Пионер гипнотизёр спасает СССР
Шрифт:
От размышлений его отвлекли голоса ребят заспоривших что произойдёт если набрать тысячу очков. Один говорил что тогда игра покажет серию “Ну, погоди!” которую никогда не показывали по телевизору, другой спорил, что заяц изредка выглядывающий из-за лотков выбежит перёд и вручит волку букет цветов. Ещё один уверял, что слышал от приятеля как такая игра после тысячи очков играет какую-то призовую мелодию. Кто-то ещё говорил что волк танцует танец.
Но всех рассудил Миша Иванов — Отличник из параллельного, он взял игру (Давид как раз проиграл набрав больше четырёхсот очков) и повертев игру под разными углами показал что жидкокристаллический экран имеет ограниченное число возможных картинок и никакого зайца с букетом цветов там не предусмотрено, тем более невозможно показать
А Рома Вспомнив о своих мыслях предложил ребятам сделать свою такую же игру. Только чтобы в неё играть было можно всем.
Сначала над ним начали смеяться, но затем Паша Никитин у которого дед занимался ремонтом игровых автоматов типа морского боя (все ему страшно завидовали так как он мог иногда без лимитно играть на аппаратах после ремонта — он называл это “тестированием”), сказал что знает как устроен аппарат “морской бой”, ничего сложного там нет куча лампочек, горсть реле, да электромотор. Всё это в принципе можно заменить интегральными схемами. Проблема только с экраном. Кто-то в шутку предложил использовать телевизор.
Сначала все посмеялись над этими фантазиями, а затем крепко задумались. Как будто на всех сразу снизошло какое-то откровение. Ещё немного поговорив все разошлись по домам.
Следующую ночь Рома спал очень плохо, ему всё время мерещилось что он бегает по каким-то полутёмным помещениям и за ним гонится волк. На следующий день, невыспавшийся, но как-то странно мотивированный он сел за стол и в специальной тетрадке принялся чертить схему. В принципе, благодаря радиокружку и нескольким прочитанным журналам “Радио” и “Юный техник” он знал состав телевизионного сигнала, так что, если собрать какой-нибудь блок который будет выдавать такие сигналы, то можно будет играть в “Ну, погоди!” дома на телевизоре. А может и не только в одну игру. Может даже в несколько, хотя вряд ли — схема тогда уж очень сложной получится.
Глава 19
На несколько мгновений ощутив чувство полёта, довольно сильно рухнул на какую то поверхность. На удивление приземление вышло довольно мягким — подо мной обнаружилась куча какого-то прелого мусора. Вокруг была кромешная тьма. И в тьме кто-то тихонько плакал.
Впрочем, несмотря на отсутствие света, никто не мешал мне просканировать окружающее нейропространство — как я и обнаружил ранее, рядом была только одна Милка(не считая нескольких обладателей примитивных сознаний)
— Милка! Ты тут? — негромко позвал я девушку.
— Даня? — удивлённо ответили мне из темноты, — Даня! Ты пришёл меня спасти? Ты Где?
— Тут я тут… ты идти можешь? С тобой всё в порядке? — поинтересовался я, так как нейропространство у неё было довольно сильно взбудоражено, что могло быть свидетельством как сильного душевного волнения, так и физической травмы.
— Да… Только я поцарапалась сильно и замёрзла…
— Иди на мой голос, сейчас нас уже вытащат, — принялся я успокаивать девушку
Спустя некоторое время ко мне осторожно кто-то прикоснулся, протянув руки я схватив, притянул к себе продрогшую девчонку. Обняв её постарался согреть теплотой своего тела. Пока она тихо всхлипывала у меня на плече я старался понять где же мы всё-таки казались. Судя по всему это была какая-то заросшая промоина — нам сильно повезло что она оказалась старой и не глубокой. Насколько я знал такие объекты образуются рядом с карстовыми провалами. Так что у нас (вернее у Милки) были все шансы умереть довольно неприятной смертью — от травм падения с высоты или задохнуться в узкой части промоины будучи неспособным пошевелить конечностями. Только представив каково это — в полной темноте между холодных пластов земли медленно задыхаться или погибать от голода и жажды… ужас.
