Письмо дяде Холмсу

Дед Вася - добрый, Клавдия - жадная. Дед ходит в драной телогрейке, Клавдия - в шубе, да еще и лисий воротник потребовала. Василий носит старые валенки, Клавдия - меховые сапоги. Василий - худой, Клавдия - толстая. Он - веселый и дружелюбный, она - злая и завистливая. Дед Василий все время что-то напевает, а Клавдия все время ворчит и в голос ругается. И Буяна у него забрала.

Как они уживаются?…

Мы повернулись и в задумчивости пошли в дом. А проходя мимо снежной бабы, я вдруг понял, на кого она похожа. На Клавдию. Волосы как солома, нос длинный и красный, глазки черные и злые, и рот в ниточку. Да и толстая вся из себя.

Алешка вдруг хихикнул, и я понял, что и ему такая же мысль в голову пришла.

– Завтра в поход идем, - объявил Алешка.
– Готовь лыжи.

– В какой еще поход?

– Шнурки искать.
– Я даже немного растерялся - какие шнурки, если мы в зимних сапогах на молнии?
– Астю выручать. Берем капкан и ловим домового.

Я чуть на пол не сел.

Но Алешка знал, чем меня взять.

– Ты ж не трус, Дим?
– спросил он.
– Сознайся, не скромничай.

Ох, и хитрюга! Найдите такого старшего брата, который признался бы младшему в трусости. Нет таких. И я не такой. Хотя при мысли о всякой нечисти, вроде домовых и ведьм, у меня мурашки по спине забегали.

Тут зазвонил мобильник. Мама про нас не забывала.

– Без вас скучно, - призналась она.
– Сначала вроде ничего, даже приятно, а теперь не очень приятно. Как у вас дела?

– Клево, - сказал Алешка.
– Милка приходила…

– Людмила Ильинична?
– строго уточнила мама.
– Продавщица?

– Нет, - объяснил Алешка, - корова.

Мама молча удивилась.

– Василий в капкан попался.

– Это кто?
– осторожно уточнила мама.
– Кот?

– Дед.

– Как же это он? В темном лесу?

– Не знаю. По-моему, он с Буяна упал.

Тут уж мама ничего уточнять не стала. Только спросила на всякий случай:

– А больше никто не падал?

– Писатели попадали.

– Какие?

– Классики. В кабинете. Вдруг. Наверное, от страха. Такая метель была. Нас всех занесло.

Тут я ему подмигнул: не пугай маму. Алешка понял и поправился:

– Не всех, мам, не переживай. Только меня и Димку. Так что не бойся - мы в лес не пойдем, мы из дома выйти не можем, на крыльце сугроб вырос, до крыши. Но ты, мам, не бойся, мы через печную трубу вылезем. Сначала Димка, а потом я…

Я выхватил трубку. И услышал папин голос.

– А где мама?
– спросил я.

– Валерьянку пьет. Что вы ей наговорили? Какая корова в капкан попала? Где вы корову взяли?

– Лешка все напутал. Это писатели в капкан попали. То есть упали.

– Прямо на корову?
– усмехнулся папа. И я услышал, как он сказал: - Митёк, они корову завели. Ты рад?

Что ответил Митёк, я не расслышал. Мне только показалось, что он громко чихнул. Опять на него «чох напал». Тулупом надышался.

– Примите телефонограмму, - сказал папа строгим голосом: - «Смирно! Отставить коров, писателей и буянов! Произвести уборку помещения! Доложить об исполнении».

Я отключил мобильник, протянул его Алешке. Он повертел его в руках, вздохнул.

– Ничего тебе, Дим, нельзя доверить. Маму напугал, папу расстроил.

– Митька озадачил, - добавил я в сердцах.

– Производи уборку и докладывай об исполнении.

– Уборка от нас не уйдет, - решительно отказался Алешка, - ты ее после сделаешь, а я потом папе доложу. А сейчас готовим лыжи и всякие припасы.

– Зачем?

– Идем в Шнурки, домовых гонять.

Я только вздохнул…

Глава V

Избушка на курьих ножках

Мы собрались в поход. Алешка больше всего заботился о припасах.

– Знаешь, Дим, - приговаривал он, набивая продуктами сумку, - вдруг нам повезет - заблудимся в лесу. А с голоду, пока нас МЧС искать будет, не умрем. Зароемся в сугроб и будем спать и кушать.

Я сказал ему, что предпочитаю спать и кушать не в сугробе, а дома.

– Ты не романтик, Дим, - отрезал Алешка.
– Ты серый человек. Телефон, Дим!

Это опять позвонила мама.

– Вы в трубе?
– спросила она.

– Нет еще, - ответил Алешка.
– Только собираемся.

– Вот и хорошо. Я вспомнила, зачем звонила. Ты почему мой камешек забрал, а? Потеряешь еще в снегу. А он такой красивый.

– Я не брал, - искренне удивился Алешка.
– На фига он мне?

– Куда ж он делся? Я все пуговицы на газету высыпала, а его нет.

– Может, он волшебный?
– предположил Алешка.
– Я его у английских наперсточников выиграл. Он у них все время то исчезал, то появлялся.

Врунишка. То у бомжей купил, то у кого-то выиграл. Темнит братишка.

– Да?
– задумалась мама.
– Думаешь, опять появится? Ладно, подожду. Эй! Тут вам Митёк что-то хочет сказать.

Митёк вместо «здравствуйте» чихнул в трубку.

– Я забыл вам напомнить: обязательно прочитайте мою новую рукопись. Она на столе. Очень внимательно прочитайте. Особенно если у вас возникнут какие-нибудь трудности. Или опасности. Поняли?

– Они у нас уже возникли, - сообщил Алешка и поскорее отключил мобильник.

Мы наскоро перекусили и пошли осваивать лыжи. У них были непривычные нам крепления: поперек ремешок, а к нему резинка петлей. Но оказалось удобно и надежно. Носок сапога - в ремешок, а резинка его туго за пятку обхватывает.

Алешке тоже понравилось, и мы дотемна гоняли с горки. Вернулись домой, разложили на печке мокрые перчатки и джинсы и опять пошли в кабинет - посмотреть Митькову рукопись.

Прочитали еще раз про Домового, ничего полезного не обнаружили. Только Лешка заметил:

– Дим, у Митька какой-то странный подчерк.

– Почерк, - поправил я машинально. Я это тоже заметил: некоторые буквы в некоторых словах были немного крупнее остальных. Но так бывает. И Алешка тут же объяснение нашел.

– Это у него, Дим, от «чоха». Вздрагивали буквы.

Я переложил последнюю из исписанных страниц рукописи, а за ней оказался еще один листок со странной, как бы оборванной, фразой:

«… а к лесу задом». Перед этой волшебной фразой нужно почесать затылок левой рукой нечетное число раз, но не меньше единицы».