Пламя

Перевод М. Немцова

1.Роси сказал:Дзикан-сан, ты должен кое-что знатьда, Роситы худший мой ученик за все время2.Я исчез лет на десять.Когда вернулся в Лос-Анджелес,Роси пригласил на ужин.После ужина он захотел остаться со мной наедине.Роси сказал:Когда ты уехал, половина меня умерла.Я сказал:Не верю.Роси сказал:Хороший ответ.3.Во время сексуального скандала с Роси (ему было уже 105)в газетных репортажах часто упоминалосьо моей связи с ним.Роси сказал:Я доставляю тебе кучу хлопот.Я сказал:Да, Роси, ты доставляешь мне кучу хлопот.Роси сказал:Я должен умереть.Я сказал:Не поможет.Роси не рассмеялся.

Если б не было картин

Перевод В. Нугатова

Если б не было в мире картин,Мои были бы очень важны.С песнями та же беда.Раз уж это не так, поскорей станем в ряд,Где-нибудь поближе к концу.Порой я видел, как пошлым техницветомУнижали женщину в журнале.Я пытался ее воссоздатьВ лучшей обстановке.Порой мужчина.Порой мне позировали живые люди.Можно им повторить?Спасибо, что пришли.Еще обожал на столе предметы —Подсвечники, там, или пепельницы,Да и сам стол.С зеркала на бюроСпозаранкуСрисовалСотни автопортретов,Напоминавших о том да сем.Куратор назвал эту выставку«Рисунки словами».А я называю свои работы«Годные украшения».

15 января 2007 года, кафе на Сицилии

Перевод М. Немцова

На коленях стоюСвоих лет на краюДай мне в зеркало страсти упастьА все, что я зналПрочь уносит пусть шквалВ горнем свете мне жизнь свою прястьНе найду я в нем теньНо есть ночь, но есть деньИ в объятиях – истины дрожьТам есть то, что утратишьИ то, что найдешьЧто напишешь, а что и сотрешьИ тогда мое сердце вскроетсяИ хлынет любви океанВ несказанную схему страданияГде давно уничтожен сам план

Оставшись

Перевод В. Нугатова

Оставшись без Сахарыя осмотрелся в комнатеи высмотрел ее сумочкуу ножки стулапросмотрел все записикарандашом для бровейв маленьком блокнотенашел те самые стихичто вы сейчас прочтете —буквы размазалисьно вот слово в слово:«Выпрямись, маленький воин, – кончались они, —ты не растратил жизнь понапраснуна любовь ко мне».

Масштабы любви

Перевод В. Нугатова

Слышу порой как ты резко встанешьи развернувшисьидешь ко мнеслышу будто бы шорохСердце скачет навстречу тебев воздухечтоб отвезти домойи снова долго жить вместеПотом вспоминаюо непреодолимых масштабах любвии готовлюсь к последствиямвоспоминаний и грустино воспоминания с перечнем летвежливо отворачиваютсяа грусть как теленокопускается на коленив солому изумленияи на минуту пока ещетвоя смерть живамы отдыхаемв вечных объятьях друг друга

Полная занятость

Посвящается В. Р. (1978–2000)

Перевод М. Немцова

Ванесса позвонилааж из Торонто.Сказала, что ямогу на нее полагаться,если узнаю, почем фунт лиха.Повесив трубку,я поигрална свирели с шестью отверстиями,которую она мне вручилапо случаю нашей разлуки.Я ощупью понял пальцовкуи играл лучше,чем когда бы то ни было.Из глаз у меня лились слезыиз-за звучанияи воспоминанияо ее необычайной красе,какой никому не избегнуть,и потому что она сказала,что песня пропала,а меня избралииз всех безработных,меня выбралиее вернуть.Тебя вижу я в окнахоткрытых – смотри:ничего нет за ниминичего нет внутри.Ты снимаешь сандалиигривой бурю устрой,опала краса твояизносилась листвойПисьмо запечатано,дописана повесть.Ты вручила мне лилию —а теперь это поле.

Слышу машины

Перевод М. Немцова

Слышу машиныИх шум презренЛюблю свой кофеЛюблю ШарменИ в этот деньВзлететь, опастьНачать и кончитьНе украстьЛюблю ШарменПусть я дуракОна не противОна добраВзгляд ее седНо коль я гадПозеленеетЕе взгляд26 февраля 2000 года

В честь Моренте [3]

Перевод В. Нугатова

Когда слушаю МорентеЗнаю что должен делатьКогда слушаю МорентеНе знаю что делатьКогда слушаю МорентеЖизнь моя так мелеетЧто уже не поплаваешьКопаю но не спускаюсьТянусь но не поднимаюсьКогда слушаю МорентеЗнаю что изменилТоржественной клятвеТой самой что оправдалаМои все изменыКогда слушаю МорентеОтвергается алиби моей гортаниНиспровергается алиби моего дараШестью безупречными ниточками насмешкиОтворачивается моя гитараИ хочется все отдатьНо кому это нужноКогда слушаю МорентеСдаюсь своей слабой фантазииТоже давным-давно сдавшейсяВеликому Голосу ХарчевенСемей и ХолмовКогда слушаю МорентеЯ смирён но не униженТеперь выхожу с нимИз темноты которой не смог статьВ темноту песни которую не смог спетьПесни что жаждет землетрясенияПесни что жаждет религииСлышу затем как он начинает великий подъемСлышу Аллилуйю МорентеЕго громовую убийственно-благостную АллилуйюСлышу как она восходит к невозможной случайностиИ пронзает привычные двусмысленностиЗаостренными рогамиЕго непостижимых двусмысленностейЕго крик совершенное слово восставшее противПотрясенных сердечных противоречийБорется с ними и обнимает ихДушит в ревнивой супружеской безысходностиИ он вешает его под собственным голосомНад всеми разрушенными потолкамиРазочарованным небомЕго голос вырвался из тины надеждыКрови гортаниИ строгого обучения кантеИ он его вешаетЦарство МорентеКуда он входит не как МорентеА как великий безличный помазанный ГолосХарчевен Семей и ХолмовИ нас уводит тудаЗа окровавленный палец за горло засаленный лацканУводит остатки насВ свое ЦарствоЦарство Бедности что он основал самЛишь туда мы хотимИ хотели всегдаТам мы можем дышать воздухом детстваНерожденным воздухомТам мы наконец-то никтоТам нельзя обойтись без негоСлава Энрике МорентеСлава Семье МорентеТанцорам певцамАпостолам Харчевен Семей и Холмов