Тем временем сверху послышались слабые голоса
моих спутников. Я принялся кричать в ответ, что тут провал и чтобы они не подходили близко и позвали ещё людей. Похоже меня поняли, так как голоса принялись отдаляться. Я же старался приободрить и поддержать девушку.Как то так само собой вышло, что в этой ситуации мои попытки успокоить её незаметно переросли в довольно страстные поцелуи. Не знаю сколько времени прошло, но когда на нас сверху свалилась верёвка с фонарём это стало полнейшей неожиданностью. Быстро проверив обстановку убедился что в ближайших окрестностях наблюдается скопление нейрооблаков других людей, понял что это к нам пришли спасатели.
В свете фонаря, разглядел девушку. В принципе с ней всё было в порядке — растрёпанная, грязная и исцарапанная, но довольная. Непонятно только, это из-за спасения или из-за времени проведённого со мной. Но наверное я и сам выглядел так же.
Как бы то ни было обвязав девушку верёвкой, я подёргал за поднимающийся кверху конец, давая, понять что можно тянуть. После того как вытянули Милку верёвку, скинули и мне. И вот уже на поверхности, щурясь от света множества фонарей, нас повели обратно в деревню. По пути меня все поздравляли и хвалили. И даже отец Милки похлопал по плечу и предложил как-нибудь заходить, несмотря на то что точно заметил наши с ней опухшие от поцелуев губы. Судя по этому я понял что теперь я получил если и не карт-бланш на отношения с девушкой, то точно никто не будет препятствовать нашей дружбе.
Но вот воспользоваться любезным приглашением не сумел, так как на следующий день у меня был сильный жар. Так что я даже не смог сам проснуться, а меня довольно долго будила бабушка. Увидев что у меня температура скорее вызвала Раису Сергеевну — местного фельдшера. Она сразу стала подозревать у меня пневмонию на фоне резкого переохлаждения организма. Так что она ушла вызывать скорую помощь, а я так и остался лежать в кровати.
На самом деле болезнь тела для меня была такой же неожиданностью, как и для остальных (я её даже и не заметил будучи плотно занят деятельностью в нейропространстве) пол ночи я провёл в подключении к установке, а навалившуюся слабость списал на усталость.
Как то узнав про случившееся ко мне в сарай прорвалась Милка и обильно поливая постель слезами. Принялась корить себя за то что я заболел. Я как мог, успокаивал её слабым голосом. Но вскоре вернувшаяся фельдшер прогнала её, и сказала моим родственникам готовить меня к транспортировке в больницу.
Дальнейшие события слабо отразились у меня в памяти — помню только как меня загрузили в машину под тихие разговоры собравшейся толпы деревенских и по ухабам долго везли куда-то. Более-менее в себя я пришёл только уже в палате больницы.
Палата была рассчитана на двоих, но соседняя койка пустовала, а на тумбочке рядом с моей кроватью лежало несколько яблок и пара записок.
Всё это время, несмотря на мой, как мой казалось высокий уровень владения организмом реципиента всё же случаются такие накладки. И в дополнение к этому выяснилось что всё-таки моё сознание сильно зависит от состояния этого мясного контейнера. Это тоже довольно неприятное известие, так как это означает что если моё тело утратит работоспособность, из-за болезни или ранения, то и сознание окажется в странном пограничном состоянии. А так как я намереваюсь вскоре оказаться в гуще определённых событий то мне следует обезопасить это направление. Первые шаги в эту сторону я уже сделал — слегка усилив тело (усиливать больше за счёт стимулирования желез отвечающих за выработку соответствующих гормонов я опасался, так как боялся разбалансировать работающий механизм), но этого мало. Следующий этап усиления это различные механические приспособления — раньше я не мог их создать из-за низкого технического развития местного общества и отсутствия собственной производственной базы. Теперь же я обладал ресурсами в виде, пусть и довольно примитивного, но всё же производственного цеха, а также несколькими полу добровольными помощниками, которые к тому же мотивированы на высокую результативность. Но мои мысли на этот счёт прервало вторжение в палату довольно миленькой девушки.