Пилигримы

– Уже сказал.

– От нас пойду я и Наивная, - весомо сказала Коля.
– Выдвигаемся через час, пойдем верхами. План прост – проникаем, чистим, выносим. Ставку делаю на скорость.

Охренительный план, не прибавить, не отнять. Я несколько секунд смотрел на призадумавшихся бойцов – возражений не созрело, хотя мимику держал поощрительную. Ну и ладно, все мое призрачное прошлое, когда не служил, – это ворваться, накинуть летального и рассосаться в закате. Звучит грубовато, понимаю, но очень точно передает суть.

– Принято, - нарушил затянувшуюся паузу. – Идем полным составом, телегу оставляем на попечение клана.

– Все пересчитано, - торопливо объявил Шест.

– Джимми, - надавила голосом Оторва. И я чутка поморщился от внезапного приступа ностальгии – вот совсем не Амиго. – Я могу и обидеться.

– Тощий, - вздохнул я. – А хорошо сосчитал?

– Дважды, - отрезал боец, наводясь на клановых. Его уже не смутить, растет товарищ.

– Молодец. А теперь отлипни от Марты. Готовимся к выходу.

Оторва мрачновато махнула Николаевне и поднялась. Обиделась что ли? Но обиженные в моей практике откидываются первыми – немного грустная статистика, если честно. Бронированная смерила костлявого недобрым взглядом, цокнула языком и убыла за командованием.

– Нам обязателен конфликт? – спросила Ива, придвигая рюкзак.

– Слушай, подруга… - Замес поморщился. – А ты вообще обучаема?

– Сказала, что думаю, - подобралась медик.

– Уважаю, - кивнул я одобрительно. – Че замерли? Сбор, я сказал.

Бойцам положено свое мнение, вопрос в другом – выбрать правильный момент для высказываний. Посреди обжитого лагеря, в периметре условной безопасности, чужое мнение я привечаю и даже порой выслушиваю. А некий контраст мирного и воинственного отчасти полезен - расширяет горизонты и не дает зацикливаться. Судя по задумчивым лицам, определенные выводы команда сделала.

Касательно подготовки, реальность немного огорчила – тратим запасы непозволительно быстро. Хотя как по-другому? Наш путь не из простых, я бы даже сказал, в нем присутствует толика фатальности и жопоболи. Да, Джимми, мысль забавная, зона, сука, любит шутников.

Прошелся перед бойцами, стукнул костяшками в погнутый щит Замеса, поколупал разгрузку тощего. У Ивы подтянул ремни, и дивчина отчего-то покраснела. А потом поняла, что покраснела и покраснела еще больше.

– Прилив что ли? – уточнил я спокойно.

– Нет, командир. – Она старалась не смотреть по сторонам. И правильно – Крыса натянула подозрительную лыбу и готовилась к комментариям.

Но не случилась. Я рявкнул:

– Где Малюта, мелкая?!

– А! – Она испуганно цапнула бедро и нащупала сталь. – Так вот…

– Чет задерживаются, - меланхолично протянул Замес.

Видок у смены совсем не бравый – скорее потрепанный и наспех восстановленный коротким отдыхом. Сам чувствую – мышцы реагируют слегка неадекватно, транслируя нервам отдельные очаги боли. Но кто ж их спрашивает, да.

С десяток секунд смотрел на импровизированную лавочку подле россыпи углей. Манящий образ, так скажу.

– Утречка! – прозвучало решительное. Из-за ближайшей развалюхи выступили клановые – Николя в привычном имидже и низенькая поджарая женщина неопределенного возраста в комбезе, переделанном в тактический аналог. Короткая прилизанная стрижка, поджатые губы и хмурый взгляд узких карих глаз.

– Наивная, – отрекомендовала бронированная, сближаясь.

Маломерка прищурилась и категорично объявила:

– Предупреждаю сразу, не наебете.

Смена №7 переглянулась в легком диссоциативном расстройстве. Николаевна попыталась смутиться, кашлянула и опомнилась, возвращая командный образ:

– Выступаем.

Вот и славно, а то чуть было не прокомментировал наивность Наивной. Странностей Парку не занимать – точно смотришь через искривленное стекло и пытаешься выстроить более привычную картинку. Хотя зачем? Работаем по факту и нахрен сюр.

Разминувшись с четверкой работяг, тащивших доски, выбрались на дорожку, уводящую к периметру. Вялые утренние перестуки и голоса стекались тихими ручейками. Никакой экспрессии – ровная серость в зачаточном движении местных обитателей. Отметил и сглазил.

У памятного кратера вынужденно задержались. Плотно сбитый мужичок покачивался у провала, выцеливая нижние ярусы из допотопного револьвера. Через мгновение жахнул, икнул и рявкнул:

– Где я?!

Выписал ногами хитрую кривую в попытке удержать равновесие и заслал вторую пулю:

– Где я?!

– Оу, братишка! – Коля примирительно вскинула руки. – Посмотри на меня.

Товарищ просьбу перевыполнил – прицелился. Мне стало любопытно.

– Ты синий, - твердо сказала женщина.

– Я синий?

На куртке чужака, заляпанной непотребным, синела небольшая звездочка. Да тут у нас сучий небожитель во плоти. Команда затаила дыхание.

– Синий, – подтвердила Николаевна. – Твой лагерь там.

Она показала на одну из непримечательных улочек. Мужик с третьей попытки сунул оружие в кобуру и навелся по указанному курсу.

– Я синий. – И потопал в наклоне, борясь с неумолимой гравитацией.

– И тебе повезло, сука, - пробормотала Наивная.

Коля посмотрела на нас – скромно недоумевающих и немного виновато объяснила:

– Покалечится, будут выяснять, кто причастен. Назначат виноватым и до свидания. А наша база ближе всех.

– Так мы не спрашивали, - вежливо попенял я. – Нам, как бы, похрен.

– Уверен? – надулась Наивная.

– Посмотрим на вас в деле, - буркнула Николя и развернулась, пресекая конфликт. Шагнула, надо отметить, бодро. Только галька брызнула из-под каблуков. Прям замесила наземные говна в целевом стремлении.

Расстояние до моста одолели минут за 15. У перехода картинка почти не изменилась – таже охранка на обжитом пятачке. Двое бодрствовали, хмуро созерцая язычки пламени, один завернулся в брезент и похрапывал грязной кучкой. На наше появление отреагировали ожидаемо – никак.

– Клан Вобля, на промысел, - сказала клановая, придерживая шаг.

Один из охранки повернул рябую морду, присмотрелся и махнул рукой. Под глазом у него цвел свежий бланш, придававший образу бандитски нотки. Сразу видно – козырное место занято по праву, и служба служится.