Письма живых

Русские и немецкие удары по Панаме сильно повредили американцам. Однако связь между океанами затруднилась, но не нарушилась. Янки сумели в темпе аврала восстановить шлюзы и наладить судоходство. Не без проблем конечно. Во время последующих визитов европейских самолетов механизмы шлюзов избежали тесного контакта с бомбами, повреждения гидротехнических сооружений устранялись. Правда, озеро Гатун и подходы к каналу превратились в корабельное кладбище. Но это все издержки военного времени.

Оборона перешейка усиливалась. Панама насыщалась войсками и авиацией, подрядчики расширяли шоссе вдоль тихоокеанского побережья от Никарагуа до Мехико. Строители прорубали через джунгли трассу на Панаму. Вместе с тем подходы к каналу и транспортные линии в Карибском море защищала сильная крейсерская эскадра. Действуя под зонтиком береговой авиации, она вполне успешно противостояла более сильным флотам европейцев. Скажем так, после первых рейдов адмиралы Макаров и Маршалл решили не повторять печальный британский опыт в Греческом архипелаге.

Между тем многочисленные верфи восточного побережья работали как часы, индустрия великой страны разогналась как магистральный паровоз. Корабли сходили со стапелей один за другим, причем темпы, строительства только росли. Американцам удалось резко сдвинуть влево сроки ввода в строй новых тяжелых авианосцев. От закладки до выхода в море головного «Эссекса» прошли всего полтора года. Небывалый рекорд! Штаты в очередной раз наглядно продемонстрировали свои возможности.

Так как оборона Атлантики считалась надежной, во всяком случае огненной осенью 41-го янки сдержали удар, отступили, оставили передовую линию, но сохранили за собой ключевые позиции, в Вашингтоне предпочли усилить Тихоокеанский флот. Два новейших линкора и два тяжёлых авианосца прошли Панамским каналом, с ними свита из крейсеров и эсминцев.

Проводка этих кораблей сама по себе сложная войсковая операция, это и скрытная переброска в Западную часть Карибского моря, и операции отвлечения, и превентивные удары по европейским аэродромам в Венесуэле, и сама спешная проводка стальных гигантов каналами.

Война, это всегда путь обмана и сложной многоплановой игры. Когда «Норт Кэролайн» покинула последние шлюзы и присоединилась к эскадре, в штабе Атлантического командования союзников вздохнули с облегчением.

Никто из европейцев не собирался играть роль той самой обезьяны из японской сказки. Все следовали своим интересам. Русские, немцы и англичане готовились к очередному раунду схватки за Карибы, на этом турнире четыре тяжёлых корабля янки явно лишние. Плохо то, что японцы тоже выдохлись, союзников тормозили удлинившиеся коммуникации и необходимость спешно укреплять и переваривать добычу первого этапа войны.

Увы, восточные союзники оказались спринтерами, поставив все на первый сокрушительный удар, японцы не озаботились защитой своих коммуникаций. И теперь уже они несли страшные потери от вражеских подлодок. Дошло до того, что русский Тихоокеанский и британский флоты, не надеясь на союзника, обеспечивали проводку своих конвоев в Южных морях исключительно своими эскортами.

Граф Гейден безнадежно опоздал с приказом о смене района. Координаты русской эскадры известны противнику с точностью до мили, потому вице-адмирал Хэлси сразу поднял все самолеты с двух авианосцев двумя волнами без доразведки, и не стал дожидаться «Иорктаун». Авианосец под флагом контр-адмирала Френка Флетчера находился на двести миль западнее. Он попал в полосу непогоды и сильно отстал от эскадры.

Бык Хэлси рисковал, подкравшись на дистанцию 70 миль. Но зато так он отнимал у русского адмирала минуты на ответную реакцию. Все давно уже поняли, первый удар дает половину успеха. Дожидаться третий авианосец тоже рискованно. Море буквально кишит русскими патрулями.

Увы, в море не остается следов, но современные средства наблюдения устраняют сей недостаток. Первыми приближение американцев заметили с подлодки П-41. Возвращавшаяся с патрулирования океанская субмарина передала сообщение о самолетах в своем квадрате. Радио удачно уловили антенны «Моонзунда». Шифр известный, на русском флоте старались не экспериментировать с избыточной секретностью, когда одно командование не знает коды смежников другого командования.

