Планета

– Ах, ты...!
– возмущённый Борисов лапнул кобуру - субъект исчез, настроение у Борисова тоже. Лежит вон сопит.

Борисов посмотрел на меня.

– Ты, херр майор, что улыбу давишь, сам с собой. Олигарх, хренов, мля!

– Да, вспоминаю, как я провёл этим летом. А ты, что такой лютый? С Эльзой поцапались?

– ...она предложила мне венчаться, - после паузы доложил мне Борисов.

– Хо! А ты?

– Я же нищий, Борн!
– бухнул прямодушный Николаич и его лицо стало таким несчастным.

– Ты что несёшь!
– загорающие поблизости люди заинтересованно уставились на меня, вопящего.

– Вот так голос. Она ж домохозяйка! А ты крутой егерь! Лесхоз уже неделю даёт прибыль, а дичь руками ловишь, не знаем уже, куда и девать!

– Не ори. Разорался. Миллионерша она! Наняла шустрого поверенного и патентами торгует. По сотни тыщь уже запрашивает. Помнишь тот жуткий субботник, мля? Целое воскресенье вбухали. Это, мальчики, лишнее, нам не нужное, - Борисов передразнил Эльзу.

– Ну, помню.

– Ну, помню. Нумизматам-коллекционерам всё загнала. А готовит-убирает у нас теперь прислуга...

– И когда свадьба, альфонс?

– Злючка ...в погонах!
– Борисов сердито посмотрел на меня, развесёлого.
– Три недели дала сроку.

И сердитость у него ушла. Я уж подумал это моя заслуга. Счас. Борисов показывал с удивлением, пальцем, на подъехавшую Микру, точную копию нашей машины.

– Это кто?
– прибежала накупавшаяся Зося. Из Микры вышли Лиэль, Никита и Макс.
– Привет, Лиэль. Ты татушку сделала?

– Я не Лиэль. Я - Стелла.

Подходящая к нам девушка, была точной копией Лиэль, но с татуировкой на бицепсе правой руки. Ехала Стелла Степанкова, менеджер "Газпрома", из Москвы в Ярославль, а попала из 2010-го в Ростов-на-Дону 1912-го, чтобы сразу нос к носу столкнутся с Лиэль, возле офиса "М-фона".

– А ...Лиэль приехала?

– Дома сидит, тут, - корявость от Макса.

– Мальчики, я скупаюсь?
– Стелла стала снимать с себя сарафан.

– А я поеду домой, - Зося стала натягивать свой сарафан.

Глаза у Борисова забегали от одного девичьего тела к другому. Что бы остановится на Стелле. Да-а, на купальник у неё пошло сантиметров тридцать ткани. Это если квадратами считать. Плюс верёвочки. Я и не такое в шатре от князя Рустама две ночи подряд лицезрел, зато остальные. Плюс отдыхающие. Сплошь - Вау!
– со всех сторон.

Стелла под это "Вау" зашла по попу в море, нырнула, вынырнула метров через сорок, и как катер рванула к буйкам. Буйки матросы с "Летуна" поставили. Зося уехала.

– А вы, что не купаетесь?
– спросил, а Борисов поднялся с песка.

– Да мы сюда по делу. За вами, - произнёс Никита, в военной униформе

– Ой! Борн, у него погоны подполковника!
– а я рассматривал важного, в костюме-троечке и с тросточкой, Макса.
– Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн!

– Никита теперь командир отдельного батальона донского спецназа. Звание подполковника сегодня присвоили.

– А Макс, зам управляющего департамента новых технологий, - по очереди похвастались молодые люди.

– И что тут делают крутые боссы? Ничё, что я на песочке лежу?

– Борн, Макс позавчера спутник хакнул. Его генерал Муравьёв разглядел. В подзорную трубу. И озаботил начальника Макса. Их там четыре на орбите висит.

А Макс тростью что-то нарисовал на песке. Мы на его кроки бросили взор.

– Что этот карась над верёвочкой делает, фря?

– Это не верёвочка, это - экватор. А карась - материк, где мы находимся. И ещё три таких же "карася", тут, тут и тут. Эти материки - полные двойники.

'Вот как!' Звякнул звоночек. ' Четыре похожих до мелочей материка!'

– Мы, - продолжил Макс, - находимся на западе головы, вот тут, тут Странные горы, тут реки. Ростов тут, Прага тут, пять городков ещё. А здесь в трёхстах милях от головы остров "Крючок", - лица у обоих 'новоростовских чиновников' стали тусклыми. - С востока идёт орда, типа, Батыевой. Тысяч триста, и с пушками.

Небо для меня стало с овчинку, а нижняя часть торса стала ждать серп для фруктов.

– Как серпом по яйцам! На самом интересном месте... Уплыть бы куда-нибудь, мля. Ой! Откуда он взялся?
– Борисов ткнул пальцем в сторону моря. И я, за головкой Стеллы, заметил военный катер. Американский.
– Упс. Приплыло!

Все переглянулись. Чего-чего, а страха от катера не почувствовал. А Стелла развернулась и поплыла к катеру.

– Куда её понесло, мля!
– озаботился любитель верёвочек и треугольников.

– Она их своими сиськами разоружит, на хрен, - буркнул Макс. Спокойный как танк.

– Стелла, по-английски лучше меня щебечет, - старательно выговорил Макаров, - хотя я больше семи лет с ними общался.

– Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн! И четыре похожих материка?! Борн, я фигею!

Курортники, увидев посудину с пулемётами, собрались паниковать. Макс и Никита переглянулись. И на американский катер ноль эмоций.

– Господа курортники! Не волнуйтесь, всё под контролем, - прокричал Никита, и спокойно уселся на песок.

Макс, подстелив местную газету "Курортный курьер"- Ку-Ку для нас - также присел. И сидя позвонил капитану Вилькицкому. На всякий случай.

– Ждём-с. Сейчас только Шатрову позвоню, - сообщил, потом стал снимать видеоряд на мобильник.

Жить хорошо, а хорошо жить ещё лучше. Но если ты выходец из нищих кварталов, почти гетто; у тебя призывной возраст, и есть проблемы с законами штата, то в участке тебе говорят:

– Парень выбирай: или тюрьма или армия, добровольцем, рязь-два!..

Так им говорили, почти слово в слово, шерифы их графств. Все четверо, естественно, выбрали армию. Точнее береговую охрану.

– Тупой мерзавец, это же флот! С подчинением министерству финансов!

– Сэр, самоё то, сэр!

Шерифы обычно махали после этого рукой, а их помощники, разочарованно, снимали наручники...

Далее призывной пункт, медкомиссия, курсы специалистов, присяга, и здравствуй береговая охрана. Республики Южный Вьетнам. Прощай, Калифорния, анджелинос; здравствуйте, товарищи гуки, на тропах Хо Ши Мина.