Пискаревский летописец. Происхождение, источники, авторство

К последним статьям Пискаревского летописца, восходящим к устным источникам, можно отнести рассказы о пирах: «Не в кое время в таржественный день жаловал царь и великий князь бояр и окольничьих, и дворян, и всяких чинов людей и звал на обед и на пир. И как почали прохлажатися и всяким глумлением глумитися: овии стихи пояше, а овии песни вспевати и собак звати и всякие срамныя слова глаголати. И государь царь и великий князь повеле их речи слушати и писати тайно. И наутрея повеле к себе список принести речей их и удивишася о сем, что такия люди разумныя и смренныя от его царьского сунклита, такие слова простыя глаголюще» [224] . Исследователи полагают, что здесь отразились рассказы о пирах Ивана Грозного [225] . К рассказу о пирах близка следующая заметка Пискаревского лето-писца: «Да не в кое время послал царь и великий князь слушать в торг у всяких людей всяких речей и писати тайно. И принесоша ему список речей мирских, и удивишася мирскому волнению» [226] .

224

Там же. С. 194.

225

Скрынников Р. Г. Опричный террор. С. 163.

226

Там же. С. 194.

Рассказы Пискаревского летописца о коломенских «потехах», свадьбе князя Василия Старицкого, предсказании опричнины, пирах Ивана Грозного и записи царскими чиновниками рассказов посадских людей являются уникальными, они не встречаются больше ни в одном источнике, помимо Пискаревского летописца. Это делает невозможным проследить их происхождение и определить достоверность. Все известия объединяет резкая враждебность по отношению к опричнине, поэтому не исключено предположение, что большинство опричных статей представляет собой запись устных рассказов, которые сочинялись и распространялись при царском дворе. Возможно, часть из них была записана летописью, общей Пискаревскому летописцу и Сокращенному временнику, т.к. статьи о юродивом Николе, переодевании царя и бояр при встрече крымских послов находятся в обоих летописцах. Но большая часть рассказов, основанная на записи устных источников, читается только в Пискаревском летописце. К устным источникам их позволяет отнести, возможно, не только отсутствие аналогий в других письменных сочинениях, но и сама форма изложения, без указания на точную дату события: «не в кое время».

Пискаревский летописец является единственным памятником XVII в., сохранившим такое большое количество рассказов об опричнине, основанных, по-видимому, на записи устных известий. Он представляет собой также единственную летопись XVII в., в которой нашли самое полное отражение события того времени. Во многих сводах и кратких летописцах XVII в. история опричнины или вовсе отсутствует, или изложена крайне скудно, ограничиваясь одной-двумя заметками.

Помимо статей об опричнине, Пискаревский летописец содержит сведения о событиях накануне Смутного времени – конца XVI – начала XVII в., а также Смуты. В историографии Смута и предшествовавшие ей события часто рассматриваются в неразрывной связи [227] . Bсточники по этой эпохе нами также изучаются вместе, т.к. в Пискаревском летописце их трудно отделить друг от друга. Например, статья о Григории Отрепьеве, с которой начинается описание Смуты, помещена под 1603 г., тогда как начало Смутного времени датируется обычно 1605 г.

227

Морозова Л. Е. Смутное время в России. М., 1990; Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в.

Источники периода Смутного времени в памятнике выявить трудно. Летописец, как правило, не содержит точных пересказов, по которым можно узнать, откуда они заимствованы. Источники здесь можно определить не только и не столько на основе текстуального сходства, сколько на основе совпадения содержащейся в них информации. Исследование затрудняется тем, что события Смутного времени описаны во многих сочинениях: повестях, сказаниях. Каждое из этих произведений уникально, но в то же время некоторые из них сходны друг с другом и с Пискаревским летописцем, поэтому следует провести детальное сравнение с последним для установления их отношения к нему. Для сличения с Пискаревским летописцем из массы произведений Смутного времени надо выделить наиболее близкие ему. Автор применяет здесь традиционную методику поиска источников летописного произведения, именно она представляется наиболее эффективной. Методика количественного исследования нарративных сочинений Смутного времени, предложенная Л. Е. Морозовой, позволяет говорить только о наличии или отсутствии связи между произведениями, но ничего не дает для понимания характера этой связи [228] . Поэтому она, как считает и сама Л. Е. Морозова, должна дополняться традиционными методами источниковедческого исследования. В частности, исследовательница установила, что выявленные на основании количественных методов связи Пискаревского летописца с Повестью о честном житии Федора, Сказанием о самозванце, Житием царевича Дмитрия, Плачем о московском пленении и Рукописью Филарета могут быть вполне содержательными и требуют проверки традиционными текстологическими методами. Поэтому Пискаревский летописец будет сопоставлен с летописями, повестями и сказаниями Смутного времени. Такое сравнение позволит определить, использовал ли автор Пискаревского летописца сказания и повести Смутного времени непосредственно, или Пискаревский летописец имеет общие с ними источники либо независим от них. Пискаревский летописец будет сравниваться также с краткими летописцами, имеющими в своем составе сведения о Смутном времени.

