Пилигримы
Шрифт:
– И как долго держится тропа? – спросил я у проводниц спустя минуту, потраченную на дыхание и созерцание красного.
– Нам хватит, - отрезала Николя.
– Кто прокладывает?
– шепнул в мою сторону Замес. И опять в яблочко. Мне все больше хочется пересечься с топовыми позициями парковой общности. Поговорить за жизнь, то да се…
– Часа за два дойдем, - определилась Николаевна.
И не сглазила, чертовка – дошли ровно, без эксцессов. Двигались медленно, с оглядкой, используя неприметные квартальные отнорки. Десяток метров к цели, выждать, прислушаться и еще десяток метров.
В секторе мне резко не понравилось – без видимых причин. Вроде как подышал, понюхал – и захотелось выжечь достопримечательности. Непонятная реакция напряженного сознания. Но не функция и уже хорошо – с электронным пассажиром общаться пока не готов. Слишком стремает.
Николаевна замерла на дорожном повороте - в прямой видимости от просевшего короба подстанции. Стенка, стенка, дырка и много почернелых кирпичей. Выцветший асфальт, пыльные пятна земли, непонятные обломки, темневшие зубьям металла.
Вы дыре мелькнула тень.
– Не соврали, - прошипела клановая с видимым облегчением. – Теперь бы выманить сучат…
– Тощий, Замес, со щитами право сзади. По команде рывок и удар. На максимум. Остальным контроль провала.
– Ты че… - растерялась Наивная. А ведь почти молчала всю дорогу, создавая образ основательности.
Я бодро потрусил к развалинам – одна рабочая схема имеется, пользовал в прошлом, но тогда у меня был бульдозер. Херня вопрос – гео шустрее.
Грохнул выстрел – пуля подловила тень, и из сумрака дыры вывалилась членистая лапа. Сказать, что зашумело – соврать. Звук нахлынул и прям разбередил инстинкты – ускорение, смещение, прицел.
Жахнул шмалабой. За спиной усиленно задышали бойцы защиты.
В темноте зашевелилась масса, по-другому не скажешь. Лапы и оскалы, бельма глаз, текстуры панцирей -пятна скудного освещения лепили мозаику угрозы.
Выстрел, рывок, выстрел. Дал отмашку:
– В стену справа!
Любо дорого посмотреть, как два тарана состыковались с кладкой. Лязгнуло на славу – до легкого оглушения. Под эпичный хруст тощий нырнул в заваливавшуюся стену, а Замес отпал колобком.
Контроль, анализ.
– Прикрытие, вперед! – рявкнул, не оборачиваясь. – Чистим!
Сухостой помят и дезориентирован - чует био, хочет, но мертвая плоть дает осечки, ломается, рвется.
Рванул Шеста за ногу и без расшаркиваний выдернул на тротуар. Глаза у бойца нетипично круглые, рот раззявлен в попытке совместить дыхание с криком.
Выстрел, второй.
– Вобля! – налетела Коля и рухнула стальным коршуном на раздавленную плоть, что пыталась выбраться из-под обломков.
– Командир! – обрел звук тощий. И панические нотки мне не понравились. – Там…
Передо мной опустилась лапа – то есть херовина, которая не заканчивалась на высоте моего роста, а уходила в пылевую взвесь, где сгущалась тень, Удивительно – если сказать вежливо.
– Матерый!! – завизжала Наивная. Но к ее чести – не дрогнула, а разрядила оружие в надвигавшийся клекот.
– Командир!! – вопль Ивы, спешившей на помощь. Конечно, с сумкой. Ну вот какого, а?
А затем резко, из неопределенности света, ко мне придвинулась оскаленная пасть,
из которой разило химической горечью. Навскидку, в такую глотку я зараз войду наполовину. И зубки под стать – с мою ладонь.– Стреляй, стреляй, стреляй! – непонятно кому орала Николя.
На Фрау навелась мелочь крабьего племени, и женщина заработала сталью - дважды попала, на третий заорала – потеряв кусок плоти.
– А вот не надо, сука! – предложил я клекотавшей пасти. Просел в уклон, задвинул автомат под верхнюю челюсть и выжал спусковой.
Тварь эпилептически дернулась и откусила дуло. Обиделся ли муа? Да, блять!
Раскаленная ладонь вошла в первый выпученный глаз. Зашипело, накатило дымной вонью. А я надавил, чувствуя пальцами подобие сетчатой плоти. Радуйся пиро, сегодня у тебя целая оргия.
– Шиты! – прохрипел. Как же воняет… - Поджимай!
Откликнулся Замес, в броске подперев содрогавшуюся тварь. Немного не понял – а костлявая смертушка где?
– Взяла! – гаркнула Наивная. – Ребром бей! Ребром!
– Дави!
– Сдохни, - предложил я твари и вложил остатки сил в давление.
Жарко полыхнуло – над непомерным панцирем развернулась корона пламени под аккомпанемент испуганного стрекота. Сухостой дрогнул, пытаясь забиться в нору. Только кто же ему позволит?
– Статус! – нарушил я боевое пыхтение через пару минут.
– Фрау удержала. Шеста удержала, – донесся из тылов рапорт Ивы. Голос болезненный, надо отметить.
– Бинтуйся, дура, - жесткий посыл Крысы. – Дай сюда!
Николаевна дышала, точно загнанная лошадь – обтекала синевой и поочередно смотрела на трупы, да на меня. Потом вздрогнула:
– Завалили матерого… - И опять смотрела. Через десяток секунд выдала с придыханием: - Ты же псих. Прям на всю голову долбанутый.
– Благодарю, – кивнул степенно. – Собираем и валим.
– Командир, - прошептал Замес. Да что за день-то такой – нельзя выдать чет из положительных интонаций?
Но умника можно понять – он разглядывал, как у туши гигантского неча сформировалось био размером с кулак, три аквы, два гео, а чуть дальше в развалинах вроде и аэро подоспело.
– Это нормально? – спросил я у клановой.
Опомнившаяся Николаевна торопливо кивнула:
– Даже маловато для такой туши. Говорила же, можно навариться…
Пока шел сбор, успел наведаться к Иве и Фрау, приткнувшимся у бетонного блока. Жестом заткнув попытку доклада, быстро осмотрел бойцов на предмет повреждений. Лады, жить будут – раны обработаны и замотаны. Выцепил взглядом тощего, пытавшегося пролезть в развалины, и повернулся к бледной Иве:
– С ним что?
– Руку подрали, - честно призналась она. – Когда неча от меня отдирал. Не успела среагировать, командир…
– Согласен, - кивнул. – И мы над этим поработаем. Фрау, еще раз изобразишь сочувствие, я расстроюсь.
– Исправлюсь, - решительно ответила женщина.
– Хорошо зашли, - потрясла сумкой Наивная.
Вот только Ось мгновенно внесла коррективы в приступ радости. Из-за дома, откуда ранее прибыли и мы, выдвинулся десяток бойцов в разномастной, но справной экипировке. Обвес любительский, подвержен критике, но призадуматься заставляет.