Пионер гипнотизёр спасает СССР

Дождавшись пока в длинную колонну автозаков погрузят всех антисоветчиков, он докурил сигарету (всё это время он был лишён курева, так как во всей деревне не было ни крошки табака, как ему сказали в рамках программы по оздоровлению населения), и запрыгнув в кабину одной из машин дал отмашку на движение. В Управлении у него будет много работы.

Некоторое время спустя

— Не молчи! Отвечай собака, кто давал тебе указания? — Михаил уже четвёртые сутки допрашивал сидящего перед ним председателя, — кто руководил вашей подрывной деятельностью?!

Так как допрос шёл круглосуточно (сам Михаил естественно отдыхал пока работа другой следователь) и председатель представлял собой довольно печальное зрелище, тем более что за это время на нём опробовали практически все “спецметоды” допроса — прикладывали, к различным частям тела, клеммы от генератора полевого телефона, надевали на голову противогаз с завязанным шлангом, загоняли под ногти сапожные иглы и дробили пальцы ног ножками стульев. Но упорный мужик молчал. Только изредка качал головой и говорил что-то типа “Ну зачем же вы так ребята, как родителям-то в глаза смотреть будете?”. Но ни Михаил, ни сменяющие его следователи не реагировали на эти провокации и только яростней принималась допрашивать мужика.

Но председатель не один сейчас сидел в подвале Управления, практически всё население деревни проходило процедуру допроса. Включая женщин и детей. В курилке, где лейтенант общался с другими следователями он узнавал что практически никто из деревенских не давал никаких показаний (и не всех это злило, некоторые из следователей которым достались в “разработку” деревенские девчонки ходили словно коты объевшиеся сметаны, но Михаил их не осуждал, он и сам был бы не прочь провести некоторые мероприятия из списка “специальных воздействий на подследственных”, особенно для одной из девок, что он приметил во время своего сидения в колхозе — девке было лет семнадцать, но она уже полностью созрела и налилась во всех местах, так что он даже немного завидовал этим коллегам).

И хоть пока никому из следственной группы не удалось получить никаких толковых показаний по делу заговора антисоветчиков, само дело было практически полностью написано — из наблюдений собранных группой Михаила, а подписи под этими данными самих “антисоветчиков”, конечно желательны, но совсем не обязательны. Всё равно рассматриваться их дело будет в особом порядке, да и дадут им всем высшую меру — он в этом уверен на все сто процентов. Ведь никто не может просто так взять и начать жить так как задумает без оглядки на мудрые указания партии и правительства.

Но несмотря на всё это, кое-что всё-таки удалось узнать. Одна из деревенских тёток, когда у неё на глазах двое сотрудников начали “спецвоздействие” на соплячку дочь, сломалась и принялась бормотать всякую чушь среди которой всплыла информация о неком парне из электрички, со странными глазами, встреча с которым изменила её взгляды на жизнь. Так что когда закончится анализ архивов билетных касс и опроса проводников, они перейдут к следующему звену этой цепочки. И так — звено за звеном они размотают этот клубок. За раскрытие такого дела его ждёт неминуемое повышение и наверняка назначение куда-нибудь в ГДР или ещё лучше в проклятые соединённые штаты. А это и зарплата в валюте и все плюсы проживания за рубежом (импортная техника, одежда, автомобиль).

Глава 21

В эту ночь я не занимался привычным мониторингом глобального нейропространства, а занимался кое-чем другим. Нельзя сказать что это было для меня каким то откровением. Подобные ситуации я видел в моделируемых областях нейропространства разных людей. Да что говорить нейрообраз оригинального Дани в выделенной ему “песочнице” занимался подобными вещами практически без перерыва, так что я был готов. Вернее я думал что готов, реальность оказалась несколько иной.

Нельзя сказать чтобы я был разочарован произошедшим, но мне почему-то казалось что все те штуки что девушка (я выяснил что её зовут Вика) вытворяла со мной на узкой больничной койке были предназначены для кого-то другого. Как будто моё воздействие подменило один из образов в её нейропространстве на мой, отчего она делала такое со мной.

Хоть это было чрезвычайно приятно (Даня внутри меня вообще пищал от восторга, отвлёкшись от сладких грёз в которых он пребывал ранее), но я всё же решил что не стоит так делать больше — это как-то неэтично.

После того как я остался один, остаток ночи приходил в себя, и осторожно корректировал нейропространтво Вики в разрезе отношения ко мне. Требовалось чтобы она относилась ко мне внимательно, доброжелательно, оказывала максимальное содействие всем моим просьбам и желания, но без излишней инициативы и тем более не делала то, что она не делала бы с любым случайным знакомым (всё-таки местное общество ещё не готово к проявленью вот такой “заботы”, и у девушки могут возникнуть проблемы).

Наконец закончив с этим я попытался расслабиться в восстанавливающей медитации. Но за всеми делами видимо прошло слишком много времени и настало время просыпаться. Это я определил по тому что меня начали будить. Но процесс побудки был несколько иной, чем обычно. Довольно приятный надо сказать. Открыв глаза я столкнулся с весёлым взглядом Вики.

Закончив с “побудкой”, в процессе которой она умудрилась померить мне температуру, она быстро убежала из палаты, послав мне напоследок воздушный поцелуй. После завтрака (стоит отметить качество еды, её объём и состав довольно значительно увеличилось) прошёл уже привычный врачебных обход, меня опять осмотрели, проверили результаты анализов, и врач сообщил что динамика у меня положительная, так что скоро меня выпишут, так что мне недолго осталось тут скучать.

Я не стал его разочаровывать и сообщать что мне совсем тут не скучно. Хотя днём, все эти процедуры, сдача анализов — действительно вещи малоприятные. Но вот с наступлением ночи всё меняется.

Сегодня был не приёмный день, так что после обеда наступил тихий час во время которого я опять принялся инспектировать глобальное нейропространство и подключаться через него к отдельным личностям проверяя как встали мои установки.

В принципе моя идея по внедрению установок показала себя хорошо — конструкты прочно укоренились в нейропространствах и тесно интегрировались с нейрослепками. Можно сказать характер и образ мыслей подопытных уже изменился.

Но не обошлось и без неприятных инцидентов — тут я похвалил себя за то что подстраховался и принялся за эксперименты там где подопытным смогут оказать квалифицированную помощь.

Так например одна женщина, вернее бабушка (насколько я понял, тех кто старше 60 лет называли стариками независимо от наличия или отсутствия второго поколения потомков), впала в неадекватное состояние, так как её характер требовал устраивать скандалы и склоки, а внедрённая установка заставляет уважительно относиться к другим людям. Поэтому как только она оказывается в ситуации когда можно на кого нибудь накричать или начать требовать чего-либо или возмущаться по какому-нибудь поводу, установка тормозит этот процесс, от чего бабка застывает в ступоре. Медперсонал принял эти симптомы, сначала, за проявление сердечной недостаточности, а когда выяснилось что это не так, за проблемы с высшей нервной деятельностью. Вернее этот диагноз как раз и был правильным, вот только проблемы были вызваны деятельностью одного самоучки.