228

Морозова Л. Е. Смута начала XVII в. глазами современников. М., 2000.

Первое известие 1584 г. о мятеже бояр в Пискаревском летописце совпадает с аналогичным сообщением Сокращенного временника:

15* Пискаревский летописец. С. 189.

16* Сокращенный временник. С. 149.

Здесь в Пискаревском летописце, возможно, нашла отражение летопись, которая была использована и в Сокращенном временнике. Но в последнем чтение более правильное. М. Н. Тихомиров заметил, что Сокращенный временник в некоторых случаях передает содержание этого источника точнее, чем Пискаревский летописец. Так, в Пискаревском летописце сказано: «И, вражьим наветом, некой от маленьких детей боярских учал скакати из Большого города да вопити в народе, что Годуновы „бояр побивают“. В Сокращенном временнике дано правильное чтение „бояр Годуновых побивают“, так как именно противники Годуновых Никита Романов и князь Иван Мстиславский пришли в Кремль с вооруженной толпой бояр и холопов, когда узнали, что Богдан Бельский, на стороне которого выступили Годуновы в местническом споре, собирается восстановить опричный двор» [229] . Автор Пискаревского летописца, скорее всего, изменил текст вполне сознательно, не по ошибке. Возможно, здесь проявилась его враждебность к Годуновым.

229

Скрынников Р. Г. Лихолетье: Москва в XVI–XVII вв. М., 1988. С. 106.

Под 1586 г. в Пискаревском летописце читается известие об опале князя Андрея Шуйского и казначея Петра Головина. Князя Андрея Шуйского сослали в Самару, а Петра Головина – в Арзамас, там они умерли насильственной смертью. Это сообщение, возможно, взято из разрядов, в других летописях оно не встречается. Статья о князе Андрее Шуйском нуждается в проверке. В Новом летописце, Хронографе особого состава и одном летописце, содержащем в себе информацию о происшествиях с 1437 по 1619 г. князя Андрея Ивановича Шуйского сослали не в Самару, а в Каргополь [230] . Неизвестно, из каких летописей взяты сведения о ссылке князя Ивана Петровича Шуйского на Белозеро под 1587 г. и ссылке туда же князя Ивана Федоровича Мстиславского под 1591 г. О ссылке Мстиславского, помимо Пискаревского летописца, упомянуто только в летописце, содержащем в себе происшествия с 1437 по 1619 г.: «Князь Ивана Федоровича Мстиславского поимав сосла в Кирилов монастырь и тамо постригоша его» [231] . Известия Пискаревского летописца об учреждении патриаршества в Москве нет в других источниках. В Пискаревском летописце сказано, что патриарха Иеремию убили в Константинополе за поставление в Москве патриарха. Этого не было, но здесь, вероятно, нашли отражение какие-то известные летописцу факты о напряженности и драматичности переговоров, предшествующих учреждению патриаршества. Однако он не знал всех их подробностей, поэтому и допустил такую ошибку.

230

Новый летописец. С. 37; РГАДА. Ф. 181. Д. 361. Хронограф особого состава. Л. 280об.; РГАДА. Ф. 181. Д. 94. Летописец, содержащий в себе происшествия с 1497 по 1619 г. Л. 154об.

231

Там же. Л. 152об.

Пискаревский летописец содержит много сведений о военных походах. Здесь наблюдается наибольшая близость Пискаревского летописца к разрядам, хотя полного текстуального сходства с сохранившимися разрядными книгами нет:

17* Пискаревский летописец. С. 196.

18* Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966. Т. 3. С. 420.

Пискаревский летописец не заимствует текст разрядной записи, однако не дает и какого-то принципиально нового чтения по сравнению с ней. В Пискаревском летописце сообщается, что город Ям сдали немцы, тогда как в разрядной книге эта деталь отсутствует, но там указана точная дата события.

Несмотря на то что у Пискаревского летописца нет текстуального совпадения с сохранившимися разрядными книгами, точность в статьях о последующих военных походах заставляет предполагать использование разрядных записей. Так, здесь названы имена убитых и раненых при осаде Ругодива, царь Федор Иванович, как и в разрядной книге, откладывает осаду Ругодива, за что шведы отдают Иван-город. Как и в разрядной книге, в Пискаревском летописце крымский хан решил не штурмовать Москву, испугавшись артиллерийского шума.

