Плач богов

– Ты неисправим, Киллиан. И всё-таки, твоё счастье, что рядом нет мадам Леру.

– Тогда бы и я не рискнул к вам подойти. При чём с самым банальным желанием, быть представленным твоей очаровательной спутнице. Насколько я помню, нас миновало данное упущение по многим занимательным событиям вчерашнего дня. – ну вот. Началось. Теперь он снова на неё смотрит и её снова обдаёт плавящим жаром от макушки до пят не только под осязаемым касанием его через чур проницательного взгляда, но и не менее звучного голоса, проникающего под слабый покров внешней защиты из плотных одежд и панических страхов.

Но и ни это, наверное, самое страшное, а то, как её парализует сковывающими приступами острого смущения и стыда, которые видят все, кому не лень, включая Полин д’Альбьер.

– Так вы уже где-то до этого пересекались? – в удивлении девушки не было ничего удивительного, ведь она до сих пор считала, что Эвелин только-только сошла с парохода и, никуда не сворачивая, перенеслась прямиком в особняк Ларго Сулей в том виде, в котором все её сейчас лицезрят.

– Где-то два или три раза.

– О!

Действительно «О!», как же Эве хотелось в тот момент вцепиться в его лыбящуюся физиономию всеми ноготками своих задрожавших пальчиков.

Да как он вообще посмел заговорить о таком при стольких свидетелях? Может ещё углубиться в подробности каждого с ним столкновения?

– А я почему-то ничего об этом не знаю. – кажется, в голосе Пол задребезжали нотки лёгкой обиды. По крайней мере, посмотрела она на свою раскрасневшуюся спутницу далеко не участливым взглядом.

– Скорей всего потому, что твоя компаньонка не предала им какого-либо особого значения. Или посчитала их не настолько важными, чтобы заострять на них своё бесценное внимание. – если Хейуорд и пытался загладить острые углы собственной же глупости, то делал это с явно плохо скрытым подтекстом.

– Просто не представляю, как можно три раза пересечься, особенно с тобой, и не заметить этого.

– Видимо, как-то можно. – ему и этого было мало. Обязательно произнёс последнюю фразу с многозначительной ухмылкой на тёмных губах и не сводя с зардевшего лица обсуждаемой ими особы своего бессовестного взгляда.

Боже правый, если бы было можно каким-то чудом провалиться сквозь землю и избежать всего этого, почему с ней не произошло подобного именно сейчас? А лучше сразу умереть на месте и не наблюдать за этим кошмаром всё это время.

Ладно, наблюдать, она же являлась теперь его эпицентром – средоточием сфокусированных на ней взглядов, от одного из которых ей не терпелось избавиться, как от налипших на тело ядовитых скорпионов или тарантулов.

– И, видимо, тебя это сильно задело, раз решил к нам подойти прямо здесь и потребовать представить тебя моей давней подруге?

– Давней подруге? – похоже, он удивился услышанному заявлению не меньше, чем Эвелин его появлению из ниоткуда. Даже глаза недоверчиво прищурил, уже с иной внимательностью всматриваясь в её пылающее личико.

– Скорей ты её в любом случае не знаешь. Кажется, ты тогда заканчивал обучение в мужской гимназии в Карлбридже, а мы не плохо проводили с ней время здесь или в усадьбе моих родителей, или в Лейнхолле.

– Даже так? В Лейнхолле? – он почему-то быстро приподнял голову, будто встрепенувшись, словно данная новость и в самом деле оказалась для него несколько неожиданной.

– Да. Это Эвелин Клементина Вудвилл-Лейн – последняя и единственная наследница Лейнхолла. А это Киллиан Хейуорд-Вэддер, знаменитый на весь Гранд-Льюис повеса и «Диоген» местного пошиба.

– Диоген? Почему Диоген? – Эва услышала собственный голос с не меньшим удивлением.

– Потому что, не смотря на впечатляющие возможности его отца, предпочитает зарабатывать себе на жизнь тяжёлым трудом, а потом спускать все свои деньги на книги и всесторонние энциклопедии. Ну, и между делом, выискивать приключения далеко не на одну свою голову. Все благочестивые граждане Гранд-Льюиса держат своих дочерей на выданье под семью замками, поскольку прекрасно знают, на что способен этот мартовский кот в период пиковых загулов. Правда, для него и семь замков не всегда помеха.

– Только ты можешь знакомить людей, не щадя их слуха излишними подробностями.

– Да божеж мой! Скажи спасибо, что я вообще повелась на твою уловку с неожиданным появлением и страстным желанием познакомиться. Могли бы просто лишь вежливо поздороваться, да разойтись каждый в свою сторону. И это было бы для всех нас самым правильным выбором, если брать во внимание твою ужаснейшую репутацию (точнее, то, что от неё осталось).

– Считай, ты удачно на мне отыгралась. Правда, не знаю пока за что.

– На свой счёт воспринимать не обязательно. Ведь ты и сам должен знать, что женская душа – потёмки. Мало ли что может женщине стрельнут в голову в тот или иной момент, мы даже для самих себя страшно непредсказуемы.

– Этому даже мне сложно чем возразить. – вот только зачем при этом нужно было смотреть в лицо Эвелин, а не той, с кем говорил? И после этого женщины непредсказуемы?

Ей, наоборот, стоило немалых усилий сдерживать себя и не отвечать тем же, вызывающим взглядом, которым ей теперь хотелось сжечь его дотла без права на воскрешение.

– Твоя задача быть хорошим мальчиком и избегать больших неприятностей, а уж мы разберёмся со своими женскими странностями как-нибудь сами, – уж кем сегодня по-настоящему можно было восхищаться, так это Полин д’Альбьер. Хотя от её присутствия не пробирало до костей, как от близости Киллиана Хейуорда, и не топило изнутри вышедшими из-под контроля противоречивыми эмоциями со страхами, но именно рядом с ней Эва ощущала хоть какое-то подобие мнимой защищённости. Теперь ей было за кем спрятаться, пусть и ненадолго, зато наверняка.

– Что ж, было безумно приятно обменяться с первой красавицей Гранд-Льюиса словесными колкостями и в который раз остаться ни с чем. Но ещё приятнее, познакомиться с её давней подругой. Надеюсь… - он определённо не относился к тому сорту людей, кто принимал свои поражения с достоинством равного противника. – Судьба или боги на этом не остановятся и снова сведут нас вместе где-нибудь ещё, раз они так старательно и для чего-то конкретного этим занимаются уже не первый день.

– Кто бы говорил о богах? Первый скептик Гранд-Льюиса? – Полин вновь одарила назойливого знакомого снисходительной улыбкой искушённой кокетки, перед тем как с тем попрощаться и наконец-то уже разминуться без возможности повторного пересечения в пространстве и времени этого дня.