Пламя на воде

– Да не кипятись ты так, - устало проговорил Барс.
– И не собирался я один идти. Не мальчик уже, шансы прикинуть умею.

– Но мысль ведь была?
– Прищурился Бранигал.

– Мало ли мыслей у меня бывает.

– Ну, это уж я не знаю, - усмехнулся Магистр.
– Но вот что я думаю, Барс. Возьму-ка я с тебя Клятву.

– Зачем?

– А тебе спрашивать не положено. По закону ты не можешь отказать члену Совета, требующему Клятву, Рыцарь.

– Клянусь Пламенем.
– Негромко проговорил Барс.
– Клянусь выполнить твой приказ в точности по букве и по духу. Да поможет мне Пламя Очищающее.

– Да поможет тебе Пламя, Барс.

– Теперь доволен, Магистр? Могу я идти?

– Иди. Заскочи на кухню, там тебе припасов подготовили.

– Спасибо.

– Да не куксись ты! Клятву я потребовал не из недоверия, ты ж понимаешь.

– Мне понимать не положено.

– Балда! О тебе же забочусь!

– Спасибо.

– Вот заладил, - недовольно проворчал Бранигал.
– Кристаллы казначею сдать не забудь!

– Не забуду.

– Сегодня можешь переночевать в Замке. Выедешь перед рассветом.

– Это приказ?

– Это на твое усмотрение.

– Тогда я еду сейчас.

– Ладно. Удачи, Барс.

Когда Барс уже ушел, в комнату заглянул Силай Хум - тоже Алый Магистр и член Совета.

– Как прошел разговор?
– Поинтересовался он.

– Нормально, - поморщился Бранигал.

– Он сделает?

– Разумеется.

– Ты ему все рассказал?

– Почти. Приврал, что шансы у них равные. У всех. Что смотришь неодобрительно? Ты хотел, чтобы я рассказал ему, что шансы есть только у него, остальные - смертники?

– Это твое решение, Бранигал.

– В Зангаре я остался один. Но когда я делал это, я еще не знал, что получится. Если бы знал - может, и не смог бы.

– Я тебя не осуждаю.

– Да.
– Бранигал потянулся к кочерге, оставленной Барсом у камина, снова принялся ворошить дрова.

– Я взял с него Клятву, - сказал он через некоторое время.
– Он обиделся.

– Зачем ты это сделал?

– Ты тоже не понимаешь?

Бранигал аккуратно поставил кочергу, подпер подбородок кулаком, внимательно глядя на пляшущие языки огня, задумчиво проговорил:

– А вот он, боюсь, поймет. Потом. Когда останется один.

– Если останется, - спокойно заметил Силай.
– Слишком чувствительным ты стал, Бранигал. Не заводи себя. Это просто работа.

– Ты прав, - вздохнул Бранигал.
– Что-то я тоже размяк. Может, это заразно?

***

Во дворе Барса поджидал Кальвин.

– Ваших гостей разместили в гостевом доме, - радостно сообщил он.
– Барат посмотрел гнедого, долго ругался, но взялся лечить. Теперь какие-то травы заваривает.

– Хорошо, - сказал Барс.
– Послушай, Кальвин. Сгоняй-ка на кухню. Скажешь там, что для меня.

– Это я мигом.
– Улыбнулся послушник.
– Сегодня рагу готовили. Вкусное. А куда принести?

– На конюшню.

Лицо Кальвина вытянулось.

– Куда?

– На конюшню. И не рагу, а сумку с припасами. Там должно быть собрано. Впрочем, рагу тоже прихвати.

– Вы уезжаете? Так сразу?

Рыцарь только молча пожал плечами.

Шторм уже был вычищен и оседлан, когда Кальвин притащил две объемистых сумки, какой-то крупный сверток и большую миску, накрытую плотной крышкой. Из-под крышки сочился заманчиво пахнущий пар. Сумки Барс не глядя приторочил к седлу, а есть рагу уселся на тугую связку соломы.

– Тут еще хлеб. Свежий, - полез в карман Кальвин.

– Спасибо. А в свертке что?

– Одеяло. Из овчины. Очень теплое.

– Ух ты. Где взял?

Послушник смутился.

– Родственники прислали.

– Вот даже как, - удивился Барс.
– Не забывают, значит. А чего ты смущаешься? Тут радоваться надо. Есть еще нормальные люди. Ты откуда родом?

– Из Северной Кеоры.

Барс поперхнулся куском мяса, натужно закашлялся. Кальвин хлопал его по спине, потом принес откуда-то полную кружку воды.

– Спасибо, - просипел Барс, когда снова смог говорить.

– А куда вы едете-то?
– Спросил послушник.
– Или не можете сказать?

– Извини.
– Покачал головой Барс.

– Если так срочно - значит, что-то серьезное, - рассудительно заметил Кальвин.
– Большой прорыв, да?

– Извини, - повторил Барс.

– Да ладно. Одеяло-то возьмете?

– Возьму.

– Вот и хорошо. Оно вам пригодится, увидите.

Барс вычистил куском хлеба миску из-под рагу, отдал ее Кальвину. Потом спохватился:

– Да, чуть не забыл!
– Полез под седельные сумки, порылся там и вытащил тугой мешочек; распустив завязки, продемонстрировал содержимое послушнику.

– Ого!
– Отреагировал тот.

– Отдашь казначею.

– Это сколько ж кристаллов здесь?

– Хочешь - сам считай.

– Вот так и доверите?
– хитро прищурился Кальвин.

– Не хами, пацан.

– Мне всего год остался до странствия, - похвастался Кальвин.
– Вернусь - и сразу в Башню. Я ведь войду туда, как вы думаете?

– Ты - войдешь.
– Серьезно ответил Барс.
– Только не торопись.

Прошло меньше двух часов с момента приезда Барса в Замок, когда тяжелые ворота снова открылись. Шторм заупрямился, когда ветер швырнул навстречу горсть снежной поземки.

– Ну, извини, дружище, - сказал ему Барс, давая коню шенкеля.
– Придется тебе поработать.

Шторм неохотно поднялся в галоп.

– 3 -

Арраканские жеребцы были самыми выносливыми скакунами в мире, но даже их выносливости имелся предел. Четыре дня Барс гнал коня днем и ночью, останавливаясь только на пару часов вечером - когда опускалась ранняя зимняя тьма, но на небе еще не появлялись звезды, и на столько же перед рассветом - когда звезды уже исчезали. На пятый день небо затянуло тучами, задул резкий встречный ветер; вскоре после полудня Шторм категорически отказался подниматься в галоп, кося на хозяина злым темно-карим глазом и всем своим видом демонстрируя готовность к бунту. До вечера Барс, выдерживая характер, заставлял коня идти скорой размашистой рысью, по скорости почти не уступавшей галопу, а потом решил устроить полноценную ночевку.

Стелющийся кустарник, росший по склонам холмов, приходилось тащить из-под снега; его упругие колючие лапы ломались со звонким, далеко слышным хлопком, зато горели ярким, жарким пламенем. Скоро в маленькой лощинке пылал веселый костерок. Барс отогрелся, и даже Шторм подошел поближе к огню, подставляя ему то один, то другой дымящийся паром бок. Травяной чай с несколькими каплями красного вина пили оба: Барс, обжигаясь, глотал терпковатый настой из глиняной кружки, Шторм громко тянул в себя уже слегка остывший напиток из поставленного на снег котелка. На ночь Барс укрыл коня подаренным одеялом, большим и действительно очень теплым, сам же отгреб в сторону угли прогоревшего костерка и устроил на этом месте уютное лежбище, набросав под бока лапника и завернувшись в плащ.