Пламя Авроры

Она холодно смотрит на меня.

– Мы - Порождения Войны, Землянин, - просто отвечает она.
– Мы были рождены для войны.

Они нажимает на передатчик на груди, а мое сердце замирает.

– Эриэн, сообщи на Нериду, что мы вступаем в схватку с силами Земли.

– Сию минуту, Темплар.

– Орудия готовы?

– Ждем вашего приказа, Темплар.

– Саэди, не делай этого!

Она суживает глаза. Губы сжимаются в тонкую ниточку.

– Уничтожьте их, - говорит она.

14

Кэл

"Андараэль" - один из самых больших кораблей, экипаж которого насчитывает более тысячи адептов, паладинов, драгунов, а также вспомогательный персонал. Так что пока мы идем к блоку предварительного заключения, нам довольно легко удается не привлекать излишнее внимание. Зила шаркает передо мной, магнитные наручники застегнуты, но в тоже время разомкнуты вокруг её запястий. Максимум, нам достается лишь случайный взгляд, но не более. Но часть меня знает, что эта уловка ненадолго.

Моя грудь - сплошной синяк после выстрела из дезинтегратора на борту "Пляски Смерти". Рёбра горят белым пламенем. Портсигар, подаренный Адамсом, взял на себя большую часть выстрела, но Несломленные отняли у меня подарок, пока я был без сознания, так что я понятия не имею, где он сейчас. Полагаю, я так и не узнаю, что было внутри. Но, несмотря на это, эта штуковина спасла мне жизнь. И теперь я знаю, что мы - часть великой тайны, которая ожидала нас даже не десятилетиями, а столетиями.

Чего я не могу понять, так это чем всё это закончится.

Зила сказала, что Тайлера увели в комнату Саэди для допроса - вернуть его, значит встретиться с сестрой лицом к лицу. И поскольку я ранен, мне будет довольно сложно вытащить друзей из-под стражи, не говоря уже о проникновении в центр управления, чтобы спасти своего Альфу. Сестра всегда была жестокой, даже когда мы были детьми. Мать ненавидела это, а отец поощрял. Представляю, каким пыткам она могла подвергнуть Тайлера. Но затем я выбрасываю из головы все мысли о нем.

Сперва, напоследок и во веки веков, я должен увидеть Аврору.

Мы приходим к камерам временного содержания, и я сразу подозреваю неладное - камеры переполнены. Для Несломленных не характерно быть пленных. Даже на самых больших судах места содержания под стражу невелики и нечасто используются. Но сквозь прозрачные потрескивающие стены я вижу сотни фигур. Все они Сильдрати. Исхудавшие и несчастные, и у меня сжимается желудок, когда я вижу что у всех у них одинаковые глифы на лбу. Глаз и пять слез. Такой же был и у моей матери.

Зачем, во имя Пустоты, Саэди понадобились Странники?

Нет времени на вопросы. Адепт - стражник смотрит на Зилу с лёгким недоумением, затем переводит взгляд холодных глаз на меня. Его стол такой же круглый, что и камеры вокруг нас. Он на год или два старше меня, но трофеи на его доспехах говорят о том, что он далеко не новичок.

– Что у тебя за дело, адепт?
– спрашивает он меня.

Я оглядываю комнату, и сердце замирает. Я планировал пробраться сюда блефуя, застать охранников врасплох. Но тут дюжина стражей. В броне. Вооруженные до зубов. Все воины и убийцы. Я вижу, как четверо из них собрались у одной из камер, и сердце сжимается, когда я вижу там Аврору, лежащую на полу в полнейшем одиночестве. Она без сознания. Связанная, с кляпом во рту и завязанными глазами. На руке адермальный пластырь, а значит, в ее нервную систему поступает постоянный поток седативных веществ. Похоже, сестра отнеслась к перевозке моей бе`шмай крайне серьезно.

Что Саэди от неё нужно?

И зачем здесь Странники?

В камере рядом с Авророй я вижу Скарлет и Финиана, одиноких и молчаливых на скамьях. Их держат отдельно от заключенных Сильдрати. Скарлет замечает меня и слегка напрягается. Во мне поднимается гнев, когда я вижу, как обращались с моими друзьями. Я делаю отчаянные подсчеты в голове. Здесь тринадцать адептов. Я ощущаю, как Враг Внутри снует туда-сюда во мне. Я боролся с ним с тех самых пор, как оставил эту жизнь: ту часть себя, что наслаждается кровью и болью. Я пытался стать кем-то большим, нежели меня воспитали.

И`на Сай`нают.

Но сейчас он чувствует нарастающее напряжение в мышцах, и сотрясает прутья своей клетки, непроизвольно скручивая мои ладони в кулаки.

Сокруши их, Кэлиис, шепчет он. Убей их.

Но у меня ранение. И даже будучи в своей лучшей форме я бы не смог победить их всех. Я прогоняю Врага.

– Адепт, - повторяет охранник.
– Что ты здесь делаешь?

– Привел пленницу, - объясняю я, кивая на Зилу.
– Мы поймали ее, когда она ползла по вентиляции.

Охранник моргает, глядя на Зилу.

– Мне не докладывали.

Я отстраненно пожимаю плечами. Ребра протестующе ноют.

– Если хочешь, я могу отпустить её обратно в вентиляционную систему?

Адепт встречает мой взгляд, всем видом излучая вызов. Я встречаю его взгляд. Бесстрашный. Показывая, что не впечатлен. Так принято среди Порождений Войны. Бесконечный вызов. Выживают сильнейшие. Слабые умирают. Страху нет места среди тех, кто был рожден для войны.

Наконец, он кивает.

– Брось её к другим земным паразитам.

Я киваю в знак согласия. Мы с Зилой идем к камерам предварительного заключения, ботинки стучат по металлу. Один из часовых у камеры Скарлет и Финиана отключает силовой щит, и отпирает дверь. Зила заходит внутрь, склонив голову. Скарлет порывисто обнимает её, та напрягается, но не отстраняется.

– Свинья, - плюется в меня Скарлет, подыгрывая.
– Надеюсь, ты сгниешь.

– Попридержи язык, Земная мразь, - отвечаю я на Сильдрати.

– Как твоё имя, адепт?
– раздается голос за моей спиной.

Я медленно оборачиваюсь, чтобы взглянуть на надзирателя. Он всматривается в мой идентификационный номер, трафаретом нанесенный на мою броню, сверяясь с компьютерным терминалом на станции. В такой большой команде, да еще на таком огромном корабле, люди более или менее знают друг друга. Но чужаков видно сразу. Я ведь упоминал ранее, что Несломленные не дураки.

– Мое имя?
– повторяю я, все еще удерживая винтовку на плече.