни его одноклассники, но он был любимцем мисс Тронтон. Именно образ Джо всплывал у нее перед глазами, когда она расслаблялась и начинала думать об отставке. Если бы я смогла научить хотя бы одного ученика. Когда мисс Тронтон предавалась своим самым заветным, тайным мечтаниям, перед ее глазами всегда вставал Джо. У мисс Тронтон каждый год был другой любимец — это правда. Это не был Джо в прошлом году, и это не будет Джо в будущем году, но на тот короткий период, пока он учится в восьмом классе, именно с ним связывала мисс Тронтон свои надежды.

Тогда, в 39-м, для Селены и Джо были плохие времена. После самоубийства Нелли дети Кроссов — Селена, которой еще не исполнилось шестнадцати, и худой от недоедания девятилетний Джо — остались совсем одни. Как только похоронили Нелли, кто-то — и многие в Пейтон-Плейс считали, что это были Роберта и Гармон Картеры, — уведомил об этом Департамент, занимающийся вопросами быта населения штата. И вскоре перед дверью в хижину Кроссов появились люди из этого Департамента. Селена и Джо в это время были в загоне для овец. Увидев остановившиеся перед своим домом длинные черные машины с печатями штата, сияющими на дверцах, и коротко подстриженных женщин в строгих костюмах с дипломатами в руках, что было действительно редкостью в Пейтон-Плейс, Селена сразу почувствовала неладное. Люди из Департамента открыли незапертую дверь и шагнули в хижину, а Селена схватила Джо за руку и повела его к Констанс Маккензи. Констанс, испугавшись, как бы детей не нашли у нее, спрятала их в подвале своего дома и связалась с Сетом Басвеллом и Чарльзом Пертриджем. Именно Сет в конце концов вычислил старшего из детей Лукаса Кросса, сводного брата Селены — Пола.

Пол Кросс прибыл в город на собственной машине в компании своей жены, с которой встретился и поженился в северной части штата. Жену Пола звали Глэдис, и она существенно повлияла на события. Многие в Пейтон-Плейс были готовы и хотели критиковать ее, так как Глэдис была грудастой блондинкой с настолько заметно крашенными волосами, что даже дети обсуждали это. Некоторые говорили, что Глэдис из тех потерянных женщин, что болтаются в Вудсвилле и готовы составить компанию любому дровосеку с деньгами, но мисс Тронтон знала о ней только то, что рассказывал Джо, и то, что она узнала от Сета Басвелла и Мэтью Свейна.

Глэдис, судя по тому, что говорил Мэт Свейн, вошла в хижину Кроссов, огляделась вокруг и сказала: «Боже, ну и дерьмовый же это домишко!»

На следующий день весть о том, что Пол вернулся домой, облетела весь Пейтон-Плейс. Он быстро нашел хорошую работу на лесопилке, и через две недели в хижине Кроссов появился водопровод. Через год это была уже не хижина, а дом с удобствами и спальней для каждого. Все, что осталось от Лукаса Кросса, — загон для овец, который он построил и где теперь держал овец Джо. Джо ужасно гордился тем, что одна из его овец всего за один год на трех ярмарках штата взяла три главных приза.

— Пол, наверное, спятил, если позволяет жене вбухивать все деньги в дом, который даже ему не принадлежит, — говорили некоторые в Пейтон-Плейс. — Этот дом и земля все еще принадлежат Лукасу Кроссу.

— Лукас, должно быть, умер, — таково было мнение большинства горожан. — Иначе он давно бы уже вернулся.

Пол Кросс, которого никто никогда не мог заподозрить в таких благородных чувствах, как любовь к родственникам, немало удивил город, вернувшись домой, чтобы помочь брату и сводной сестре. В декабре 1941-го, на следующий день после Пирл-Харбора, Пол удивил всех еще больше: он оставил работу и ушел добровольцам в армию.

— Ну, теперь мы посмотрим, — сказал Пейтон-Плейс, сфокусировав свое внимание на Глэдис. — Очень скоро она сбежит и оставит детей Кросса без присмотра.

Но Глэдис, по-новому поджав губы, но оставаясь все той же грудастой яркой блондинкой, жила в Пейтон-Плейс, пока Селена не закончила среднюю школу. Через две недели после того, как Селена приступила к работе в «Трифти Корнер» в должности управляющего, Глэдис уехала из Пейтон-Плейс в Техас, чтобы присоединиться к Полу.

«Комплексы? Хм, — подумала мисс Тронтон, глядя на Джо, который торопился домой накормить овец и приготовить ужин для сестры. — Покажите мне мальчика, столь же верного своей матери, как Джо сестре».

Над ее головой первый раз весело ударил колокол Кенни, и класс загудел.

— Тишина! — приказала мисс Тронтон. — Можешь прекратить читать, Джо. Вы все ведет себя тихо, пока я вас не отпущу.

С последних парт раздалось недовольное бурчание, но она проигнорировала его.

— Ваши парты чисты?

— Да, мисс Тронтон.

— Можете встать.

«Можете встать», — кривлялся кто-то на задней парте.

— Свободны! — сказала мисс Тронтон.

Поднялся страшный грохот, и все, кроме одного мальчика, рванулись к дверям.

— Эверет, — сказала мисс Тронтон. — Сядь, Эверет. Следующие тридцать минут ты проведешь со мной.

«Ну, — подумала она, — не так уж я стара, если еще могу их так осадить».

И ей совсем не пришло в голову, что несколько лет назад ни один ученик не осмелился бы передразнивать ее с задней парты. Но если бы мисс Тронтон об этом и подумала, она знала, кому адресовать свои обвинения.