3

Энрике Моренте (1942–2010) – испанский певец, исполнитель канте фламенко.

В честь Розенгартена [4]

Перевод В. Нугатова

Если у тебя есть стена, голая стена в домеВ моем доме все стены голыеИ я обожаю голые стеныРазве что я бы повесилНа одну из своих обожаемых голых стенНе обожаемыхЕй не нужно быть обожаемойЕй не нужны прилагательныеСтена хороша и такНо я бы повесил РозенгартенаИз деревянногоГребня с черниламиВечно уходящего в никуда в вихре неизгладимых параллельных кривыхБуква или женщина?Еще одна безупречная поразительная черная буква в словеСредь сотен словВ непрерывной эпопее Розенгартена прославляющейСвященную и неослабную тягу рода людского к себе подобнымТвое сердце как белая бумагаНа которой аккуратно разбрызгана женщинаОна нужна им обоим чтобы стать важнымиБудь у тебя огромная белая стенаИ ты бы повесил сотни его властных женщин в рядТебе не пришлось бы долго изучатьКаллиграфиюЧтобы понять и простить себяЗа то что так часто влюбляешьсяИ побеждаешь в нашей загадочной и лучезарной гонкеИ так прекратились бы любые дурацкие спорыО красотеВ которые тебя втягивалиТо же самое с мебельюУ меня есть пара деревянных столовКупленных за песню давным-давноЯ полировал их годамиИ не хочу ничего на них ставитьКроме локтей тарелки стаканаНо на одном у меня РозенгартенВедь Розенгартен славит дерево на котором стоитВедь сделан он с той же мысльюЧто и стол сотню лет назадМыслью о чести, умении, скромностиЧто терпеливо проявляет себя в невыразимоПолезном изделииТебе пришлось бы пожить с РозенгартеномЧтобы понять, как он полезенПолезен как стол и стенаКак он обслуживает твою беспомощностьПомещает в комнату твою «пропащую жизнь»Ты забыл об исследованииТак и в великой поэме у РозенгартенаНи единого лишнего словаНи единого лишнего томаНи жеста, ни образа, ни подмигаЧто напрашиваются на комплиментОн такой как естьУважает традицию, к которой восходитНо от нее не зависитСтоит в окружении комнатыЕжесекундно заводяНовую тревожащую оригинальную дружбу со светом и воздухомВ которой так глубоко нуждается комнатаЧтоб орошать и освежать твою борьбуЕсли у тебя есть сад или пашняИ ты хочешь чтобы они процветалиРасставь там побольше РозенгартеновЕго огромных властных АшерОбтекаемых женских фигурЧто искали мужчины и женщины и поклонялись имНа «высоких местах» в БиблииИ по-прежнему поклоняютсяПока мы идем рука об рукуСквозь запутанную и обшарпанную маловажностьОфициальной своей исправленной публики и частной обыденной жизниИ вот вдруг Она:Рожденная целиком из себяУбедительная и услужливаяРывок гладкой энергии не рассекающей воздухА смягчающей и мягко {легко?} воспламеняющейВознесенный на простой каменной лестницеКоторая сама по себе – шедевр восходящей гармонииВознесенный к загадке красотыКоторую никто не отважится объяснитьВознесенный по тайным причинамКоторые известны каждомуВознесенный в привычных горестных обстоятельствахИ глубокой внутренней уверенности в совершенствеИ теперь твоему садуБольше не о чем напоминать

4

Мортон Розенгартен (р. 1933) – канадский скульптор, вместе с Л. Коэном открывший в Монреале «Четырехгрошовую галерею».

Всегда думаю какую песню

Перевод В. Нугатова

Всегда думаю какую песнюСпеть АнджаниОна будет о нашей жизни вдвоемОна будет очень легкой или очень глубокойНо только не чем-то среднимЯ напишу словаАнджани мелодиюЯ не смогу ее петьВедь она поднимется чересчур высокоАнджани будет петь прекрасноИ я буду исправлять ее пениеА она исправлять мой текстПока песня не станет прекрасной как никогдаПотом мы будем слушать ееНечастоНе всегда вместеНо изредкаВсю оставшуюся жизнь

Стихотворение Роси [5]

Перевод Леонарда Коэна

Когда б ни услышалОкруглый звук яВ глубокой ночиО Мать!Найду тебя вновь.Когда б ни стоял яПод светомГладких небесО Отец!Главу я склоню.Спускается солнцеНаши тени плывутТемнеют сосныО Милая!Пора нам домой.

5

Кёдзан Дзёсю Сасаки (1907–2014) – японский учитель (роси) дзенской школы риндзай-сю, основатель и настоятель центра дзен на Лысой горе (Mount Baldy Zen Center) в Калифорнии.