Пища Мастеров
Шрифт:
– Ты хочешь меня разозлить, настроить против него! Да я бы не хотела никуда двигаться если бы он рядом был. Это в Демонете- любовь - средство, а в реале- для женщины- это и есть цель.
– Отсутствие движения- и есть самый страшный тупик, особенно для тебя! Молчи лучше! Молчи! Вот как же мне рассердить тебя, хоть немножко? Ты не понимаешь всей степени его наглости!- пальцы его дрожали на руле. Он вдруг резко затормозил:
– Ладно, рискну еще раз сегодня. Полина, ты в Демонете себя четко ощущаешь? Без проблем?
– Да. Спасибо тебе большое.
– Я не о том. Ты ведь одна сейчас?
– Одна.
– Ну и хорошо, сейчас я тебе покажу кое-что. Заранее прошу прощения за вольность, беспардонность, но я иду сознательно на нарушение этики, чтобы ускорить процесс. Можешь
Он припарковался, включил свет в машине, порылся в ящичке и вытащил оттуда маленький цветной фонарик, включил его и фонарик засветился ярким неожиданно мощным лучом с золотистыми искорками, которые заплясали по всему салону машины. Затем он неожиданно схватил меня, развернул к себе, расстегнул мое пальто, посветил фонариком на маскоту на моей груди, луч сфокусировался на моем медальоне и тут же погас будто провалился в него. Хьюз отбросил фонарик на заднее сиденье, но женский силуэт на медальоне продолжал светиться, к моему изумлению, и стал разогреваться, а четыре аматиста засияли особенно ярко, но я не успела этому подивиться, как Джефф грубо схватил меня за плечи и стал целовать в губы, крепко, сильно, жадно… так, что у меня звон в ушах раздался, а рука его в тот же миг оказалась у меня под юбкой. Я не усела ни дернуться ни возмутиться, а его холодные пальцы даже не успели согреться о мои бедра, - как все исчезло - ранняя зима за окнами, автомобиль Хьюза и он сам- отступили куда-то на задний план, а мои ноздри уловили Женин запах. Женя, любимый мой! Женя со мной! Он же терпеть не может одеколонов и мне не разрешал духов никаких и дезодорантов, чтобы ничто не мешало вдыхать аромат тела, любви, желания.
***
… окрашенная предрассветным солнцем занавеска колышется на ветру, я укутываясь в одеяло, сладкий сон обволакивает меня и вдруг… нет, это уже не сон, я ощущаю себя так ясно, но только меня нет на постели. Одеяло есть, а меня нет, я лечу куда-то и плюхаюсь спиной в горячий песок. Откуда же взялся жаркий полуденный зной вместо утренней садовой прохлады?
Сначала кожа ощутила жар, потом обоняние включилось: Женин запах- пропотевшая грубая ткань на нем. А теперь глаза увидели Женю, он усмехается довольно, морщинки у его глаз - такие любимые. Его пальцы касаются самой чувствительной точки моего тела, а сердце мое так стучит сильно и восторг и легкость небывалая охватывает- ради таких моментов - вообще стоит жить!
Подо мной песок горячий, впереди гора возвышается поросшая редким кустарником, а вершина ее в облаках скрыта, и Женин шепот на ухо:
«Любовь моя, Полинка, как же ты нашла дорогу сюда? Потом, потом осматриваться будешь, успеешь еще… Ух, как я хочу тебя! Разве можно сны сравнить с настоящим сексом? Иди же сюда, да ничего, что песок, не обращай внимания. Ух, как я соскучился! После поговорим, разберемся что к чему».
Жарко как! Я снимаю с себя купальный халат, и Женя помогает мне, срывая застежку торопливыми пальцами. Ветер поднявшийся уносит халат и он, зацепившись за чахлый куст, трепыхается на ветру, я прижимаюсь к нему всем телом, еще ближе, а можно и еще ближе… ммм…
– Э, нет, - откуда-то раздается голос Хьюза, - Так не пойдет…ты совсем стыд потерял, казадор Величко!
– Держи свой халат, Полина! Мне в лицо летит белая махровая ткань с песком и я закашливаюсь.
Женя отрывается от меня неохотно, оглядывается по сторонам и произносит грязное ругательство.
Женя….ох… это же не Женя, это Хьюз сидит напротив меня в машине, оправляет мою юбку, пальто мое расстегнуто, а Хьюз держит светящуюся маскоту в руке:
– Ччччерт, медленно гаснет. Сейчас, сейчас… Еще пару минут займет, пожалуй.
Я бью Хьюза кулаками:
– Что ты наделал? Дурак!
– Тихо, тихо, Полина, подожди немного,- он хватает мои руки и крепко держит их не сводя глаз с маскоты.
