Пилигримы

Атаковать не успели. Из-за отвала мусора выметнулись «крабы» в четыре клюва. Защелкали, бодро перебирая суставчатыми лапами, и раззявили пасти, в которые легко провалится баскетбольный мяч.

– Стоим, - рыкнул я. Есть несколько секунд для оценки нового противника.

Твари очень неудобно двигаются - анатомия позволяет им шустро менять вектор, и инерция на минимуме. Но заходят слаженно, хоть и немного дергано. И не понять – то ли сами иссушены, то ли природа постаралась. Вот только какая к хренам природа? И лапки мерзкие.

Прыжок, удар, смачный хруст плоти. Черные брызги над падающими телами. Упырь на упыря. Сухие попытались вцепиться, но лишь впустую проскребли панцири. Хотя одному крабику отхреначили ногу – конечность поджалась на асфальте в посмертной судороге.

– Шевелится, - пробормотала Ива. – Шевелится.

Нас заметили. Твари аккуратно сползли с трупов, издав ряд щелчков, и рванули к угощению. Все же сухостой – слепая жажда плоти прям чувствуется, накатывая мутными флюидами.

– Щиты, - приказал спокойно. – Опрокинуть, проткнуть.

Команда выдохнула. Главное выдержать тон и не дать развернуться нервному. Есть цели, и мы просто работаем.

Сшиблись. Кость на металл и хриплый выдох.

Крыса мгновенно забрала обезноженную тварь – крутнулась юлой над бетонкой и вспорола брюхо. Запахло чем-то кислым вслед за выплеском синеватых кишок.

Фиксируем детали, учимся.

Замес рубанул щитом как гильотиной и крабик расползся в надломе. Фрау доработала – бесхитростно засадив копьем. И завизжала, когда насаженный упырь забарахтался в судороге. Картинка неприглядная, согласен. Визжащий боец…

Шаг, уклонение на корпус. Удар ножом пришелся под правую переднюю ногу атакующему сухостою. А нехрен прыгать на оператора, сука. Я успел разглядеть желтые клинья зубов и довернул нож, уходя в кувырок.

Картинка замерла в статике. Быстрая оценка меня удовлетворила – бойцы немного ошарашены, дышат тяжело, но дышат. А тощий лежит на щите с удивленной миной, потому как щит пытается подняться.

– Поймал, - выдал он сакраментальное.

– Зачем? – задала самый логичный вопрос Крыса.

И последовал самый логичный ответ:

– Не знаю.

Из-под щита послышалось ядовитое шипение. Как-то напрягает, не находите? Есть нечто мерзкое и неестественное в иссушенных тварях. И я даже знаю что – их, сука, не должно быть.

Сделав шаг, приник к дорожке, уловил момент, когда тощего вновь приподняло, и засадил в щель пулю. А вот эхо выстрела мне не понравилось – далеко ушло.

Поднялись, постояли. Шест недоверчиво смотрел на щит, точно металл принял неверное решение без спроса хозяина. А краб сдох – гостинец выбил глаз и резко прервал существование живой мертвечины.

– Норм дохнут, - опередил меня умник. Вывод правильный и мне приятный. Все, что надо знать о сраных тварях.

– И никакой мистики, - фыркнула мелкая, оттирая Малюту от синеватых разводов.

– Смотрите, - выдохнула Ива, тыкая пальцем в трупы.

Наверное, слово станет моим нелюбимым. После случается всякая хрень и смене №7 приходится выгребать. Но мы посмотрели. Над изломанными телами вспыхнули ярко-зеленые искры адхар. Точно светляки – оттенок прям кислотный.

– Био? – спросила у пространства Фрау.

– Тянет на десяточку «М», - почему-то шепотом сказал Замес.

– Если это био, - прошептала Ива.

– Шептунов клеймим позором, - отметил я ровно. Шагнул, подхватил искру и засосал. И я не дебил, функция среагировала на адхару привычно-недовольно, как на объект, который машина считает непотребной флуктуацией. А значит всасывать можно.

По кишкам ударило тепло и организму резко захорошело. Бойцы, отвесив челюсти, наблюдали.

– Нам нужно больше крабов, - выдохнул, мотнув головой. – Прям стаю.

– Био, - расплылся в улыбке тощий.

А Фрау уже деловито расчехлила блистеры и пошла на сбор. Практичная женщина, хоть и визжит. Но усугублять не стану – трехногие херовины с пастью-убийцей мне тоже не понравились. Хотя улов шикарный - био просто сказка. Немного обидно за человеческий сухостой, не способный произвести столь нажористую искру, но я справлюсь.

Ива успела осмотреть местных антропоморфных представителей сухого общества. Два мужских экземпляра и один предположительно женский. Подранные формы трудно распознаются и грудь странная, как по мне. Медик перехватила мой взгляд и кивнула:

– Обычные. Но хорошо кормились.

Выводы просты – было че пожрать. И тем более удивительно, почему в окрестных дворах столь яркая атмосфера стылой пустоты. Никаких признаков аборигенов, охочих до подарков. Ведь команде есть, что предложить. И даже не посмертно.

– Уходим, - махнул рукой. Эйфория от био ушла и вернулась тревога. Чуйка советовала двигаться и двигаться резво.

За пару часов разменяли пяток кварталов. Проходимость посредственная – отдельные здания смололо в труху, накрыв дороги. А рядом высились дырявые высотки. В чем принцип избирательного разрушения понять сложно – типа это к херам, а это пусть оседает естественным путем.

У одного здания, тускло бликующего металлической отделкой остановились. На фасаде сохранилась часть вывески – стилизованный рисунок ракеты и остаток надписи «Инжини…». В разломанном парадном застыли тени изломанных офисных стоек и рваный декор. Уныло висели пучки проводки.

– Может глянуть на пару этажей?
– с надеждой спросила Крыса. – Выглядит достойно.

– Замес, двигай с мелкой, - согласился.

Пара осторожно убыла. Вроде тактического щупа – ткнуть в непознанное и посмотреть на реакцию. Не по канону, конечно, но мне сойдет. Я присмотрелся к провалам окон, уводящим вверх. Остронаправленной угрозы нет, но рука тянулась к автомату. Плохо и концептуально неверно.

Сжал, разжал кулак. И еще раз.

Через 15 минут вернулась импровизированная разведка. Унылая Крыса поболтала пустой ладонью – результатов ноль.

– Пусто, - озвучил Замес. – Но здание обыскивали до нас. Следов много.

– Давно? – спросил лаконично.

– Несколько десятков циклов, трудно сказать… И это, командир… там части тел.

– Три руки и нога, - конкретизировала Крыса.

Частей немного, но тенденция неприятная. И сказать нечего, только переглядываться. Вернее, бойцы смотрели на меня, я - в ответ. Слишком мало информации для адекватного реагирования. И пора уже задуматься о месте для ночлега – заныкаться в надежной норе для просветления. Даже видимость охранного периметра успокаивает, плюс живой огонь - на радость пиро, которому потребно жечь.