Письма солдат

Переброска армий на другой континент это риск. Совершенно новое, незнаемое дело. Мало перевезти людей. В современной войне на одного солдата приходятся тонны и десятки тонн грузов. Европейцы мобилизовали все пригодные быстроходные лайнеры, но к ним нужны были армады транспортов. Для сопровождения конвоев требуются эсминцы и океанские сторожевики. Всю эту железную орду саму по себе надо снабжать углем и мазутом, обеспечивать продовольствием и водой, держать в рабочем состоянии.

Работа, работа и еще раз работа. Адский труд тыловиков, интендантов, мобилизованных гражданских моряков. Мало отправить и довести до порта конвои, их еще надо разгрузить, рассортировать и принять номенклатуру, разместить на складах. Суда надо как-то подготовить к обратному пути, желательно загрузить попутным грузом. И это все при неусыпном внимании вражеских авиации, легких сил, подлодок.

Неудивительно, почти одновременная проводка трех конвоев каждый из полусотни транспортов вылилась в непрерывное сражение. Благо боевые эскадры адмиралов Макарова, Маршалла, Жансуля тревожили островные базы и аэродромы американцев хаотичными ударами, оттягивая на себя внимание базовой авиации и Атлантического флота противника.

Потери понесли все. Самолеты со звездами, крестами и молниями на плоскостях горели, метеорами падали в волны. Семь подлодок легли на океанское дно под градом глубинных бомб, расстрелянные неожиданно вывалившимися из облаков штурмовиками, или с расколотыми форштевнями рубками. Русские потеряли драгоценный авианосец. До портов не дошли два десятка транспортов, еще дюжина доползла, черпая воду торпедными пробоинами.

Командовавшие операцией вице-адмирал Павел Вилькен и контр-адмирал Фридрих Руге, не рвали волосы после докладов. Это люди другой закваски. Пусть внутри все клокотало, но Вилькен сохраняя внешнее спокойствие собирал рапорты командиров боевых групп, кораблей, капитанов судов. Он не ругался, не срывал злость, а требовал от людей в следующий раз все учесть, принять меры, найти нужные решения и доставить грузы и людей к месту назначения. Причем так, чтоб к Нептуну отправлялись только американцы.

О том, что это далеко не последние конвои догадывались все. О том, что через океаны придется как-то перегонять десантные баржи, штурмовые боты, катера огневой поддержки знали многие. А вот как это сделать имеющимся далеко не бесконечным тоннажом требовалось хорошо подумать.

Глава 8 Карибское море

24 июля 1941. Кирилл.

Пролив между Тринидадом и Тобаго прошли ночью. Авианосец держал на лаге 24 узла, параллельным курсом шли крейсера «Громобой» и «Леший». Где-то на краю горизонта на радиодальномерах светились отметки эсминцев. Острова буквально на днях взяты немцами, в центральных областях Тринидада еще случались с тычки с отрядами янки, прошлой ночью американские самолеты прошли над островом и сбросили грузы на черных парашютах. Впрочем, это уже агония. Никто и не сомневался, что последние очаги сопротивления доживают свои последние дни.

«Выборг» шел по-походному, самолеты в ангаре, только дежурное звено истребителей принайтовано на шесть точек вдоль края палубы. Летчикам категорически приказано отдыхать, в ангаре не появляться, команду к отбою не игнорировать. Приказ нелишний, летом в тропиках людей в кубрики не загнать. Днем жара и духота, только после захода солнца приходит долгожданная прохлада. Ко всему, вентиляция не справляется с работой, а кондиционеры только в бомбовых погребах и на центральном посту.

Утро корабль встретил в открытом море. За ночь наших кораблей прибавилось. По левому борту наблюдался эскадренный авианосец. Мористее параллельным курсом шел еще один крейсер.

— Союзники, — Кирилл Никифоров кивнул в сторону второго авианосца.

— «Гинденбург»?