– Отпусти меня! Я не хочу здесь быть!- голос мой звучит так истерически, что Хьюз зажимает мне рот.
– Тихо ты! Сейчас погаснет…еще около сотни реальных секунд… Молчи, а то прохожие подумают,
что я тебя насилую, вызовут полицию и мне придется их гипнотизировать.***
Купальный халат валяется на полу. Пять чувств переключаются постепенно в обратном порядке: мои глаза еще видят Женю - он сейчас там, где песок и чахлые кусты. Он хватает воздух руками, а меня нет. Моя кожа уже ощущает прохладу простыней и свежий ветер из сада. Я лежу на кровати в своих покоях, на простынях песчинки- другого мира.
Мне кажется, что если я позову его, он обернется. Я хочу крикнуть, но понимаю, что он уже не услышит меня. Последнее, что вижу: Женя подымается, отряхивает песок со штанин, и грозит кому-то кулаком, вдруг замечает что-то в песке, наклоняется и подымает застежку от моего купального халата, кладет в нагрудный карман и идет прочь, оборачивается на мгновенье и я вижу злой блеск в его глазах, и все- больше нет ничего.
… все чувства- собрались воедино, только сердце страшно колотится то ли от возбуждения, то ли от смены миров. Я сижу на кровати в халате, с оторванной застежкой и дышу тяжело, мне все еще жарко и на мне запах Жениного пота.
Что сейчас произошло? Кажется, я была там, где Женя живет, исчезая из Демонета и реала одновременно.
***
Маскота гаснет на моей груди, я касаюсь ее- она еще теплая и как будто живая. Я отталкиваю руку Хьюза и лезу на заднее сиденье, пытаясь достать брошенный им фонарик. Он мне не мешает. Не двигается. Смотрит на меня сочуственно. Я верчу фонарик в руках… как же он включается? Ага, вот кнопки какие-то…пустые щелчки… Я хочу повторить то, что сделал Хьюз. Я хочу к нему! Как же он его включил и направил на маскоту? Не получается ничего. Тогда я роняю фонарик, закрываю лицо руками и начинаю плакать.
– Пореви немножко,- соглашается Джефф.
– Можешь не закрывать лицо и не стесняться- я же- доктор, в конце концов. Неплохой выход для эмоций- через слезы. Давай, реви. Надеюсь, эта встряска сдвинет тебя с мертвой точки.
Я поправляю одежду, застегиваю пальто и мне вдруг становится стыдно и страшно как будто кто-то влез в мои мысли без спросу, подсмотрел мои сны и прочитал мечты. Я не могу даже глаз на него поднять.
– Ты никогда не разучишься стесняться, -говорит он неожиданно, - ты и вправду- алхайя, - весь предыдущий грешный опыт будто смывается волной и ты опять невинна, поэтому ощущения будут всегда столь остры. Редко такое встречается.
Он вынимает из ящичка небольшую фляжку, открывает ее и протягивает мне:
– Хлебни. Я бы тебе составил компанию, не будь я за рулем.
Я послушно делаю несколько глотков- это коньяк. Алкоголь оказывает свое действие- я расслабляюсь.
По мере того как гаснет маскота- моя голова проясняется.
Я сижу в машине Хьюза припаркованной напротив залива, мимо проходит мужик с собакой, подростки бегут куда-то, старушка катит детскую коляску, -.все знакомо и обычно.
Я остываю, пальцы рук замерзают даже, а кожа еще пахнет немного горячим песком и в волосах запутался Женин запах. Все, я совсем спокойна.
Машина трогается с места.
– Полина, я знаю насколько велико твое потрясение. Надеюсь, ты простишь меня, но я должен был проверить свои подозрения. Дэниэл оказался прав, когда предположил, что в маскоте может быть вход в мир казадоров. И когда я активировал маскоту при помощи амапольского огнива, то высвободил целенаправленный демовэйв в Аррид, который перехватил управление твоей проекцией в Демонете. А я в это время коснулся одного из тех мест на твоем теле, - где на маскоте расположены аматисты с заклятьем: один на лбу, два- на груди и один, самый крупный- между ног. И казадор немедленно возник в твоем реальном сознании, как и предполагалось. Эх, теперь я уверен, что у него есть приемник твоих эмоций! Если бы я активировал только демовэйв ведущий к в Аррид, он заподозрил бы неладное, он, видимо, сам ждал подходящего момента, чтобы выкрасть тебя. Два одновременных действия - сбили его с толку,- он отвлекся на твои эмоции и не успел среагировать, а я тебя вернул прежде, чем остыла маскота. Он теперь предупрежден, что мне известно о перфиде и об аматистах, и теперь будет вынужден проявить себя, он пойдет в наступление.