То, что Пискаревский летописец мог использовать разрядные записи, подтверждают и некоторые краткие летописцы. Они тоже сообщают о военных походах и, как Пискаревский летописец, не имеют сходства с разрядными книгами, но их известия очень точны. Скажем, в кратком «Сказании о произведении и взращении народа русского» перечислены все отвоеванные у шведов города: «Царь Федор Иванович ходил на войну против шведов, отняв у них городы: Ям, Копорье, Иван-город» [232] . В другом кратком летописце названо точное количество захваченных городов: «Князь Федор Мстиславский, князь Федор Михайлович Трубецкой да Иван Васильевич Годунов ходили в немецкую землю под Выборг и взяли 7 городов» [233] . Все это указывает на то, что разрядные записи редактировались или самим автором Пискаревского летописца, или попали туда уже в отредактированном виде из других источников. Но первое предположение представляется более вероятным, поскольку большого сходства у Пискаревского летописца с краткими летописцами, в составе которых также читаются разрядные записи, нет, к тому же многие краткие летописцы являются по происхождению более поздними, чем Пискаревский летописец, и он не мог производить заимствования из них.

232

РГАДА. Ф. 181. Д. 79. Краткое сказание о произведении и взращении народа русского. Л. 44об.

233

РГАДА. Ф. 201. Д. 44. Краткие выписки из летописей от крещения св. Владимира до 1652 г. Л. 120об.

Пискаревский летописец сообщает много известий о строительстве городов. Под 1584 г. в нем помещена следующая статья: «Повелением благочестивого царя Феодора Ивановича всея Русии зачат делати град каменой на Москве, где был земляной, а имя ему Царь-град» [234] . Такое же сообщение читается в одном кратком летописце: «Царь и великий князь Федор Иванович повеле на Москве делать град каменный около Большово посаду, нарекоша его Царев-град» [235] . Это же известие встречается во многих других летописях: в Мазуринском летописце, «Временнике» Ивана Тимофеева, Сокращенном временнике, кратких летописцах. Но в Сокращенном временнике и кратких летописцах оно отличается от аналогичного известия Пискаревского летописца: «Велел государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Руси заложити на Москве град каменный Белой, а делали его 7 лет» [236] . Очевидно, Пискаревский летописец не обращался здесь к подобным кратким летописцам, т.к. между ними нет сходства, но он мог располагать другими летописными записями о строительстве городов.

234

Пискаревский летописец. С. 189.

235

РГАДА. Ф. 201. Д. 44. Краткие выписки из летописей от крещения св. Владимира до 1652 г. Л. 18–18об.

236

Там же; Сокращенный временник. С. 149.

В статье Пискаревского летописца 1585 г. объединены события разных лет: здесь говорится об основании сибирских городов, а также помещено сообщение, отсутствующее в других летописях, что в Сибири «заводили пашню». Предполагаемый автор летописи, возможно, имел отношение к строительству городов, поэтому он мог знать обосновании городов в Сибири и о хлебопашестве там. Под 1594 г. в памятнике читается известие о строительстве в Казани каменного кремля: «Зделан град камен в Казани» [237] . Такое же известие о Казанском кремле находим и в летописце 1602 г. о строительстве в Московском государстве, написанном современником: «Почали делать град каменной в Казани» [238] . Под 1587 г. в Пискаревском летописце помещена статья об основании Астраханского кремля: «Послал царь и государь в Астрахань города делати каменного Михаила Вельяминова да дияка Дея Губастого, а велел ломати мизгиты и полаты в Золотой Арде и тем делати город» [239] . Известие об основании Астраханского кремля есть и в кратком российском летописце до 1650 г.: «В лето 7096-го года повелением царя и великого князя Федора Ивановича построен город каменной Астрахань на Волге-реце» [240] . Но в Пискаревском летописце здесь сообщены по сравнению с кратким летописцем дополнительные подробности о строительстве кремля: о посланных с этой целью в город Михаиле Вельяминове и дьяке Дее Губастом, а также о том, что для строительства кремля в Астрахани разобрали остатки столицы Золотой Орды. От 1587 г. есть грамота царя Федора Ивановича воеводе Григорию Засекину о посылке в Астрахань судов, на которых были привезены лесные материалы для возведения города и острога [241] . В грамоте в числе лиц, руководивших строительством в Астрахани, назван дьяк Дей Губастый. То, что и в грамоте, и в Пискаревском летописце встречается имя дьяка Дея Губастого, а также отсутствие в других источниках сведений об использовании остатков городов Золотой Орды для строительства в Астрахани, позволяет предположить, что статья об Астраханском кремле написана современником событий. Автор мог здесь обратиться и к своим собственным летописным записям.

237

Пискаревский летописец. С. 196.

238

Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. // ИЗ. М., 1941. Т. 10. С. 197.

239

Пискаревский летописец. С. 196.

240

РГАДА. Ф. 181. Д. 64. Краткий российский летописец до 1650 г. Л. 170об.

241

РИБ. СПб., 1875. № 38. С. 45–46.