Пионер гипнотизёр спасает СССР

— Давай я помогу! — с готовностью предложила она.

— Спасибо большое! Ты настоящий друг! — подмигнув ей я добавил, — и может даже чуть больше!

— Пошли тогда в комнату, — и словно опомнившись, добавила, — только не обращай внимания на бардак, я только встала и не успела прибраться.

Закинув посуду в мойку (Катя сказала что помоет её позже) мы отправились к ней. В комнате она села за стол и строго посмотрев на меня спросила: “Итак что у тебя не получилось?”.

— Всё, — не стал скрывать я.

— В смысле “всё”? — нахмурила она брови.

— Я забыл про задание и ничего не сделал, — развёл я руками.

— Вообще ничего! — вскрикнула она.

Мне оставалось только улыбаться.

— Но ведь задание у всех разные! Ты даже списать у меня не сможешь!

— Я просто подумал что вдвоём мы сделаем его в два раза быстрее.

— Ну Даня! Ну…, — она гневно посмотрела на меня, — я думала ты исправился! А ты…

— Если ты мне не сможешь помочь, я пойду ещё кого нибудь попрошу, — начал я вставать.

— Сиди уже, — тяжело она вздохнула, — конечно я тебе помогу.

— Отлично, — я достал тетрадь с заданием, — вот смотри что мне задали…

Отступление

Виктор Григорьевич Шеповалов, по пути на работу, сосредоточенно размышлял. Его сын Даня, вернувшись из деревни опять взялся за старое — откуда-то достал свои приблуды и странные картинки (пока сын был в деревне он самолично собрал всю эту странную живопись, от одного взгляда на которую начинала кружиться голова, и выбросил на помойку) и опять целыми ночами занимался неизвестно чем.

Надежда на то что он забросит эту чепуху после каникул не оправдались. Хотя он, по телефону просил Алефтину Леонидовну, по максимуму загрузить внука работой. Но у него всё-таки оставалось время на встречи с какой-то деревенской девчонкой, из-за которой даже попал в больницу.

И мало того что он в деревне неизвестно чем занимался, так, похоже, ещё и совсем не уроками. Ну да ничего — пропесочат его на пионерском сборе, глядишь и возьмётся за ум — забросит это своё “баловство”. Вот только всё же, кто воздействовал на его сына? От кого он набрался всей этой ерунды?

Как бы не дошло до беды, а то побеседовав на эту тему с одним из коллег, узнал что подобными вещами занимаются какие-то мутные “сенсей”, пропагандирующие западные ценности — неужели его сын попал под влияние такого человека? Ведь он всегда воспитывал его как честного советского человека…

Но эти мысли опять ушли на второй план, так как он наконец дошёл до проходной и отстояв короткую очередь подошёл к КПП.

Буквально пару дней назад проходную серьёзно модернизировали — вместо стеклянного “грибка” в котором сидел скучающий дедок из ВОХР, который жал на педаль, разблокирующую “вертушку”, бросив короткий взгляд на предъявляемый пропуск, установили новую стойку. Теперь каждый “ручей” в проходной представлял собой более сложную конструкцию из пары ростовых “вертушек”. Чтобы пройти на территорию предприятия, надо было толкнуть первую “вертушку” и пройти в короткий “предбанник” между первой и второй металлическими конструкциями, при этом первая “вертушка” блокировалась. Зайдя внутри следовало приложить к одной панели считывания новый “электронный пропуск”, а в специальную прорезь сунуть растопыренную пятерню. После того как загоралась зеленая лампа можно было пройти дальше через открывшуюся вторую “вертушку”. После того как она была пройдена, разблокировалась первая для того чтобы мог проходить следующий.

Несмотря на то, что на словах это звучало довольно сложно, на деле всё происходило довольно быстро, люди шли сплошным потоком. Да ещё ускоряло проход то, что теперь вместо двух ручьёв, теперь работало четыре — так как не надо было тратить место на живых охранников. Хотя один всё же остался — он сидел около небольшой дверцы и пускал тех кто, хотел пройти по разовому пропуску, командированных, проверяющих и прочих людей не являющихся постоянными работниками завода.

Эта система, помимо того что ускоряла проход на территорию, так же была завязана на систему учёта рабочего времени. Теперь было известно кто когда пришёл. На работу, когда ушёл и сколько времени провёл на обеде. А это было важно, так как теперь у них на предприятии в связи с переходом на хозрасчёт работала система оплаты труда по фактически отработанному времени. При этом чтобы работники (особенно из ИТР) просто так не сидели на рабочих местах для них были введены Ключевые Показатели Эффективности и теперь приходилось выкладываться на полную, чтобы руководитель группы или ведущий инженер поставил как можно больше “плюсиков” в дневной ведомости Учёта Функций Системы Мотивации.

