Писательница для Белова

По всему телу бегут мурашки. От контраста температур. Слишком холодно в раздевалке. А я ещё и мокрая после того, как тот парень выплеснул на меня воду.

А губы Дамира горячие.

Именно от этого я вся покрываюсь мурашками.

— Дамир, можно, я пойду домой? Я всё исправлю. Мне только нужен мой компьютер.

— Нет. Ты будешь сидеть до конца тренировки, — обрубает жёстко. — Или ты к кому-то спешишь, мышь?

Я теряюсь от напора в его голосе. Молчу. Только в недоумении моргаю, чувствуя частое дыхание на шее.

— Тренировка началась. Пойдём. Будешь сидеть на трибуне.

И снова Дамир тащит меня за собой. Уже на ледовую арену. Оставляет меня за специальным стеклом, следить за тренировкой.

И я неотрывно смотрю за его фигурой. Его движения на льду были завораживающими. Дамир точно знал, куда нужно направить шайбу, как обойти соперников и когда лучше всего атаковать. Даже на тренировке он выкладывался полностью, словно это был финал чемпионата. Каждый его пас был точным, а бросок — мощным и стремительным. Я смотрела, как он отрабатывает игровые моменты, маневрируя между другими и как ни один его шаг не был случайным. Казалось, все его действия просчитаны на несколько ходов вперёд.

Я даже не заметила, как пролетела тренировка. Все стали удаляться со льда, а Дамир подъехал к тренеру, начал что-то обсуждать.

Я вздрагиваю, когда мне на плечи опускается что-то безумно тёплое. Оборачиваюсь. С изумлением вижу Савелия. Парень стоит за спиной, смотрит на меня задумчиво и будто тепло.

— Привет, — говорит тихо.

— Привет, — отзываюсь эхом.

— Замёрзла, — не спрашивает, констатирует факт. — Где твоя куртка?

— Сожжена на дворе университета, — я пожимаю плечами.

— Всю тренировку сидела в одном свитере? — сводит брови вместе.

— Да. Мне нечего надеть. Мои вещи украли.

— Я отвезу тебя домой, хочешь? — предлагает Савелий, улыбаясь.

— Она не хочет, Сева, — голос Дамира холоднее льда, блестящего на арене. — Что ты здесь делаешь? Ты должен быть на терапии.

— Раньше сделали, — в голосе Савелия слышу надлом. — Пришёл посмотреть на тренировку.

— Скоро ты вернёшься на лёд, — Дамир похлопывает парня по плечу.

— Девушка замёрзла, Мир. Мозгов дать ей куртку не хватило?

Я вжимаю голову, впервые за день слыша, что кто-то смеет так разговаривать с Беловым.

Дамир окидывает меня тяжёлым взглядом, хмурится и ничего не отвечает. Обходит Савелия, встаёт передо мной. Смотрит сверху вниз. Долго. Молчаливо. Выжигая меня дотла.

— Я отвезу тебя домой. Через пять минут заберу.

Парень уходит, оставив меня наедине с Савелием.

7

Глава 7

Катя

Я кутаюсь в куртку молодого человека, чувствуя исходящий от неё запах одеколона и кондиционера для белья. Я кидаю взгляд на часы, обхватывающую моё запястье, понимаю, что бабушка точно переживает из-за того, что я не пришла домой.

Руками я сжимаю голову. Поднимаюсь с сиденья, на котором так долго сидела, ёжусь ещё сильнее. Почему-то всё тело начинает сотрясать сильная дрожь. Я обхватываю себя руками за плечи, медленно иду на выход.

— Ты куда? — Савелий берёт меня за локоть, настигая меня в несколько шагов.

— Я домой. Мне срочно нужно домой. Бабушка будет переживать, что я ещё не дома. Это очень плохо, — бормочу себе под нос. — Она, наверное, меня потеряла.

Я бормочу, нервно кусая нижнюю губу и всхлипывая. Мне до ужаса сильно хочется плакать от отчаяния.

— Ты не можешь ей позвонить? — спрашивает с удивлением молодой человек,

— Мой телефон был в куртке.

— Ты номер телефона знаешь наизусть? — мягко улыбается молодой человек.

— Да. Знаю. Я пойду. Спасибо за куртку, — я снимаю верхнюю одежду и протягиваю Савелию.

— Держи, милашка, — вместо того, чтобы забрать куртку, молодой человек протягивает мне телефон. — Позвони бабушке, чтобы не трястись так.

— Спасибо огромное! — с горячей благодарностью выдыхаю я. — Спасибо!

Я набираю номер телефона бабушки, боясь, что она не ответит на незнакомый номер. Но она отвечает практически сразу.

— Я Вас слушаю.

— Бабулечка, привет, — говорю виноватым тоном. — Это я. Катя.

— Катюня! Боже! Внучка, ты где? С тобой всё хорошо?

— Бабулечка, со мной всё в порядке. Я просто была в библиотеке. Готовила проект по философии. Забылась. Прости, бабуля. Прости, прости, прости! — повторяю в отчаянии.

— Хорошо, Катюня. Хорошо. Я услышала твой голосок, успокоилась. А почему с незнакомого номера звонишь? Что-то с твоим случилось?

— Я потеряла.

— Ничего страшного, родненькая. Сегодня у меня пенсия. Купим тебе новый.

— Не стоит, бабуля. Не стоит. Я не хочу, чтобы ты тратилась. Я скоро буду дома, — говорю с нежностью единственному родному и самому любимому человеку.

— Хорошо, Катюня. Жду. Я вареники приготовила.

— Целую. Люблю.

Я протягиваю телефон Савелию, он накрывает мои холодные пальцы ладонью, согревая ледяные пальцы. Я вздрагиваю. Смотрю на молодого человека с удивлением. Парень смотрит на меня внимательно. В его глазах я замечаю странную эмоцию, походящую на вину или жалость.

— Катя, давай, я отвезу тебя домой, — улыбается мягко, смотря на меня всё тем же странным взглядом.

Моя голова почему-то безумно тяжёлая, мне хочется лечь, завернуться в одеяло и заснуть. Я зеваю. Прикрываю рот ладошкой, жмурю глаза.

— Пожалуйста, — прошу молодого человека. — Я очень хочу домой.

— Хорошо. Пойдём, — парень снова накидывает мне на плечи куртку.

Он закидывает мне руку на плечи, будто обнимает, ведёт меня куда-то. С каждым новым шагом я соображаю всё тяжелее. Голова становится более чугунной, неподъёмной.

Парень усаживает меня в машину, пристёгивает, захлопывает дверь. Я откидываю голову назад, затылком упираюсь в подголовник. Глаза закрываются, мне кажется, что я начинаю проваливаться в сон.

Дверь с моей стороны снова открывается, меня отстёгивают, дёргают в бок. Я распахиваю глаза, взмахиваю руками, пальцы тут же находят каменные предплечья, чтобы вцепиться в них.

— Я не ясно тебе сказал, мышь? — рычит с яростью Дамир, встряхивая меня за плечи.

Куртка Савелия слетает на землю, но я замечаю это на грани сознания. Я огромными глазами, с испугом, смотрю на Дамира. В его разъярённое лицо, на котором глаза кажутся пугающе прожигающими. Испепеляющими.