Письма из Терра Арссе

До моего прихода здесь безраздельно властвовали несметные полчища пауков, оплетая кружевами паутины свои сомнительные сокровища.

Расчистив от пыли несколько ящиков, я устроился на них с обнаруженной здесь же, старинной книгой в темно-синей, тисненой золотом, обложке с изображенным на ней драконьим силуэтом. В сумерках разглядеть стершиеся наполовину символы было непросто, но от скуки я готов был читать все что угодно. И я читал, раскрыв тяжелый фолиант на середине:

«…являются самыми крупными плотоядными хищниками за всю историю Терры. Имеют массивный череп, уравновешенный тяжелым и гибким хвостом. По сравнению с большими и мощными задними конечностями, его передние лапы имеют совсем небольшой размер, но необыкновенно могучи, сильны и оснащены двумя когтистыми пальцами. Кости скелета полые, что компенсирует невероятную громоздкость и снижает массу…»

Представив этакого монстра, я отметил для себя, что, возможно, вымирание драконов не такая уж и ужасная трагедия. Кто знает, может, останься крылатые ящеры в землях Терры, и вместо них вымерли бы уже люди?

Расположившись поудобнее, перед тем как темнота сгустилась настолько, что я уже ничего не смог разглядеть, успел прочесть:

«…выживают в любой температуре, плохо поддаются магическому воздействию, хитры, неуправляемы и очень опасны…»

И как они вообще умудрились исчезнуть при такой-то выживаемости — загадка. Я слышал истории об отравленном вивианском короле-драконоборце, ставшем причиной ухода драконов, но все они больше напоминали старинные легенды, чем произошедшие в действительности события.

От скуки я размышлял над тем, можно ли сконструировать механического дракона и, вложив в него силу, заставить двигаться. Заяц же у меня получился, а крылатый ящер — такое же существо, только значительно больше в размерах. Представил, как можно было бы приспособить такое изобретение для перевозки на дальние расстояния людей или грузов.

Не имея под рукой бумаги и пишущих принадлежностей, в уме нарисовал чертеж подобного механического зверя, в надежде, что когда-нибудь, когда все-таки сбегу из дворца, смогу вернуться в свой кабинет в Галатилионе и собрать механизм по мысленному чертежу.

Все эти раздумья казались пустыми мечтами, ибо моя жизнь сейчас не имела особой стабильности, и я с трудом мог представить себе завтрашний день, не говоря уже о более отдаленных по времени сроках. Собственное бессилие раздражало и грызло изнутри не хуже вивианских волков, заставляя бесцельно бродить по пыльному помещению в безуспешных поисках решения навалившихся проблем.

Ночь наступила беззвездная и темная. В моей заброшенной башне, во дворце и за его пределами зависла гробовая тишина. Это было затишье перед бурей. Молчание, перед завтрашними криками тех, кого Таламур собирался казнить.

И погрязнув в размышлениях о драконах, Следующих и роковом пророчестве я, накрывшись плащом, уснул, рассчитывая, что после подобных сказок на ночь, мне приснятся крылатые ящеры. Механические или живые.

А вместо этого мне снилось, льющееся рекой, красное вино, которое я пил с незнакомым вивианцем.

Не то чтобы у меня были знакомые вивианцы, но этого я точно нигде ранее не встречал. Более того, мы не только пили, но и много разговаривали, смеялись и вспоминали детство, а когда я открыл глаза, за окнами уже занимался рассвет.

Поднялся с ящиков, протер глаза и пригладил растрепавшиеся после сна волосы. Задумчиво поскреб короткую щетину на подбородке.

Откуда-то доносился незнакомый, но очень притягательный аромат. Пытаясь дать ему определение, я идентифицировал его, как запах жасмина и ванили и даже заглянул в несколько ящиков, чтобы выяснить, что в заброшенной башне может так интересно пахнуть, но так ничего и не нашел.

Отряхнув одежду от пыли и паутины, я, не торопясь, доел сырные лепешки, которые вчера позаимствовал на дворцовой кухне. После этого захотелось пить, но воды я почему-то прихватить не догадался.

Подошел к одному из узких окон, откуда открывался отличный вид на, пустую пока, дворцовую площадь, половину столицы и Инглот, через который вивианцы зачем-то строили переправу.

Она сильно уступала в размерах разрушенному много лет назад, мосту и строилась, кажется, из дерева, а не из камня. Чтобы воспроизвести прошлую ширину и высоту, пришлось бы привлечь магов, которых почти не осталось и драконов, которых столетиями никто не видел. Теперь строителями были обычные люди.

Однако работа спорилась. Вивианские строители, судя по всему, работали днем и ночью, потому что до соединения переправы с каменным остовом моста оставалось всего несколько метров.

Вряд ли узкого деревянного перехода будет достаточно для того, чтобы воинственные соседи могли напасть. Скорее всего, они просто решили возобновить между нашими королевствами сообщение или наладить торговлю. Как бы там ни было, это теперь должно было волновать нового арссийского короля, а не меня.

Дворцовая площадь выглядела пустой и безжизненной, но уже готовой к встрече гостей. В самом центре был установлен постамент с пятью плахами.

Почему именно пятью? Ведь Таламур собирался казнить, как минимум, шестерых, при том, что содержал в темнице только двоих из них. Да уж, странная у новоявленного монарха была арифметика, но, вероятно, он знал, что делал. Или планировал импровизировать в процессе.

Пользуясь отсутствием на площади людей, осторожно открыл одну из оконных створок и втянул носом свежий морозный воздух, который пах приближающейся зимой и почему-то тоже жасмином и ванилью. Может, этот аромат долетал до окон башни с улицы?

По брусчатке на площади стелился белый прохладный туман, делая ее похожей на заснеженное поле. Наверное, скоро и правда должен выпасть снег. Судя по тяжелым темно-серым тучам, первые снежинки посыпятся с неба через считанные часы. Дороги развезет, а сбежать станет еще тяжелее.

Решено. Я узнаю, кого именно казнит Таламур и постараюсь вернуться в Галатилион. Пока не думал, в каком качестве, но был уверен, что в родном городе будет проще.

Возможно, Сарн-Атрад, и правда, красивее, больше и величественнее. Повсюду белый мрамор и ярко-красные черепичные крыши, фонтаны и статуи, фрески и позолота. Вот только мне здесь было неуютно и плохо. И хотелось вернуться в свой кабинет, где пахло старой бумагой и машинным маслом, где в воздухе кружились пылинки и металлическая стружка, скакал механический заяц и тикали, усовершенствованные мной часы.

По мере того, как тусклый солнечный диск поднимался все выше над темнеющим вдалеке хребтом Бара-Райд, на площадь стекались люди.

Сначала лоточники с товаром и скромно одетые крестьяне, спешащие занять места получше, потом купцы в ярких одеждах, а позже — заносчивая местная знать.

С площади доносились чьи-то окрики, цокот лошадиных копыт и смех. А у меня внутри все сжималось от беспокойства и неприятного предчувствия. Может, я просто не считал казнь радостным и занимательным зрелищем?