Конечно поначалу не обходилось без того чтобы всем инженерам группы ставили “+” по всем графам за день, лишь бы не обижать человека. Так как все работали вместе не один год и никто из руководителей среднего звена не хотел идти на конфликт с подчинёнными. Но после того как задачи подразделения не были выполнены ни по итогам недели, ни по итогам месяца, всё подразделение получало ТАКУЮ зарплату, что на бездельников тут же ополчились уже все остальные (всё-таки задачи подразделению ставились исходя из списочной численности).

Так же было и в подразделении Виктора Григорьевича. Один из инженеров очень любил повторять фразу: “Что должен делать на работе инженер за зарплату 120 рублей? — НИЧЕГО, и даже немного вредить”, поэтому он постоянно ходил на перекуры, пил чай в бытовке с кем-нибудь из молоденьких бухгалтерш, дремал и читал газеты. Но после того как вся группа получила на руки расчётки, его чуть не порвали на лоскуты и он тоже был вынужден включиться в работу. Правда работник из него был из рук — вон, поэтому волевым решением руководителя группы на внеочередной аттестации на соответствие занимаемой должности его перевели во вспомогательные рабочие. Конечно он ругался и грозил дойти до САМОГО, но быстро затыкался, стоило перед ним потрясти протоколом аттестации где он толком не ответил ни на один вопрос. И таких “инженеров” из КБ набралось довольно прилично. А после того как избавились от балласта, работа закипела действительно бурно. И зарплаты стали расти как на дрожжах, тем более штат ИТР уменьшается, а вместе с ним и объём Обще Производственных Расходов, от чего себестоимость продукции рванула вниз, а прибыль предприятия вверх.

Да и работать стало гораздо интереснее, среди увлечённых и грамотных специалистов идеи, казалось, рождались сами собой. Как например эти новые “электронные пропуска” — пластиковые карточки с уникальным антенным “рисунком”, который рисовал чертёжный графопостроитель (ранее практически не использовавшийся) переделанный на работу графитовыми чернилами. Каждая такая карточка состояла из двух половинок склеенных между собой, внутри которых размещалась сложной формы “антенна”, с уникальным “рисунком”, который при облучении низкочастотными волнами давал такой же уникальный “ответ”, благодаря которому можно было различать карточки друг от друга. Но помимо карточек на проходной была задействована система идентификации рабочих и по уникальному “отпечатку” ладони. Для этого конечность, с одной стороны, просвечивал мощный фонарь, а с другой просматривал “хитрый” фоторезистор, который мог регистрировать уникальную сигнатуру (из костей, сухожилий и вен) каждого человека. Все эти данные естественно обрабатывала заводская ЭВМ — уникальная машина, творящая настоящие чудеса. Хотя руководитель ВЦ любил повторять что чудес не бывает, а бывает только не зашоренный рассудок и смелый полёт мысли.

Система идентификации рабочих на проходной показала такую эффективность, что у предприятия уже появились на неё заказы от многих заводов по всему Союзу (отдел снабжения тоже работал на КПЭ).

Наконец пройдя на рабочее место он поздоровался с коллегами и приступил к работе — от того проекта над которым работала их группа у него просто захватывало дух.

Глава 24

Как бы то ни было, но вопрос по домашке я закрыл, а значит можно приступать к дальнейшей реализации моих планов, по преобразованию местного дикарского общества в нормальную, удобную, комфортную и справедливую среду. Первые шаги в этом направлении я уже сделал — часть работников на предприятиях города уже начали работать по новому — в полную силу, с максимальной самоотдачей и креативом. Так же, пара сельхоз общин (местные их называют колхозы и совхозы) тоже подверглись экспериментальному воздействию (кстати, надо будет проверить, как там дела в той общине где я применил случайно получившуюся программу статичной перезаписи верхнего слоя нейрослепков), а значит, если я продолжу действовать в таком же направлении, вскоре в обществе накопится критическая масса людей, мыслящих и действующих “по новому”, и остальные в силу привычки “быть как все” так же изменятся. Но уже абсолютно добровольно и более мягко, так как инициатором изменения будет собственная психика.

Теперь мне надо было окончательно закрыть вопрос по проекту радиокружка на городской выставке. Для этого я опять отправился в гаражный кооператив где располагалась моя производственная база. За прошедшую ночь я смог подключиться и мотивировать на работу ещё несколько ченов кружка, у которых без моего постоянного влияния пропадало желание к продуктивной деятельности (в свободное время они предпочитали посещать некое “кино”, поглощать охлажденные молочные продукты и встречаться с такими же бездельниками), сейчас они должны трудиться на благо нашего общества.