Заразившийся от графа Гейдена подозрительностью начальник штаба сам распорядился поднять гидропланы с линкоров и крейсеров. На авианосцы по внутриэскадренной связи пришел категоричный приказ: готовить истребители.

Пилот поискового «Лебедя» с «Босфора» не стал рисковать приближаться к обнаруженным на горизонте кораблям. Тем более в небе под облаками темнели точки самолетов. С гидроплана отбили радио, пилот повел машину в набор высоты и спрятался в плотной туче. Пусть на линкорах сами разбираются, чужие это или свои крейсера ведут поиск.

Именно в это время «Эссекс» и «Интрепид» поднимали ударные крылья гнева. На русской эскадре здраво решили не пытаться обогнать дизельный каток американской атаки, на палубы авианосцев подняли уже снаряженные и заправленные «Сапсаны».

Последние перехватчики срывались с палуб авианосцев, а над морем уже шел бой. Американцы сегодня впервые применили торпедоносцы «Эвенджер». Куда более прочные и лучше вооруженные торпедоносцы стелились над морем. Плотный строй яростно отбивался от «Сапсанов». Русских со всех ракурсов встречал плотный огонь полудюймовых «Браунингов».

Потери несли все. Американцы шли в атаку стиснув зубы, как бизон в окружении степных волков. То один, то другой самолет вываливался из строя, но выжившие только уплотнялись, сокращали дистанцию, шли плечом к плечу. С каждой секундой, с каждым оборотом пропеллеров, все ближе и ближе стальная громада «Моонзунда».

Мимо могучего линкора, увенчанного башнями и надстройками динозавра не проскочить, они и не собирались это делать. Он все ближе и ближе, стальной гигант растет в прицелах. Штурманы лихорадочно рассчитывают торпедные треугольники, летчики готовятся к выходу на боевой курс.

Спардек русского линкора расцветает облаками дыма. Истребители выходят из боя, отворачивают с набором высоты. В дело вступили 130-мм универсальные башенные полуавтоматы. По самолетам бьют тяжелые зенитки эсминцев. Отрабатывает главным калибром, выкатившийся перед «Моонзундом», легкий крейсер «Русалка».

Перед и вокруг торпедоносцев сплошная стена огня, поднимаются фонтаны воды близких недолетов. В небе рвутся зенитные снаряды. Пройти через адское пламя невозможно. Они прошли. Шесть «Эвенджеров» вышли на дистанцию уверенного сброса торпед. Остальные отстрелялись с дальней дистанции, либо отвернули и попытались достать более простые цели.

Выживших счастливчиков никто не преследовал. Все русские истребители влезли в собачью свалку с «Уалдкетами», либо висели на хвостах пикировщиков. В современном бою все решают секунды.

Граф Гейден и барон Эссен наблюдали за боем с мостика линкора. Накатывающаяся волна торпедоносцев, падающие с неба пикировщики. Проносящиеся над мачтами истребители. Затем рев корабельной артиллерии, сливающийся в сплошную какофонию треск и стрекот автоматов. Вой и свист воздуха с крыльев пикировщиков. Когда «Моонзунд» на полном ходу заложил крутую циркуляцию, Николай Эссен успел поддержать за плечо командующего эскадрой. У борта корабля взметнулись к небу гигантские фонтаны.

— Черт! Вениамин Павлович умудрился увернуться, — констатировал Гейден.

— Этим не удалось, — Эссен показал на ложащийся на борт эсминец.

Увы, две торпеды из причитавшихся «Моонзунду» поймал бортом «Татарин». Легкому кораблю этого хватило с лихвой. Крейсеру «Русалка» досталась бомба в палубу. Взрывом вывело из строя механизмы приводов четвертой башни.

В это время офицеры в авиарубках авианосцев собирали в одно целое свои истребители и нацеливали их на вторую волну американцев. Противник опять шел на разных высотах и с разных направлений. Эскортные истребители смогли связать боем русских перехватчиков. Только считанные «Сапсаны» вышли в атаку на ударные эскадрильи. Увы, патронов в бою всегда мало. На всех не хватило.