Пламя и тьма

Мысленное наблюдение Коннора получило подтверждение, когда, реагируя на вопрос Хусиера, Трик защитным жестом провёл и перекинул этих толстых змей, выглядя на одну секунду, как самая уродливая принцесса в мире.

Но его глаза расширились от шока. И он был расстроен этим предложением.

— Волосы отрастут, Tи, — произнёс Коннор, пытаясь звучать успокаивающе. — Ты сможешь отрастить их обратно.

Трик обратил свой горящий взгляд на него.

— Я не стриг волосы с тех пор, как меня выгнали со службы. Десять лет. Это больше, чем просто волосы. Они кое-что значат. Они… — он повернулся к Хусиеру. — Ты разыгрываешь меня?

Отец Коннора заговорил спокойно.

— У нас нет другого снайпера, брат. Я знаю, о чём мы просим. Я понимаю. Но больше никто не может это сделать, а тебя слишком легко опознать. Наша цель — прийти и уйти оттуда так, чтобы никто не въехал.

— Мы ещё даже не проголосовали за эту работу! — обычно Трик был спокойным и тихим, но эта дискуссия взволновала его.

Хусиер по-прежнему продолжил говорить тихим спокойным голосом:

— Мы договорились, что сначала обозначим план, а затем проголосуем за работу. Теперь план известен. Ты можешь проголосовать против без осуждения за этим столом. Но за этот план мы будем голосовать, и он требует, чтобы ты снова обрёл военную точность.

И опять же Трик в защитном жесте приложил руки к волосам. Но на этот раз он поймал себя на этом и уронил руки на стол.

— Ох*еть!

Когда он больше ничего не добавил, Хусиер повернулся к Барту и Шерлоку.

— Окей. Давайте выслушаем остальную часть плана. И тогда проголосуем.

После того как все детали были подробно изложены с демонстрацией ещё большего количества фотографий и карт, спроецированными на стену, Хусиер объявил голосование. Когда дело дошло до Трика, возникла увесистая пауза, и тогда он произнёс.

— Ох, да. И пошли вы все.

Голосование было единогласным. Они брались за эту работу для Ла Зорры, устраняя окружного прокурора округа Лос-Анджелес. Даже не зная, почему она хотела его смерти.

Когда с этим делом было решено, Хусиер произнёс:

— У нас также есть новый вопрос. Большинство из вас в курсе, но давайте разберемся. У Коннора, Диаза и Шерлока вчера был интересный день. Коннор, давай выслушаем твою версию.

Коннор описал произошедшее в «Хай лайф», а Диас и Шерлок добавили кусочки, которые посчитали нужными. Он оставил без внимания ту часть, что Пилар и Хьюго были членами семьи «Ацтеков». Коннор не думал, что это относится к конкретной проблеме «Банды», хотя этот факт, безусловно, относился к Пилар.

Когда история завершилась, заговорил Джей Эр.

— Мне не ясно… почему вы вторглись на территорию «Ацтеков»? Сделать одолжение кокой-то дырке, которую ты даже не знаешь?

На удивление острая вспышка гнева на это утверждение возникла в голове Коннора. Однако прежде чем он смог ответить, вмешался Мьюз.

— Она попросила о помощи. А мы ведь помогаем? Вот как мы сохраняем дружелюбие граждан. Они знают, что могут прийти к нам, когда не могут пойти к шерифу Монтойе.

Джей Эр покачал головой.

— Да, но мы помогаем в мелочах. Мы не ввязываемся во внутренние разборки на чужой территории.

— Это не внутренние разборки. Её брат не состоит в банде. — Коннор ощутил тот вид напряжения, которое нарастает в нём и нуждается в драке, прежде чем рассеется.

А Джей Эр наклонился вперёд и ещё немного добавил.

— Но он сделал что-то, чтобы их разозлить. Это не должно стать нашей проблемой. Дело в том, что ты гонишься за сладкой латинской киской и втягиваешь нас всех за собой в неприятности.

— Я хочу, чтобы ты был на ринге после этих слов, — вскочил Коннор. Он разозлился из-за предположения Джей Эра, что он втянул клуб в неприятности из-за цыпочки. Он был уверен, что именно это источник его гнева. Коннор был уверен, что не ощущает себя защитником чести Пилар. Дело не в этом. Не может быть в этом.

Джей Эр моргнул… он был худощавого телосложения, и Коннор мог сломать его пополам, если захочет… а если так продолжится, то точно так и будет. Но затем Джей Эр усмехнулся.

— Меня устраивает.

Хусиер вклинился, ударив рукой по столу.

— Боритесь на ринге, если хотите. Но вот что здесь имеет значение… вчера я согласовал их поездку. Не было времени проголосовать, поэтому я принял решение. Теперь у нас могут завариться тёрки с «Ацтеками», и если да, то это из-за меня. У них не так уж много своих проблем. Эспозито… дерзкий сукин сын… возможно, он просто съедет с темы. Большая проблема в том, что он под картелем Фуэнтес. А я не хочу стать причиной роста дерьма в Мексике. У Ла Зорры с ними перемирие. Если то, что мы делаем здесь, пустит по пи*де то, что происходит там, — у нас будет проблема. Так что сохраняете бдительность и будьте внимательны.

Он сел обратно в своё кожаное кресло.

— На этом у меня всё. Если Джей Эр настроен быть идиотом, тогда вы двое во что бы то ни стало идите и деритесь. Но брат, ты не прав. Кроме того, ты разозлил его, а в тебе всего пять дюймов роста и шестьдесят фунтов веса. Может тебе стоит извиниться, пока ты всё ещё можешь ходишь.

Коннор лишь улыбнулся.

~oOo~

— Можешь подержать Лану минутку? — жена Демона, Фейт наклонилась над спинкой секционного дивана, удерживая дочь.

Коннор положил пульт от телевизора и взял на руки симпатичную малышку.

— Конечно. Иди к дяде Конману, кексик. — Он разместил её на своей груди, и она тут же потянулась за крестом, висящим на его шее, натянув несколько волосков, когда пыталась засунуть его в рот. — Ай. Это моё. Вот возьми вместо. — Он пододвинул руку к её рту, и она присосалась к его пальцу с кольцом.

Когда Фейт повела Такера (старшего брата Ланы) по коридору по направлению к ванной, Коннор оглянулся.

— Она переодета и всё такое?

— Да, — театрально вздохнула Фейт. — Обещаю, тебе не придется ничего делать, кроме того, чтобы быть очаровательным.

— Хорошо. С этим я справлюсь. — Коннор любил детей… когда они были одеты, тихи и не воняли. Он также до определенной степени не возражал против них, когда они не были тихими. Он мог справиться с небольшим сквернословием, пока они успокаивались, а затем включал очарование.

Он любил всех клубных детей. Но эта маленькая девочка была самой милой из всех. Может, потому что она была дочерью Фейт, а Фейт была особенной для него с самого детства. Она была ему как младшая сестра. Ему было плохо, когда она убежала из дома в тот день. Но только когда она вернулась домой около полутора лет назад, он полностью осознал, насколько она ему нравится как сестра.