Питер Пэн должен умереть

Это слегка успокоило Макса — вряд ли бы пираты были настолько увлечены игрой, что не бросили бы ее, заподозрив неладное — тем более, уж если Питер не выказывал ни капли беспокойства, остальным и вовсе можно было не забивать голову. Пройдя мимо лестницы, которая вела к «шканцам» — Макс понятия не имел, что значит это слово, но Питер так называл площадку на корме — они очутились пред массивной дверью. Куст остался смотреть за лестницей, Тихий — караулить палубу, Питер же по очереди взглянул на Макса со Звоном, толкнул дверь и все трое они прошли в каюту.

Внутри не было ни души. Покои капитана «Веселого Роджера» не уступали размером спальне Питера. Прямо перед мальчишками находился массивный прямоугольный стол, на котором стояли чернильница, держатель с белым пером для письма, какая-то книга и забитая окурками пепельница, выполненная в виде человеческого черепа. Сбоку от стола была застеленная точно по нитке кровать, по другую сторону — высокий шкаф. Позади находились продолговатые окна, а над потолком висела круглая свечная люстра. Штор на окнах не было, но сквозь мутные грязные стекла почти не пробивался свет, из-за чего Питер, закрывая дверь, оставил небольшую щелку, самую малость, чтобы не шариться тут в полнейшей темени.

— Пит, а где сам Крюк-то? — свистящим шепотом спросил Звон.

— Я почем знаю? — столь же тихо ответил Питер. — Как раз сегодня он забыл доложить мне о своих планах на день. Хватит языками молоть, ищем компас и сваливаем.

Услышав под ногами шуршание, Макс пригляделся — и обнаружил, что пол в каюте точно ковром покрыт ровным слоем мокрых опилок. Все трое принялись тщательно обыскивать каюту, внимательно вслушиваясь к тому, что происходит снаружи — но где-то на нижней палубе все также гремел шумный гомон, возвещая о том, что пираты и знать не знают о незваных гостях.

Питер сразу же полез обыскивать ящики стола, Звон зарылся в шкаф, Макс же решил проверить висевшие на стенах картины в золоченых рамах. В высоком искусстве он особо не шарил, но мазня вроде была ниче, хоть и являла собой сплошь корабельные сражения, морские пейзажи, порты и тому подобную лабуду.

Впрочем, вскоре Макс нашел кое-что любопытное — пожелтевший лист бумаги, на котором сверху был намалеван герб, представляющий собой щит, разделенный на три части: на нижней половине на черном фоне цвели три белых лилии, верхнюю же разделяла вертикальная черта, превращая прямоугольник в два квадрата — левый синий с золотым лотосом и правый красный с золотым же львом.

Буквы почти выцвели, но Макс все же сумел прочитать, что то, между прочим, диплом Королевского колледжа Богоматери Итонской, выданный некоему Джеймсу Хоукену. Хм, а Крюк, похоже, до того, как пуститься во все тяжкие и стать морским волком, был тем еще заучкой…

Макс с приятелями обшарили каждый клочок каюты, но компаса так и не нашли. Вынырнув из сундука, Питер уселся на стол, скрестил руки на груди и обвел комнату хмурым взглядом — сквозь дверную щель же послышался встревоженный шепот Куста:

— Пс, парни! Вы там скоро? Пираты последний кон доигрывают, судя по воплям, валить надо…

— Ладно, походу, кэп свою игрушку с собой таскает, — буркнул Питер, соскочил со стола и сдвинул колпак на лоб. — Еще не вечер, в следующий раз повезет. По коням.

Макс направился к дверям и, проходя мимо висевшего на стене диплома, слегка задел его рукой. Поправляя рамку, чтобы Крюк не заподозрил, что кто-то шарился в его вещах, Макс вдруг кое-что заметил — сняв диплом с гвоздя, он аккуратно поставил его у стены, оглянулся и прошептал:

— Пит! Смотри!

