Пилюли для феи

По ступенькам стражи порядка поднимались таясь, тихо. Примерно, как стадо слонов. И поднятые для замаха деревянные дубинки, то и дело задевающие стены, только добавляли им скрытности. По мнению Каро, Гиккори с Мастерсом эту ораву стоило вместо неё внизу оставить. Жаль, что точкой зрения теурга поинтересоваться забыли.

– Тайна следствия, - равнодушно ответила портье тега. Тот в ответ покивал важно, мол: «Понимаю!».
– Скажите-ка лучше, уважаемый, не приходил ли кто в гости к нашему подозреваемому?
– небрежно облокотясь на стойку, поинтересовалась Курой.

Всё-таки было в этом что-то эдакое, поднимающее собственную самооценку. Мелькнула даже мыслишка бросить к Седьмому неблагодарный «След» и податься в полицию - в настоящие сыщики. Но, скорее всего, такие дикие желания рождало не случившееся сотрясение мозга. Поэтому теург отодвинула их, как несвоевременные, сосредоточившись на актуальном.

– А кто приходил?
– заморённый любопытством лепрекон на вопросе смог сосредоточиться не сразу.

– Я вас о том и спрашиваю, - веско напомнила тега и пальцем по конторке постучала, привлекая внимание портье.
– Может быть, подозрительные личности захаживали, дамы какие-нибудь?

– Дамы?
– непочтительно фыркнул служитель, пуча лягушачьи глаза - иронизировал, наверное.
– Да какие у таких дамы? Ему денег только и хватало на одну... Ну, вы понимаете? Те, кто по углам стоят и берут недорого, - портье глумливо подмигнул.

– О расценках он вам сообщил или по собственному опыту судите?
– строго поинтересовалась теург.

Лепрекон то ли засмущался, то ли обиделся. Опустил лишённые ресниц веки, сосредоточившись на перебирании ключей, лежащих в разделённом на отсеки ящичке. Кажется, теург ему нравиться перестала, и желания отвечать на вопросы поубавилось. Видимо, с профессиональной серьёзностью тега переборщила.

– Скажите, а дама всегда одна и та же была или разные?
– судорожно припоминая роновские приёмчики, интимно поинтересовалась Каро.

Не то чтобы её ответ заботил. В конце концов, какая разница, чьими услугами пользовался Призрак? Но вот за то, что она возможного свидетеля против следствия настроила, никто бы спасибо не сказал.

– Да я что, следил за ними?
– огрызнулся лепрекон.

И впрямь обиделся.

– А разве надо следить?
– удивилась Курой и даже, кажется, вполне правдоподобно.
– Или, думаете, я не знаю, почему домовладельцы предпочитают нанимать таких, как вы? Это другим специально присматриваться надо, приглядываться. А лепрекон и со ста шагов фальшивую монету от настоящей отличит. Чего уж про лица говорить?

На вкус Каро, с лестью она переборщила. А вот портье иначе думал. Разулыбался довольно, демонстрируя в лягушачьей пасти два ряда треугольных, чуть загнутых зубов.

– Это вы верно подметили, сударыня, - прошепелявил он польщённо, - нам и приглядываться нужды нет. А дев... Прошу пардону, дамочка-то к нему одна и та же ходила. Да и то совсем недавно появляться стала. Видать, монетой он где-то разжился. А, может, перестал всё спускать по курильням. А то, знаете, пропадал на день, иной раз и на два. Придёт, глаза бешеные, от самого дрянью за версту несёт. Отоспится сутки и обратно пропадает. Я всё удивлялся: откуда у него только деньги? И Марке - это горничная наша, прибирает за постояльцами - говорю: «Нигде ведь не работает, а на гадость всякую хватает!». И она...

– Подождите, - теург прихлопнула по конторке, останавливая льющийся поток, - а эта ваша Марка во всех квартирах прибирает?

– Ну что вы?
– снисходительно квакнул служка.
– Только за теми, кто ей платит, конечно. Хотя, чтобы Седьмых не гневить, берёт совсем немного. Правда, и результат не очень. Но там полы помыть, бельё постирать - это завсегда. А где нынче дешевле да качественнее найдёшь? Сейчас ведь...

– В квартире Приз... э-э...
– Курой покрутила пальцем, пытаясь припомнить имя бугая - напрасно, память работать отказывалась, даже палец не помог.

– Нет, в квартире этого господина она не убирала, - сухо ответил лепрекон. Видимо опять обиделся.
– Он, собственно, к себе вообще никого не пускал. Даже когда сливы забились, пришлось уговаривать дверь рабочему открыть. Можно подумать, он у себя сокровища хранил!

– Подумать можно, - согласилась Каро, опираясь на стойку локтями - стоять на одной ноге, вроде цапли, оказалось неудобно и утомительно. А на вторую не наступить - разболелась.
– И вы говорите, что он весь такой таинственный, с недавних пор к себе девушку стал... приглашать?

– Стал. И вот это вы верно подметили - приглашать, - неистребимая тяга к сплетням все обиды пересилила.
– Наши постояльцы они же обычно как? Подцепят шлю... даму где-нибудь на улице и вместе с ней домой приходят. А эта сама являлась и прямо шмыг к нему. Может он и ключ дал. Потому как приходила даже, когда хозяин отсутствовал. И сидела чего-то долго. Но это не наше дело. Нам про личную жизнь квартирантов любопытствовать запрещено.

– Конечно-конечно, - важно покивала теург, - интересоваться личной жизнью - дело последнее. А вот как вы определили, что его гостья из гулящих? Может, просто нуждающаяся женщина?

– Ага, знаем мы, в чём она нуждается!
– фыркнул портье.
– И что я, шлюху от приличной не отличу? Как есть уличная. Да она и не скрывалась. Из-под юбки чулки видать. Красные, между прочим. Волосы тоже крашеные - уж больно рыжие. И кто такая? «Угловая», как она есть.

– Действительно, не отличишь, - задумчиво протянула Каро, барабаня по стойке пальцами.
– То есть, лица вы не запомнили?

– Как это не запомнил?!
– возмутился лепрекон.
– Говорю же: губищи красные, ресницы - во! И веки синие!

– А волосы рыжие, - кивнула теург, борясь с диким желанием сесть прямо на пол.

Внезапно разболелась не только нога, но и вообще всё. Даже, кажется, ногти. Да и усталость навалилась. Вместе с пониманием, что ничего они тут не найдут.

Мрачная физиономия Мастерса, как раз появившегося на лестнице, Курой нисколько не удивила.

***

От жилища одинокого холостяка, да ещё регулярно пропадающего в опиумных притонах, Каро многого и не ждала. Собственно, тега искренне полагала, что после берлоги Мастерса её поразить невозможно в принципе. Оказалось, что теург глубоко заблуждалась. Запас удивления остался изрядный.

Первое, что ещё из коридора ошеломляло - запах. Абсолютно крысючий и с вполне благополучными «меблированными комнатами» никак не вяжущийся. Воняло грязным бельём, сортиром, гнилью, застарелым потом, настоянным на нестиранных носках. И ещё чем-то неопределимым, но удивительно мерзостным.

Одного взгляда через распахнутую настежь дверь Курой хватило, чтобы понять: заходить в квартиру у неё нет никакого желания! Бардак внутри царил неимоверный. И состоящий в основном из грязной посуды, объедков, обрывков, ошмётков, останков и только Седьмой знает чего ещё.