— Он самый, — Кирилл довольно кивнул в ответ на подсказку фельдфебеля Марченко. Сам только вчера листал таблицы опознавания. Характерный силуэт нового немецкого авианосца выделяется сведенными в один кожух трубами и характерным атлантическим форштевнем.

— Крейсер тяжелый вроде «Ойгена» или «Блюхера». Они все как близнецы на одно лицо.

— Не скажи, — вставил свои пять копеек комэск, — все корабли серии хоть немного, да различаются. Без бинокля не различу, но у «Хиппера» мачты другие, на корме и надстройках зениток больше.

— Так это «Хиппер» или «Блюхер»?

— За биноклем сбегаешь? — вопрос повис в воздухе.

Разом и обсуждение отличий немецких тяжелых крейсеров сошло на нет. Ребята из первой истребительной эскадрильи переключились на другие темы. Все важные и животрепещущие, разумеется.

Так Антон Марченко посетовал, дескать зря не зашли на Тринидад, на камбуз остро требуются свежие фрукты. Местные тропические. Моченые яблоки, консервированные груши, курага, финики и изюм приелись. Обычная витаминная подкормка, недорогая сладость для крестьян. А вот что-то экзотичное из колониальной лавки, дело другое.

— Меня другой вопрос беспокоит, — негромко молвил подпоручик Тихомиров. — Куда нас несет в такой интересной компании?

Разумеется, на командира звена со всех сторон посыпались ответы. Да-с, фантазией господа летуны не обделены. Даже Кирилл Никифоров громко предположил, что несет нелегкая нас штурмовать столицу Венесуэлы. Дескать, наряд сил достаточный чтоб там все и всех смести, а десант вдоль берега идет. Бригады морпехов хватит.

— Неверно политический момент понимаете, Кирилл Алексеевич, — не утерпел комэск. — Венесуэла и так под нашим контролем. Вы не читали рекомендации по аварийным посадкам в регионе?

— Самая лучшая аварийная рядом со своим эсминцем, — громко поддержал Никифорова Антон Марченко.

— Значит, всей эскадрильей идем читать и перечитывать наставления, — нахмурился Сафонов. — Командиры звеньев сдают зачеты первыми.

Цель похода недолго оставалась тайной в семи конвертах. На «Выборге» объявили общее построение летного состава на палубе. Капитан первого ранга спустился к своим летчикам. За командиром перед строем встали полковник Черепов и старший офицер авианосца. Летчики построились по эскадрильям. На фланге отдельно встала дюжина пилотов и штурманов пикировщиков.

— Господа обер-офицеры и унтер-офицеры, вы все знаете, наш корабль, наш экипаж, наш авиаотряд исключительны. Никогда такого не было и не будет, чтоб георгиевский флаг вручали в счет будущих свершений, никогда еще не собирали на одном авианосце лучших из лучших, княжескую дружину, рыцарское копье георгиевских асов. Вас всех собрали со всех авианосцев флота. В одном строю, в одном отряде «наваринцы», «апостолы», «воротынцы», бойцы с «Синопа», «Чесмы», «Гангута». Самые лучшие, небесные волки, заслуженные и сильные. Вы можете все.

Каперанг Кожин заложил руки за спину, качнулся с пяток на носки.

— Сам император Алексей поднял флаг на нашем корабле. Он вручил нам прекрасный корабль, великолепные самолеты, он благословил нас крестным знаменем и своими руками поставил в красном углу кают-компании икону Георгия Победоносца.

— Господа, мы должны соответствовать. Не считаю для себя допустимым хоть в чем-то дать слабину, отступить, допустить малейший намек на трусость. Вы все знаете, георгиевскому кораблю особые задачи, — Евгений Павлович простер руку в направлении правого борта, показал на тяжелый немецкий авианосец. — Мы получили приказ лично от императора Алексея. Вы все с Канарских островов гадали: куда мы идем, в чем наша задача? Вы все правильно понимали, легкий авианосец с чисто истребительным авиаотрядом не держат на защите конвоев. Это была сопутствующая задача.