Планета Вода. Часть I

Когда они проходили сквозь рамки металлоискателей, разного рода сканеры и другие приборы безопасности, находясь под прицелом десятков камер и взглядами молчаливых вооружённых людей, она уже серьёзно жалела, что приняла такое решение: ну можно ведь было постоять и среди всех, ничего страшного, ракету всё равно будет видно, когда она взлетит. Но было поздно: их вели по прямому холодному коридору к металлическим дверям какого-то лифта.

Подъём занял не больше трёх секунд: всё было оборудовано, чтобы в случае нештатных ситуаций руководители и специалисты в кратчайший срок могли оказаться в пункте управления.

О них уже знали. У выхода из подъёмника, в пункте их назначения стояла небольшая делегация из двух человек: один молодой, в костюме с незастёгнутой сверху пуговицей рубашки, второму было лет за пятьдесят, у него было круглое лицо, нос неправильной формы и в целом он походил скорее на директора провинциального ресторана, чем на человека, связанного с космической отраслью. Одет он был в обычную рубашку и джинсы и держался очень свободно. Но его умные глаза и какое-то неуловимо-тонкое выражение острого интеллекта, словно невидимая вуаль на этом неправильном лице, выдавали в нём управителя всего этого комплекса.

– Здравствуйте. Меня зовут Николай Васильевич, – спокойно, очень естественно сказал он и протянул руку.

Было заметно, что он торопится, поэтому, поздоровавшись, Света торопливо и неловко передала ему конверт.

– Пройдёмте в мой кабинет, – мягко сказал он.

В кабинете за своим столом он быстро распечатал конверт, с невероятной скоростью, которая равнялась примерно трём секундам, ознакомился с содержанием письма и с облегчением, которое уловила одна Света, поднял на них глаза.

У самой Светы отлегло: значит там не было ничего, что возлагало бы на них какие-то обязанности. А говоря откровенно, она опасалась, что это как-то затронет Ваню.

– Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что вы сами не в курсе, что в этом конверте, – заговорил он – здесь содержится просьба выделать вам место для наблюдения за запуском рядом с профильными специалистами и начальником ЦУПа. Обычно такие вещи не допускаются, но по просьбе такого уровня я могу сделать исключение для вас.

Ваня в это время, пытаясь подтянуться на тумбочке, уронил цветочный горшок, земля рассыпалась по половине кабинета.

– Иван! – крикнула на него мать.

Он поднял виноватые, но в то же время весёлые глаза.

– Ничего, – сказал Николай Васильевич – мой помощник, – он кивнул на молодого парня в костюме с расстёгнутой пуговицей – Дмитрий проводит вас и по пути проинструктирует.

– Пойдёмте, – вежливо сказал Дмитрий.

Они прошли несколько помещений, где, не поднимая глаз от мониторов трудились люди. Инструктаж, в основном, сводился к простым аксиомам: ничего не трогать, выполнять, при необходимости, требования персонала, никому не мешать. При этом Дмитрий поглядывал на беспокойного Ваню, который всё время норовил свернуть с их маршрута и зайти в какое-нибудь помещение.

Когда они подошли к широкой двери, которой оканчивался их путь, он не выдержал и сказал:

– Очень большая просьба, держите мальчика рядом, команда, которая работает здесь, выполняет очень важные…

– Мы всё понимаем, – сказал Тагир – мальчик всё время будет при нас.

– Хорошо, – сказал ассистент – когда войдёте, подниметесь по центральному проходу между рабочими местами прямо к стеклянной стене, о вас там уже знают и откроют вам дверь. Николай Васильевич подойдёт через несколько минут.

Ваня помнил, как они поднимались по этому проходу, между рядами сотрудников и компьютеров, как его родители буквально чувствовали недоумение, исходившее от окружающих, как им самим было неловко – ведь их делегация тут явно лишняя. Он остро улавливал лучи дискомфорта.

Это странно, но сам Ваня чувствовал в этот момент нечто совсем своё, не похожее на то, что чувствовали его родители. Именно с того момента, как он помнил, он стал ощущать себя отдельной от родителей ментальной экосистемой. Первое настоящее, не связанное с родителями, оформленное и полноценное чувство он испытал именно тогда. Это было чувство ПРЕДВКУШЕНИЯ. Приближалось что-то большое и немыслимое по детским меркам, хотя подавляющее большинство взрослых это зрелище также потрясает. Но дети – это совсем не похожие на взрослых существа, их мир в тысячи раз ярче и объёмнее. Ваня в тот момент открыл в себе целую галактику чувств.

Ждать и правда долго не пришлось: минут через десять очень быстро вошёл собранный Николай Васильевич, на ходу давая распоряжения.

– Сколько до старта? – осмелилась спросить Света.

– Пятнадцать минут, – ответили ей.

Николай Васильевич быстро посмотрел на них, как бы только вспомнив о гостях, доброжелательно кивнул и стал беседовать с сотрудниками ЦУПа, посылая одних к рабочим местам в помещении, где сидел Ваня и его родители, а других в зал, откуда они только что поднялись.

Вид на ракету тут был несравненно лучше. Она располагалась прямо по центру, если смотреть из этого помещения, и была даже ниже их. Был виден весь корпус ракеты и котлован, в который выходят струи плазмы, толкающие ракету вверх после старта. Лучшего вида тут просто не могло быть, поскольку стеклянный лоб ЦУПа был специально спроектирован так, чтобы специалисты и руководитель могли видеть запуск не только на мониторах, но и вживую.

«Минута до старта!» – объявил громкоговоритель.

Ваня вспоминал те чувства, которые испытал тогда. Всё его нутро подобралось, а глаза больше не блуждали по помещению – он смотрел строго на ракету. Он сжал руки, как тогда – настолько ярким было воспоминание. Волна детских впечатлений, спустя одиннадцать лет, перекрыла все его текущие чувства.

«Тридцать секунд!»

Из труб на конструкции, на которой стояла ракета, шёл дымок. Маленький Ваня перенёс взгляд на монитор, на который смотрел Николай Васильевич, и вдруг понял, что котлован под ракетой похож на гигантский бассейн. Он хотел крикнуть всему миру о своём открытии, но застеснялся: люди вокруг были очень заняты. «Зачем им этот бассейн, тут ведь запускают ракету!» – подумал он.

Мальчик сам не заметил, как вскочил. Сидеть на месте было никак невозможно. Сейчас эта штука загорится и взмоет в воздух. Штука размером с 16ти-этажный дом!

Начался обратный отсчёт.

Люди вокруг были предельно сосредоточены: все смотрели в свои мониторы, где прыгали какие-то цифры, всё замерло, воздух можно было резать ножом. Один Николай Васильевич смотрел туда же, куда Ваня с родителями – на стеклянную стену, где стояла ракета.

Ваня готов был закричать. В этот момент раздался спокойный, профессиональный голос: «Пуск». Секунду ничего не происходило, потом началось сильное шипение.

«Зажигание!»

«Предварительная, промежуточная, главная, подъём».