Письма солдат

Тишина наступила также неожиданно. Вдруг все резко оборвалось. Стихли свист снарядов, грохот взрывов, шелест осыпающейся с неба земли и камней. Минута другая. Фланги пришли в движение. Солдаты короткими рывками, перекатами двинулись вперед. Противник не отвечал.

Затем из тростника показался человек с поднятыми руками. Рядом встал еще один. Третий поднялся. Янки один за другим выходили из укрытий.

Саперы так и лежали на опушке потрясенные мощью огня морской артиллерии. Уже после Иван Дмитриевич выяснил, что это отстрелялись два эсминца. Пушки, считавшиеся средним калибром, бесполезные в серьезном морском бою на пехоту в поле подействовали ошеломляюще.

Пленных забрала морская пехота, раненных сразу отделили, ими занялись фельдшеры и санитары. Бронегренадеры вышли на рубеж в ближайшем поселке и остановились в ожидании своей техники. А Никифоров вплотную занялся аэродромом. Связь налажена. Комбат получил рапорт о бое, обещает прислать людей и просит со своей стороны хотя бы начать прорубать дорогу к пляжу.

Техника. На все нужна техника. А она частью разгружается, частью вообще болтается в море в ожидании захвата порта с нормальными причалами. Все приходится делать руками, как во времена гвардии Петра.

Штурмовые части ушли вперед, мимо аэродрома катил поток пеших и на машинах. Высадившиеся на берег части спешили продвинуться как можно дальше, взять ключевые позиции пока противник ошеломлен и не оказывает серьезного сопротивления. Никифоров отправил один взвод расширять и обустраивать импровизированную просеку, а со вторым занялся ревизией местного хозяйства.

Аэродрому досталось по полной. Бомбили его жестко. Летное поле зияет воронками. Два ангара горят. На месте столовой месиво из дров и брезента. Здания аэродромных служб проще снести, чем восстановить. Зато нашелся старательно укрытый бревенчатыми накатами и грунтом арсенал. В ближайшем лесочке под брезентом аккуратно уложены рядами бомбы. Из топливных резервуаров один вскрыт прямым попаданием снаряда, чудом не загорелось. Еще три уцелели. В закопанных в землю цистернах бензин.

— Живем, будет чем летчиков обрадовать, — Иван Дмитриевич довольно потер руки.

А вот со всем прочим не так все радужно.

— Люди нужны, лопаты. А лучше два бульдозера и дорожный каток, — высказал свое мнение Антон Генералов.

Ротный фельдфебель прибыл с берега вместе с третьим взводом роты. Его Никифоров и отправил посмотреть своими глазами на поле и капониры.

— Так плохо?

— Сами видите, ваше благородие.

Свой импровизированный командный пункт штабс-капитан развернул под чудом уцелевшей стеной из бруса. По-видимому, раньше здесь был штаб. О чем говорили разлетевшиеся по округе исписанные бумаги, тетради, обломки столов и обрывок американского флага. Чудом уцелел большой глобус. Зачем он нужен летчикам? В чем смысл? Неведомо. Может быть, кому-то показалось что глобус придет солидности командованию военной части. Черт его знает. Пленных увели морпехи, а раскиданные по территории трупы разной степени комплектности не допросить.

Саперы притащили своему ротному парту, явно успевшую послужить в школе, пару стульев, натянули брезент как защиту от солнца. Связисты закинули антенну на верх стены. Двое парней побежали раскатывать катушку провода в сторону берега.

Работать можно. А вот обед ждать бесполезно. Полевые кухни на берегу или еще в море. Из провизии с собой только сухие пайки. Трофеев кот наплакал. Увы, продовольственный склад тоже не пережил обстрел.

Срочно нужны люди. У Никифорова строгий приказ — в скорейшие сроки восстановить аэродром.

— Станислав Мстиславович, — решение пришло моментально. — Бери людей сколько нужно, пройдись по ближайшим кишлакам и гони негров сколько найдешь.

— Понял. Исполняю, — поручик поднялся и заложил пальцы за ремень. — Если не возражаете, возьму целый взвод.

— Бери Селиванова, старательный унтер. Из купцов. Только, Станислав Мстиславович, смотри не увлекайся, под пули не лезь, постарайся не вылезть под огонь.

— Не полезу, Иван Дмитриевич. Пока мы здесь ковырялись, пехота уже верст пять отмахала.

Мизерницкий ушел. На аэродром пришли первые две машины с грузом. Пришлось ставить людей разгружать. В кузовах обоих «Дромадеров» обычная такая сварная арматурная сетка. Зачем она нужна? — Пока секрет.

Глава 10 Алабама

26 июля 1941. Алексей.

Один известный русский врач рекомендовал: «Не читайте до обеда оппозиционных газет». Патриотическую прессу тоже лучше отложить на вечер. Утром за завтраком полезны биржевые ведомости, солидные издания и местные новости.

В свой первый с начала Мировой войны официальный отпуск Рихард не менял привычный режим дня. Ранний подъём. Туалет. Разминка. Завтрак. Только вместо занятий в школе или работы с методиками катался по окрестностям, гулял, приобщился к тайному искусству рыбалки на удочку.

— Масса Бользен, Ваша машина готова, — молодой негр в безрукавке на голое тело остановился за два шага перед столиком.

— Салон вычистили?

— Все сделали, сэр. Масло, фильтра поменяли, подвеску подтянули, колеса подкачали, долили воду, вымыли вычистили. Посмотрите, сэр.

— Хорошо, Джим. Дайте ей подсушиться, — Дик кивнул работнику и поднял чашечку кофе.

В мастерской Тома Рэдли Бользен давний постоянный клиент. Работники у Тома хорошие и кофе весьма недурственен. Увы, был до недавнего времени. Сам Том сегодня сварил кофе для Бользена из отдельной жестянки. Довоенные запасы. Только для очень хороших людей.

— Спасибо, Том! — Дик поставил чашечку с блюдцем и тарелку из-под чизкейка на поднос.

Можно было оставить на столике как есть, но такого в Алабаме не любят. Это не кафе с официантами, здесь принято уважать хозяина, его труд и его людей.

Поставив поднос на стойку, Дик подошел листавшему каталог Тому Рэдли.

— Сколько с меня?

— Обычный тариф. Джим не сказал, тебе надо карбюратор промыть и поменять гликоль в радиаторе. Машина на ходу, все в порядке, но советую еще раз заехать.

— Вроде не так давно топливную систему прочищал, бензонасос перебирали.

— Это весной было. У нас в округе последний месяц очень дерьмовый бензин. Заливаешь регуляр?

— Да, по 25 центов за галлон.

— Если можешь себе позволить, заливай медиум. Понимаю, дороже, но ремонт движка влетит еще жестче, — Том поднялся с кресла и ткнул пальцев в направлении окна. — Вот тот фургон. Клапана оборвало на трассе. Старик Джонсон рвет волосы в разных местах, отъездился.

— Ты не обращал внимание, машина хуже разгоняется, тяжелее идет на подъем, выхлоп воняет?

— Черт его знает, — Дик почесал в затылке, — не замечал.

— Присмотрись.

Советом Тома пренебрегать точно не стоит. В Штатах машина как в России лошадь, без нее никуда, есть даже у бедняка. Работники выкатили авто на площадку, тщательно обтерли и открыли двери чтоб салон не запотевал.

— Держите на пиво, — Дик роздал Джиму и двум его напарникам по доллару.

Оно того стоило, от одного только вида сверкающего лаком и хромом «Эйрфлоу» настроение подскочило, вдруг солнце засветило ярче и птички радостней запели.