Подойдя к Максу, Питер окинул взглядом дверцу встроенного в стену сейфа, железную, с замком в виде «крутилки», цокнул языком, расплылся в довольной улыбке и хлопнул Макса по плечу:

— Кажется, у нас претендент на имя Нормальный Умник. Во всяком случае, пользы от тебя уже стократ больше. Вот только как его вскрыть-то?.. Вряд ли однорукий на столе держит бумажку с кодом…

— Оставь это мне, Пит, — ухмыльнулся Звон, оттесняя плечом Макса и Питера.

Звон прильнул ухом к сейфу и принялся крутить туда-сюда колесико замка, аж язык высунув от напряжения. Макс то и дело нервно оглядывался на дверь, ожидая услышать гневные крики и топот сапог и едва-едва сдерживался от того, чтобы не начать торопить Звона. Толку с того не будет, скорее просто отвлечет парня от работы. Но как же невыносимо долго он возился с замком… Вряд ли их троица провела в каюте капитана и десять минут, но Максу начало казаться, что с того момента, как они проникли на «Веселый Роджер», прошла целая вечность.

— Пит! Пираты расходиться начали! — вновь послышался тревожный голос Куста.

— Секунду! — прошипел Питер и обратился к Звону: — Ну не тяни, Звон, времени в обрез!

— Знаю я! — огрызнулся в ответ он. — Тише, я ж замок не слышу ни хрена за вашими воплями. Направо… налево… опять направо… еще чуть-чуть и… есть!

Раздался тихий щелчок и дверца сейфа чуть приоткрылась. Питер исполнил некое подобие победного танца, что представлял собой подпрыгивание на месте и размахивание руками с дикой рожей, Звон просто раздулся от гордости, да и Максу, совсем позабывшему о пиратах, не терпелось взглянуть на тот самый знаменитый компас. Звон взглянул на Питера, на что тот лишь благосклонно кивнул: «Дескать, ты открыл — тебе первому и смотреть». Засияв, как начищенный пятак, Звон потянул за колесико и…

Рявкнувший выстрел наверное был слышен не только на корабле, но и далеко за его пределами, такой прозвучал грохот. Звона отбросило в сторону — ударившись спиной о шкаф, он рухнул на пол — каюту же наполнил едкий дым и противный запах, заставляющие ноздри гореть, а глаза слезиться. Макс заглянул в сейф, где находился дымящийся пистолет, к чьему спусковому крючку была привязана порванная леска, потом поймал стеклянный взгляд Звона, чья грудь превратилась в одно сплошное кровавое месиво, и понял, что вот-вот потеряет сознание.

— И не вздумай!.. — рявкнул Питер на ухо Максу, точно прочитав его мысли, и отвесил ему звонкую затрещину, что чуть привела его в чувство. — Бежим!..

Питер перестал шептать и орал в полный голос, да оно и понятно — после такого шума уже нет смысла таиться. Вот только, увы, было уже поздно. Грохнула дверь — и выбивший ее Куст грохнулся на пол, лязгнув зубами. Сквозь дверной проем же в каюту протиснулось с десяток человек — вооруженных до зубов саблями, гарпунами, ножами и пистолетами, с перекошенными от злобы мордами. Макс и сам не заметил, как в руке его заплясал нож, вот только вряд он — впрочем, как и Питер, и Куст, успевший подняться на ноги, держась за ушибленный бок — успеют хотя бы замахнуться до того, как их изрешетят пули.

Раздался мерный цокот, напоминающий стук молотков, пираты с почтением расступились, словно колоски, и в каюту вошел высокий мужчина в алом камзоле, под которым сияла белоснежная рубашка с пышными манжетами, красных бриджах и туфлях на высоком каблуке. Лицо его скрывала бархатная черная маска, на голове сидела черная шляпа с широкими полями, в которую было вдето пышное перо, а заместо левой кисти поблескивал загнутый крюк. Стоявший рядом Куст с шумом сглотнул и просипел: «Крюк, мать твою…», Макс же сразу почувствовал, как вместе с капитаном в каюту точно ворвался ледяной ветер, заставляющий кожу покрываться пупырышками, а мурашки под ней гарцевать табунами.