Пламя на воде

– Дело почти сделано, - сказал себе Барс.
– Там, на верхнем уровне, остались, наверное, твари. Но с этим ребята разберутся. А вот мое плетение они не распустят. Поэтому надо работать дальше. Я только немножко полежу. Совсем чуть-чуть.

Сколько-то биений сердца спустя Барс сумел опереться на локти, потом с трудом приподнял тело. Долго не мог оторвать от земли руки - на плечи давила неимоверная тяжесть. Наконец, выпрямился. Поморгал, отгоняя упрямую темноту. И взялся за плетение - то, что по его самодельной классификации находилось ``сверху'`.

Он расплел его - успел понять, что расплел, успел мельком увидеть коней и кого-то из Рыцарей - и снова повалился на снег, теряя сознание.

***

На губы капнуло что-то горячее, с острым, пряным запахом. Барс слизнул языком жгучую каплю. ``Не горячее, - понял он.
– Просто обжигающее. Спиртное что-то. Настойка, наверное. С перцем она, что ли?''

– Барс, а, Барсик, - гудел поблизости чей-то голос.
– Ну, глотни еще, глотни. И давай приходи в себя, а? Очень ты нам нужен. Парнишка тут помирает, слышишь, Барс? У меня в лагере кой-какие настоечки специальные припасены, травки. Если бы вернуться - может, успели бы еще спасти. Ну, очнись же ты!

``Беркет, - подумал Барс.
– Это Беркет.''

По губам опять потекла струйка жгучей жидкости. Барс сглотнул, сказал:

– Дай еще.

Нет, не сказал. Скорей прокаркал.

– Ох, слава Пламени!
– Обрадовался Беркет.
– На, пей, пей на здоровье.

– Ну что, ожил, бродяга?
– Послышался рядом голос Комина.
– Глотает - значит, живой. Я ж говорил - что ему сделается! Барс, ты глаза-то открой, хватит отлынивать. Нужно внешний барьер снимать.

– Кто умирает?
– Зачем-то спросил Барс.

– Бруно, искреныш мой. Ему руку тварь отгрызла по самое плечо. Мы кровь худо-бедно остановили, но он в отключке, лицо серое, и дышит через раз. Беркет дал ему этой своей настойки - вроде, задышал парень, а потом опять уходить стал. Нужно в лагерь, да побыстрее.

– Помогите мне подняться.

Боль в груди немного притихла. Барс встал, тяжело опираясь на Беркета, пошатнулся - его поддержали - нашел положение поустойчивей и начал аккуратно распускать плетение.

– А с нечистью что же?
– Спросил он между делом.

– Как только ты второй барьер поставил, твари стали совсем вялыми, будто заснули на ходу.
– Ответил Комин.
– Даже убивать неинтересно было. Думаю, можно не гоняться за оставшимися - они явно издыхают.

– А Шторм мой где?

– Живой твой Шторм, отбился. Вон гоняет по склону, тварей дотаптывает. А вот моему Чернышу одна дрянь глотку разорвала.

– Зрак погиб, - вспомнил Барс.

– Не только, - тихо сказал Комин после паузы.

– Кто еще?

– Ты дело делай. Потом поговорим.

– Так готово, - сказал Барс, отпуская последние нити. В глазах опять потемнело; рыцарь досадливо тряхнул головой, возвращая себе способность видеть.

И первый раз оглянулся по сторонам.

И сразу понял, почему трудно было назвать погибших.

Потому что гораздо легче перечислить оставшихся в живых.

Из двадцати Рыцарей, пошедших с Барсом, осталось шестеро - не считая Бруно, пока державшегося где-то между жизнью и смертью. Здесь были Беркет, Комин, Кеннет, Халиф и Волос. Возле лежащего на брошеных на снег седлах Бруно сидел Дерека - он был без доспеха, поперек груди прямо на одежду наложена широкая повязка, сквозь которую уже проступила кровь.

Чуть поодаль на снегу лежали тела. Не все, и лишь немногие целиком. То, что удалось найти.

– Ну вот что, - деловито сказал Комин.
– Раскисать после будем. Беркет, вы с Халифом везете в лагерь Бруно. Кеннет, с твоим жеребцом все в порядке? Тогда ты тоже едешь. Возьмете с собой Дереку. Волос, ты у нас безлошадный и самый молодой к тому же. Останешься с нами. Есть работка для тебя.

Волос кивнул.

– И почему он вечно командует?
– Проворчал Дерека, тяжело поднимаясь с земли.

– Потому что у меня это получается, - хмыкнул Комин.
– Ты в седле удержишься, инвалид? Или привязать тебя?

– Привязывать не надо. А вот в седло сесть помоги.

– Барс, а ты?
– Спросил Беркет.
– С нами?

– А ему отдохнуть надо, - ответил за рыцаря Комин.
– Не дергайте его. Отдохнет, после приедет.

– Я б ему еще одной настоечки налил. Знатная штучка.

– После нальешь. Ты там Бруно давай отпаивай.

Беркет серьезно кивнул.

– Если довезем живым - отпою. Можешь не сомневаться.

– 3 -

– Ты бы прилег пока, - сказал Комин Барсу, когда четверо всадников отъехали и казались теперь темными точками на склоне. Беркет и Халиф уложили Бруно в люльку, связанную из упряжи и подвешенную между двумя лошадьми, и ехали не торопясь, осторожно поддерживая раненого с двух сторон; Кеннет держался рядом с Дерекой. Вечерело, и горный склон уже окрасился всеми оттенками розового.

– Полежи, а я покажу молодому кое-что.

Комин отошел туда, где темнели на снегу тела - то, что осталось от тринадцати Рыцарей Пламени. Нашел ровное местечко, достал из ножен меч.

– Смотри внимательно, - сказал он Волосу.
– Следи за кистью.

И сделал красивое, плавное движение, обрисовывая мечом правильный круг. Хотя меч не касался земли, в плотном насте образовалась глубокая, шипящая борозда.

– Запомнил?
– спросил Комин.
– Теперь вот так.

Он воткнул меч острием в центр круга, а потом поднял его - на самом кончике меча балансировал приличный пласт слежавшегося снега и земли.

– Понял, что надо делать?

Волос кивнул, молча достал свой меч.

– Вот так мы роем могилы.
– Сказал Комин, отходя.
– Если остается, что хоронить.

Барс наблюдал процедуру захоронения, растянувшись прямо на снегу. Доспех он уже снял и остался в легкой кожаной рубахе со шнуровкой на груди и кожаных же штанах.

– Замерзнешь, - заметил Комин, присаживаясь рядом.
– Там вон ребята для тебя каких-то шмоток накидали. Согреть пытались, пока ты тут мертвого изображал. Принести?