Пилигримы

Я покосился на барьер. Мозолит, падла, глаз. Отсюда чувствую непробиваемую равнодушную мощь. Остатки стен на ее фоне – тупо пожеванный картон. Даже немного любопытно – что станется с преградами ближе к Оси. Задавят монументальностью? Тенденция непонятная и нерадостная.

А спустя пару десятков перекрестков, двориков, проулков запахло дымом. Запах нехороший, неправильный – без терпких ноток уютного очага. Только тяжелая мертвая горечь. Тощий шумно вдохнул и придержал телегу. Хмурясь, обернулся:

– Командир?

Чуйка насторожилась – сделала легкую стойку, ну или припала и чутка оскалилась, кому как нравится. Наруч моргнул зеленым, потом красным, вновь зеленым. И погас, зараза. Встряска не помогла.

– Хорошо, - процедил я. – Оператор злопамятный. Внимание, смена. По команде «Раз» рушитесь на пузо и занимаете оборону. По команде «Два» рвете в развалины и атакуете выявленную угрозу по флангам. По команде «Три» тактически отступаете.

– Это как? – не поняла мелкая.

– Жопой вперед и огонь на подавление, - пояснил охотно. – Теперь вперед.

– Может по дворам метнуться? – предложила Крыса и под моим взглядом стушевалась. Говорю же, злопамятный.

– За щит, - скупо сказал умник, поднимая железо и мелкая виновато послушалась. Повторюсь, инициативных люблю, и многих - посмертно. Поймите правильно, зачастую их убивал не я, а сама инициатива.

Первый перекресток, узкий едва проходимый дворик. Чисто, хоть и мрачно.

Переулок с обвисшей решетчатой конструкцией навесного крепежа – вроде ржавой арки неясного назначения. Несколько секунд прицельно разглядывал конструкцию. Сомнительно, но чисто. Дальше.

Источник дыма нашли минут через 40 – на небольшом дворовом стадиончике. Живучий люд использовал площадку с умом – обустроили лагерь из нескольких теплушек и помятого трейлера. Наладили фортификации из мусорных контейнеров, грубо склоченные, но надежные столы, стулья. Кострища, факельные стойки и бытовая мелочевка в разнобой. В наличии имелась даже будка биотуалета.

А потом кто-то все это сжег к херам.

Пожарище жадно прокоптило стены и песок, разметало скарб на чадящие угли. Скрюченные тела лежали у трейлера – багрово-черные, не опознаваемые. Восемь штук средней комплекции и два меньшего размера.

– Что? – шепотом выдохнула Ива, тиская рукоять меча. – Как?

Я сделал шаг к небольшому иссохшему кустику, у которого заметил примечательный блеск. Поднял гильзу - повертел, понюхал. Автоматная, 7,62х39, отстреляна пару дней как.

– Уходим к барьеру. Резко, - надбавил стали в голос.

– А с ними? – вздрогнула Ива.

– Их нет, - вмешался Замес. Крыса, готовая выйти на мародерку, прикусила губу и отступила к телеге. А могла еще разок окараться и поиметь короткую разъяснительную беседу. Она искоса глянула на меня и вздрогнула. Да, мелкая. Да, слежу. Да, считаю.

Скрипнула, разворачиваясь, Марта. Отступили слаженно, контролируя развалины. Иными словами - по сторонам смотрели точно. Слишком тихо, слишком.

На квартальной дороге притормозили – до преграды метров 50, если щемить через черную груду поломанного магазина. Или чуть дальше - если использовать технический подъезд.

Функция коротко плеснула красным. Падая от яростной судороги, заорал:

– Раз!!

Пуля взбила асфальт позади. Хорошо занесли, твари, почти метко.

Ударила короткая очередь, звоном пройдясь по бронированному борту колесницы. Шест, коротко взревев, засадил с позиции лежа из шмалабоя. В развалинах хрустнуло.

Вторая очередь, третья. Вскрикнула мелкая, пытавшаяся перезарядить арбалет. Ива потянула за сумку.

Три огневых точки – метров 100-150 дальше по улице, в коробе жилого здания. Три багровых отсвета, три сучьих цветка. И на сломе стены крепенькая женская фигура.

Рахель.

Точно почувствовав мой взгляд, она опрокинулась назад, уйдя в кувырок.

– Нахуй пошла! – рявкнул я в такт трем патронам. Не успел, твою ж… Попадания взметнули каменную крошку на позиции расчетчицы.

– Джимми! Джимми! – раздалось над улицей.
– Нашла тебя!

Да сколько ж у них патронов?! Хотя чего это я - торговцы же, сраные коммерсанты на жирных запасах.

– Марта! – тощий нехорошо подвывал. Борта колесницы обзавелись неположенными дырками.

Один из стрелков противника грамотно сменил позицию, приблизившись. По щиту умника звонко цокнуло. И еще раз.

Ответные два болта и один заряд шмалабоя противника не впечатлили. Тогда, сука, пора сменить пластинку.

– Тощий в упор! Остальным к барьеру!

– Марта!
– Шест грохнул щитом об асфальт.

– Беру! – умник рванул за оглобли и словил пулю. Заперхал, спотыкаясь.

Я приткнулся у костлявого бока и выдал гостинцев на рожок, отсекая вражеские точки. Грохотало знатно. Шеста дернуло - в щит прилетело.

– Держу! – голос Ивы.

Торговец за горбом будочки замолк. Минус. А мне обожгло плечо, вслед за одиночным винтовочным выстрелом.

– На клочки, Джимми! – визг расчетчицы.

Гордо не ответил, меняя магазин. Тощий коротко обернулся, и хлопнул меня по плечу. Наши ушли в технический пролаз к магазинному двору. Целиком или нет, пока не знаю.

– Все? – спросил, сосредотачивая огонь на мелькнувшем черном силуэте.

– Кого-то тащили! – рявкнул тощий. И повторил, наливаясь яростью.
– Кого-то тащили!

Засада была посредственной, я бы даже сказал, безграмотной – просто на голых эмоциях. Торговцы вычислили направление и не стали мудрствовать - рванули вперед, попутно вырезав неизвестный лагерь, и фланировали вдоль барьера, прислушиваясь к зоне. Догадаться не сложно. А мы не то, чтобы скрывались. О Рахель я помнил, но так – в числе второстепенных проблем. Ошибся. Добротно вооруженный противник даже без тактики всегда проблемен.

– Три, - выдохнул и сделал шаг.

Согбенный тощий потянул щит. Тактическое отступление в не самом достойном исполнении. Я рубил, по нам рубили и пули щедро кромсали камень, исходя белесыми фонтанчиками.

– По ногам! – не унималась расчетчица 2 класса.

Тощий среагировал и металл заскреб о выщербленный асфальт.

Вдох, выдох. Выстрел.

Второй торговец сломался на перебежке. Глупо бегать перед Джимми, так скажу.

Вдох, выдох. Два шага назад.

Визг рикошета. Сколотый край щита. Тощему разворотило скулу.