Письма живых

— Чтоб им пусто было, — в сердцах выругался Никифоров.

Противник умеет учиться, чертовы янки ничем не хуже русских. Вон, как только по курсу бомбардировщиков вспухли первые разрывы зенитных гранат, янки четко разорвали строй. Самолеты держат курс, никто не шарахается из стороны в сторону.

Совсем рядом загрохотали пушки. Зенитчики посылали в небо снаряд за снарядом. На командном пункте блестит оптика дальномера, оттуда на огневые по проводам передают градусы и дистанцию. С земли из окопа ничего не поймешь. Вроде снаряды рвутся рядом с самолетами.

Бой над островом быстро смешался к югу. Два бомбардировщика задымили и отвалили в сторону. Остальные прошли чуть правее батареи. Свежая позиция Путиловских четырехдюймовок янки не интересовала. Там дальше у причалов транспорты, на берегу штабеля всевозможных грузов.

— К причалам тянут.

— Повезло нам сегодня, — молвил один из солдат в укрытии.

Следующая группа самолетов вынырнула из-за гор. При виде стремительно приближающихся, идущих со снижением бомбардировщиков в горле встал ком. Никифоров как стоял, так и присел на дно, инстинктивно закрыл голову руками.

— Ложись!!!

На батарее успели среагировать. Минимум две зенитки повернули стволы навстречу новой угрозе и открыли огонь. Увы, слишком мало времени. Янки успели первыми.

Свист, гул моторов, над головой проносится тень, затем противный звук падающих бомб. Иван Дмитриевич вжался в дно окопа. Страха не было, просто не успел. Не до того. Только злость на янки, да ещё горечь сожаления, что не бросил на строительство батареи дополнительный взвод.

Землю, камень под человеком ощутимо тряхнуло. Грохот взрывов слился в низкий рокот. По спине больно ударили камушки. Рядом кто-то громко выматерился. Слышен скрежет металла, какой-то скрип.

Зенитки смолкли, самолеты ушли, Никифоров поднялся и выглянул из окопа. За считанные минуты янки наворотили дел. Каменная стенка, над которой только совсем недавно работали сапёры, разлетелась по камешкам. Зенитка скособочена, одна из опорных лап нелепо висит в воздухе. Укрытие командира орудия чудом сдержало удар. Сам прапорщик сидит на земле, сжимает голову руками.

— Матерь божья! — глаза капитана расширились.

Он резво перепрыгнул бруствер и побежал к распростертому на земле человеку. На бегу вскрыл перевязочный пакет из аптечки. Следом к позиции бежали саперы и солдаты.

— Работаем дальше, — через полчаса после налета Иван Дмитриевич выслушивал доклады своих унтеров и ефрейторов.

Чертовы янки удачно накрыли позицию, если бы не укрытия, брустверы, стенки, все могло быть куда хуже. Раненных увезли. В роще под горой копали две могилы. В целом, все могло быть гораздо хуже. Попади бомба на два десятка шагов дальше, и пиши ворох извещений под копирку.

Капитан Никифоров пихнул ногой унитар со свежей вмятиной на гильзе. Это уже только на свалку, стрелять таким нельзя. Рядом еще один такой валяется, сверкает ободранным металлом на корпусе снаряда.

Люди ко всему привыкают. К смерти тоже. Только что дрожали в укрытиях и стиснув зубы палили по врагу, сейчас переключились на привычную работу. Поврежденную зенитку выправляли автомобильным краном. Под покалеченную опору ставили прокладку из бревен.

По словам командовавшего батареей поручика, стрелять пушка может. Механизмы и приборы уцелели. Остальное можно отремонтировать, когда время будет и ремонтники приедут.

Все могло быть хуже — неделю назад первая рота Кексгольмского батальона потеряла троих парней, еще двое в госпитале. От налета, вестимо. А до этого еще были потери.

— Цемент пришлете? — напомнил унтер.

— Пришлю. У тебя четверть часа чтоб собрать все заявки.

— Сей секунд, — Воронин четко развернулся как на плацу и рванул во весь опор к блиндажу саперов.

Одним сюрпризом этот день не ограничился. На объекте второй роты саперы ходили кругами вокруг плюхнувшегося аккурат на крышу бункера склада боеприпасов бомбардировщика. Штабс-капитан Аристов одновременно ругался на чем свет стоит и матерно радовался сказочному везению. Первое из-за того, что самолет надо разминировать и утаскивать, а перекрытие бункера усиливать. Со вторым тоже все ясно.

Сия беда компенсировалась фантастическим благоволением фортуны. Штурман самолета перед своей смертью не успел сбросить бомбы после того как пули и снаряды истребителей разбили оба мотора и проредили экипаж. Летчик умудрился мастерски посадить машину на показавшийся ему ровным участок долины, не его вина, что под дерном, маскировочными сетками и крашеной фанерой все перекопано на два уровня вниз.

Посадка жесткая, очевидцы рассказывали, самолет буквально шмякнуло и крутануло. Однако, бензобаки при ударе уцелели, а бомбы не взорвались. Вовремя сориентировавшиеся саперы залили самолет пеной из огнетушителей, вытащили из кабины летчика и воздушного стрелка. Пикантности моменту добавлял тот факт, что под самолетом и полутора метрами накатов с каменной наброской лежат несколько тонн унитаров среднего калибра вместе со снарядами и зарядами к шестидюймовым гаубицам.

Летчик и стрелок сидели под деревом в сотне метров от места крушения. Судя по их вытянутым перекошенным лицам, до парней дошло, куда они умудрились влететь. Летчик в рубашке родился, ни царапины. Стрелок же баюкал перетянутую бинтами руку.

Все очень весело, хоть плачь. Так что ротный заметил начальство только когда сам Никифоров хлопнул штабс-капитана по плечу.

— Все живы? Ну и слава Богу.

— В бомбах взрыватели, — раздражённо бросил Аристов. — Извините, Иван Дмитриевич.

— Паршиво. Но если не грохнуло, то может еще обойдётся. У тебя специалисты есть?

— Селиванов. С ним целый взвод взрывников.

— Ну и ладненько. Андрей Иванович, пусть Селиванов и командует, а мы с тобой отойдем подальше от греха. Людей тоже отзови.

Взрывники работали в двух милях от арсеналов, снимали американские заграждения на пляже. Впрочем, старший унтер-офицер явился сам, словно почуял, что без него не обойдется.

— Давайте не высовываться, — Никифоров первым последовал своему совету, устраиваясь на дне окопа.

Территория словно вымерла. Дороги ротный перегородил своими грузовиками. Для случайных полных микроцефалов и диких детей природы выставил дополнительные посты. Всех лишних разогнал по укрытиям. Солдат охраны это тоже касалось. Впрочем, именно эти парни как раз под ногами не путались. Стоило прокатиться слуху что в самолете бомбы, сами оттянулись на внешний периметр и засели в окопах и щелях. Можно что угодно говорить про секретность, но люди хорошо знали, что охраняют.

Самолет сел на брюхо, створки бомболюка закрыты. Скорее всего деформированы, замки заклинены. Снаружи не подобраться. Благо вспомнили о летчиках. Командира экипажа особо и не спрашивали. Его поставили перед выбором: или вас обоих аккуратно усаживают под самолетом пока наши рискуют, либо помогаете попасть в бомбоотсек и показываете, как все работает. К чести американца, от шока он отошел, человеком оказался разумным.